В Конституционный Суд Российской Федерации

103132, г. Москва, ул. Ильинка, д. 21

 

Заявитель жалобы: Г - в Н- ь Р - ч

Адрес: Республика Татарстан, г. Нижнекамск,

 . . . 

Почтовый адрес: Республика Татарстан, . . .

 

Органы, принявшие и подписавшие оспариваемый нормативный акт:

 

Государственная Дума Федерального Собрания

Российской Федерации

103265, г. Москва, ул. Охотный ряд, д. 1

 

Совет Федерации Федерального Собрания

Российской Федерации

121295, г. Москва, ул. Моховая, д. 7

 

Президент Российской Федерации

103132, ул. Старая площадь, д. 4

 

Акт, проверяемый на соответствие Конституции Российской Федерации:

Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации,

Принят Государственной Думой РФ 23 октября 2002г.;

Одобрен Советом Федерации РФ 30 октября 2002г.;

Подписан Президентом РФ 14 ноября 2002г.

Опубликован в Российской газете №220 от 20 ноября 2002г.

 

Данные о подлежащем проверке нормативном акте:

Статья 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, утвержденного федеральным законом Российской Федерации  от 14.11.2002 года №138-ФЗ (приложение №1)

 

жалоба  на несоответствие ст. 389 Гражданско-процессуального кодекса РФ Конституции РФ

 

         1. Основанием для обращения в Конституционный Суд РФ послужила  возникшая неопределенность касательно соответствия статьи 389 Гражданского процессуального кодекса РФ, предусматривающей возможность внесения в Президиум Верховного Суда РФ представления о пересмотре вступивших в законную силу судебных постановлений в порядке надзора Председателем Верховного Суда РФ или его заместителем в целях единства судебной практики  Конституции РФ.

 

2. Данная статья была применена Заместителем Председателя Верховного Суда РФ в трех делах, в которых я принимал участие в качестве третьего лица.

 

2.1. В июне 2004 года Нижнекамским городским судом Республики Татарстан были удовлетворены исковые требования Савельевой Р.П. – бывшего вкладчика коммандитного товарищества «Нижнекамскнефтехим и компания» к коммандитному товариществу «Нижнекамскнефтехим и компания», ООО «ИК АйБиЭйч», ОАО «Нижнекамскнефтехим» о признании агентских договоров и договора комиссии, заключенных между ООО «ИК АйБиЭйч» и КТ «Нижнекамскнефтехим и компания» недействительными сделками. При рассмотрении дел я участвовал в качестве третьего лица (приложение №2). По указанным требованиям вынесено три судебных акта, которые определениями от 12.07.2004г. Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан оставлены в силе (приложение №3).

В октябре 2005г. заместителем Председателя Верховного Суда РФ Карповым В.И. внесены представления №62пв05, 65пв05, 66пв05 о пересмотре в порядке надзора названных выше решений (приложение №4).

2.2. Надзорные производства на основании данных представлений были назначены на 23 ноября 2005 г. (приложение №5). В связи с этим мне пришлось привлечь для защиты своих интересов профессиональных защитников. (приложение №6)  Что уже повлекло для меня денежные расходы.

Слушания, назначенные на 23 ноября 2005 были отложены. В настоящее время мной получены телеграммы о назначении дел на 11 января 2006 г. (приложение №7). Но 11 января слушание дел было отложено на неопределенный срок.

2.3. Таким образом, в результате применения ст.389 ГПК РФ уже нарушены мои имущественные права, а также мое право на правовую определенность.

 

3. В соответствии со статьей 389 ГПК РФ Председатель Верховного Суда РФ или заместитель Председателя Верховного Суда РФ имеет право внести в Президиум Верховного Суда РФ мотивированное представление о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора в целях обеспечения единства судебной практики и законности.

  Статья 389 ГПК РФ в том смысле, который придает ей правоприменительная практика, закрепляет ничем не ограниченное право Председателя Верховного Суда РФ или его заместителей в любой момент по собственному почину истребовать любое дело независимо от соблюдения принципа инстанционной подсудности и передать для рассмотрения в Президиум Верховного Суда РФ на основании мотивированного представления. Такое толкование следует из действий заместителя Председателя Верховного Суда РФ, который внес мотивированное представлении за пределами процессуального срока, установленного в ст.376 ГПК РФ годичного срока для обращения в надзорную инстанцию, а также письма Заместителя Верховного суда РФ в котором он указывает, что он не связан каким-либо обращением (приложение №8).

3.1.  Подобное понимание ст. 389 ГПК РФ имеется также в статье Потапенко С.В. «Судебное нормотворчество и единство судебной практики»[1] (приложение №9):

«Причем такой пересмотр судебных постановлений в порядке надзора не ограничен какими-либо сроками, на него не распространяется характерный для стадии надзорного производства принцип диспозитивности, так как дело рассматривается по существу в отсутствие надзорных жалоб сторон или представления прокурора».

            3.2. Другая точка зрения содержится в тексте статьи Султанова А.Р. «Правовая определенность и судебное нормотворчество»[2] (приложение №10), в которой сделано предположение, что оставление дискреционных полномочий должностным лицам Верховного суда РФ является нарушением обязательств РФ, вытекающих из присоединения к Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» (далее Конвенция).

            В вышеуказанной статье также приведена точка зрения Секретариата Конституционного суда РФ[3] о применении ст.389 ГПК РФ, отличная от толковании правоприменительной практики и толкования, указанного в п.3.1 настоящей жалобы:

«…при толковании ст.389 ГПК РФ необходимо принимать правовую позицию Конституционного Суда РФ, выраженную в определении от 13.06.2002 №166-О, согласно которой должностные лица судов общей юрисдикции, являющиеся одновременно судьями, могут инициировать возбуждение производства в порядке надзора на состоявшиеся судебные решения только при наличии оснований, выявленных по результатам рассмотрения заявлений соответствующих заинтересованных лиц, указанных в законе. Иное означало бы нарушение принципов состязательности и равноправия при осуществлении судопроизводства. Данная позиция, выраженная в отношении правомочий должностных лиц суда  на принесение протестов в порядке надзора на основе норм ГПК РФ 1964 г., сохраняет свою силу и в отношении реализации полномочий, предусмотренных ст.389 ГПК РФ».

            3.3. В ряде публикаций данная статья оценивается как новация в российском законодательстве[4], в других - как рудимент старой надзорной системы[5].

           

4. Все это свидетельствует о том, что в настоящее время отсутствует определенность относительно соответствия ст.389 ГПК РФ Конституции РФ, что является достаточным основанием для возбуждения конституционного судопроизводства по данному поводу.

Согласно правовой позиции, изложенной Конституционным Судом РФ в его Постановлении 25 апреля 1995г. № 3-П жалоба является допустимой вне зависимости от содержания решений, принятых по конкретному делу судами, и вне зависимости от того является ли дело рассмотренным судами всех инстанций:

«Согласно статье 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" жалоба на нарушение законом конституционных прав и свобод допустима, если обжалуемый закон, во-первых, затрагивает конституционные права и свободы граждан и, во-вторых, применен или подлежит применению в конкретном деле, рассмотрение которого в суде завершено либо начато».

Таким образом, моя жалоба является приемлемой для рассмотрения по существу Конституционным Судом РФ.

 

5.1. Статья 389 появилась в ГПК РФ, который был принят в 2002 году. В связи критикой нашей надзорной системы экспертами Совета Европы                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                               порядок осуществления надзорного производства в ГПК РФ по сравнению с ГПК РСФСР был существенно изменен. Европейский Суд по правам человека в своих прецедентных постановлениях[6] дал оценку надзорному производству, позволявшему отменять вступившие в законную силу судебные акты по протестам должностных лиц, как противоречащему принципу правовой определенности и нарушающему п.1 ст. 6 Европейской Конвенции о защите основных прав и свобод человека. Российская Федерация с целью исполнения взятых на себя международных обязательств предприняла усилия для реорганизации надзорного производства, и надзорное производство теперь инициируется участниками процесса.

Единственным исключением из всей системы надзорного производства осталась  лишь ст.389 ГПК РФ, в которой не предусмотрено инициации надзорного производства участниками судебного процесса, а предусмотрено внесение мотивированного представления высшими должностными лицами Верховного Суда РФ.

 

Из смысла статьи 389 ГПК РФ следует, что данное право не зависит от волеизъявления сторон, и по своей сути мотивированное представление практически совпадает с правом на принесение протеста, имевшимся в ГПК РСФСР. Ни в УПК РФ, ни в АПК РФ аналогичных норм, предусматривающих дискреционное полномочие Председателя Верховного Суда РФ или его заместителя вносить мотивированное представление не имеется.

Это и создает основание для рассмотрения ст. 389 ГПК РФ, как рудимента старой надзорной системы. Хотя надо отметить, что в ст.389 ГПК РФ оговорена цель внесения мотивированного представления:

«…обеспечение единства судебной практики и законности».

То есть, конечно же, данная формулировка должна сужать возможности для внесения мотивированного представления в Президиум Верховного Суда РФ. Соответственно для внесения представления Председателю Верховного Суда РФ будет недостаточно факта вынесения неправосудного решения, будет важен факт вынесения судебного акта, нарушающего единство судебной практики и законности.

Однако данная формулировка оставляет широкое поле  для толкования и судейского усмотрения. Поскольку термин «единство судебной практики и законности» законом не раскрыт. Эти фактически предоставляется Председателю Верховного Суда РФ и его заместителю неограниченная свобода усмотрения, что является нарушением принципа правовой определенности.

 

5.2. В соответствии с пунктом 3 статьи 55 Конституции права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

 Рассмотрим насколько допустимо ограничение права на окончательное решение (res judicata) в соответствии с данными принципами.

         Разъясняя положения данной статьи, Конституционный Суд РФ указал: «Статья 55 (часть 3) Конституции РФ допускает ограничение федеральным законом прав и свобод человека и гражданина  только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Ни одна из перечисленных целей не может оправдать ограничение основного права на судебную защиту, являющегося гарантией всех других прав и свобод. В силу статьи 56 (часть 3) Конституции РФ даже в условиях чрезвычайного положения это право не подлежит ограничению» (Постановление от 28.05.1998г. №9-П «По делу о проверке конституционности части второй 266 и пункта 3 части части первой статьи 267 КоАП РСФСР в связи с жалобами граждан Е.А.Арбузовой, О.Б.Колегова, А.Д.Кутырева, Р.Т.Насибуллина и В.И.Ткачука»).

         Поскольку статья 389 ГПК РФ предусматривает отмену вступившего в законную силу решения и аннулирование, таким образом, состоявшегося судебного процесса, то вполне возможно рассматривать цель, указанную  в статье 389 ГПК РФ, - обеспечение единства судебной практики и законности в качестве основания для ограничения права на справедливую судебную защиту, на правовую определенность, на соблюдение принципа «res judikata».

Конституцией РФ в ч.3 ст.55 строго определены критерии для ограничения субъективного права. Ст. 389 ГПК РФ нарушает баланс частных и публичных интересов, что, на мой взгляд, позволяет сделать вывод о несоответствии ст.389 ГПК РФ Конституции РФ.

 

5.3. Возможность, предоставленная ст. 389 ГПК РФ для пересмотра судебного акта в порядке надзора по представлению должностных лиц Верховного Суда РФ в целях обеспечения единства судебной практики, нарушает права на судебную защиту, т.к. в случае отмены решения по внесенному представлению, фактически аннулируется весь гражданский процесс, завершившийся вынесением законного и обоснованного решения и соответственно аннулирует  право на судебную защиту. При этом целью, которую ставит должностное лицо, является не защита чьих–то нарушенных прав, а обеспечение единства практики, что в принципе можно трактовать, как попытку сформировать на моем конкретном деле прецедент. К такому толкованию ст.389 ГПК РФ склоняется заместитель Председателя Верховного Суда РФ Жуйков В.М.

Если исходить из формулы «Закон – это то, что о нем думают судьи» и учитывать, что проект ГПК РФ был подготовлен и внесен Верховным Судом РФ, то есть все основания предполагать, что ст.389 ГПК РФ имеет целью создание «модельных решений», вынесение постановлений, имеющих силу закона для нижестоящих судов при вынесении решений по аналогичным делам. То есть, для создания «неписаного права».

Несмотря на возрастание регулятивной роли судебной практики, ее использование в качестве дополнительного источника права считаю невозможным, поскольку Россия является страной континентального позитивного права. В качестве иллюстрации отношения к неписаному праву  процитируем  английского юриста Иеремию Бентама:

«Неписаное право, право по сути своей неопределенное, не имеющее ни начала, ни конца, пригодное разве для управления стадом и не достойное человека. При нем судья является законодателем, но таким, все законы которого индивидуальны и неизбежно создаются только ex post facto (задним числом): законы его пишутся кровью тех, для кого они предназначаются».[7]

Полностью солидарен с данным автором и полагаю, что желание создать прецедент и тем самым определить практику нижестоящих судов не может явиться основанием для аннулирования выигранного мной процесса.

Безусловно, внесение определенности в правовые отношения, в частности, в вопросы  подведомственности споров, дело важное. Но все же этой определенности следует появляться через закон, либо через совместное постановление Пленумов ВАС РФ и ВС РФ[8].

Принесение в жертву единству судебной практики, вступившего в законную силу решения, по которому уже истекли сроки для обращения в надзорную инстанцию, есть ничто иное, как неуважение моего права на справедливую судебную защиту, моего достоинства.

            Тем более, что формирование единства судебной практики на примере конкретного дела (публичный интерес) не согласуется с провозглашенной задачей гражданского судопроизводства:

«…Защита нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов…» (статья 2 ГПК РФ).

И будет неоправданным нарушением баланса частных и публичных интересов в пользу последнего и в ущерб частному интересу.

 

5.4. И более того, данная цель будет противоречить части 2 статьи 4, части 1 статьи 120 Конституции РФ (верховенство закона). Поскольку судьи должны при вынесении решений руководствоваться Конституцией и законом, а не судебной практикой, сформированной Президиумом Верховного Суда РФ. Подчинение нижестоящих судов в виде обязания их следовать практике Президиума Верховного суда РФ можно также рассматривать и как нарушение принципа независимости судей.

Васьковский Е.А.в книге «Курс гражданского процесса» также затронул этот вопрос [9]:

«Признание решений третьей инстанции обязательными для всех судов, чрезвычайно неблагоприятно отражается на деятельности низших судов, лишая их всякой самостоятельности и приучая к пассивному подчинению разъяснениям третьей инстанции. Совсем не то наблюдается в западной Европе. Во Франции суды второй инстанции нередко отступают от разъяснений кассационного суда, и их упорное неподчинение не раз побуждало кассационный суд пересматривать свои разъяснения и отказываться от высказанных взглядов. Такую же самостоятельность суждений проявляют германские суды. Известный процессуалист проф.Штейн свидетельствует, что… изучая … из года в год судебные решения низших и средних инстанций, он именно из них получает правильные сведения об основоположениях   действующего права. «Если бы мы», продолжает он, «когда-либо должны были устранить всю совокупность наших судей от научного и духовного участия в развитии и усовершенствовании нашего права, то это привело бы к застою, регрессу, невознаградимому уменьшению духовной производительности. И когда Адикес жалуется, что у нас низшие суды могут оспаривать решения имперского суда, то я говорю: слава Богу, что наши суды настолько самостоятельны, что подчиняются решениям имперского суда только тогда, когда его мотивы убедительны, и что они высказывают свои убеждения даже тогда, когда знают, что наивысший авторитет другого мнения. Противоречие не остается без внимания. Наш имперский суд к счастью, обладает мужеством через несколько лет заявлять, что он ошибся, и он отказывается от прежнего решения. Он не связывает себя, как английские высшие суды, он идет вперед, и низшие суды помогают ему; происходит взаимное оплодотворение между высшей и низшей инстанциями, и было бы грубой ошибкой прекратить его».

Полагаю, что право, предоставленное должностным лицам Верховного Суда РФ вносить представление в Президиум ВС РФ о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора в целях обеспечения единства судебной практики и законности нарушает принцип независимости суда и судей и подчинения его только Конституции РФ и федеральному закону. Следовательно, статья 389 ГПК РФ противоречит статье 120 Конституции РФ.

   

 5.5.   Нельзя не принять во внимание позицию Е.А.Борисовой, изложенной в статье «Некоторые теоретико-практические вопросы, возникающие
в гражданском процессе на стадии производства в порядке надзора»[10]:

 «Чем вызвана необходимость ее закрепления в ГПК РФ? Ответ на этот вопрос дает В.М. Жуйков, который еще раз подчеркивает, что по новому ГПК принесение протестов стало невозможным. Однако такое регулирование "создает неоправданный перевес в пользу принципа диспозитивности и существенным образом ослабляет действие принципа законности. Практика применения нового ГПК уже выявила случаи, свидетельствующие о том, что указанные новеллы производства в суде надзорной инстанции порождают серьезные проблемы... Некоторые возможности решения указанных проблем создает норма, включенная в ст. 389 ГПК". "Смысл этой статьи, - отмечает тот же автор, - особенности ее применения, роль и значение выносимых на ее основании определений Президиума Верховного Суда РФ определяются установленной ею целью - обеспечением единства судебной практики и законности, т.е. правильного и единообразного применения федерального законодательства (норм материального и процессуального права) всеми судами общей юрисдикции на всей территории Российской Федерации".

Таким образом, существование ст. 389 ГПК РФ объясняется необходимостью гарантировать: а) принцип законности, который в настоящее время "существенным образом ослаблен" новым регулированием производства в порядке надзора, в отличие от принципа диспозитивности, в пользу которого "создан неоправданный перевес", и б) единство судебной практики.

Можно предположить, что деятельность лиц, указанных в ст. 389 ГПК РФ, направлена на восстановление традиционно действовавшего на стадии производства в порядке надзора принципа законности. Его восстановление предоставляет указанным должностным лицам Верховного Суда РФ право независимо от наличия или отсутствия по делу надзорных жалоб или иных обращений вносить представления о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора в Президиум Верховного Суда РФ без соблюдения правил о подсудности, установленных ст. 377 ГПК РФ. Но это означает, что в данном случае будет создан перевес в пользу принципа законности. Вряд ли это можно считать оправданным.

Представляется, что следует искать "разумный баланс между принципами диспозитивности и законности". Неоценимую помощь в этом может оказать зарубежное процессуальное законодательство.

Например, в соответствии с ГПК Франции право на кассационное обжалование принадлежит лицам, участвующим в деле. Прокурор вправе подать кассационную жалобу только в случае, если он выступал в процессе стороной по делу. Вместе с тем, Генеральный прокурор при Кассационном суде имеет специальные полномочия: право обжалования в интересах закона и право обжалования в связи с превышением власти. Процедуры обжалования в интересах закона и в связи с превышением власти регулируются ст. 17, 18 Закона от 3 июля 1967 г. "О реорганизации Кассационного суда".

Обжалование в интересах закона направлено против решения суда в целях пресечения нарушения закона, допущенного нижестоящими судами, обеспечения единообразия судебной практики и уважения закона. Срок на подачу жалобы в интересах закона не ограничен, но его течение начинается не ранее истечения срока на обжалование, установленного для сторон. Обжаловано может быть любое решение, в том числе вынесенное в первой инстанции, когда сроки на апелляционное обжалование и пересмотр заочного решения истекли.

Поскольку целью такого обжалования являются соблюдение интересов законности и обеспечение единства судебной практики, то в силу действия принципа диспозитивности обжалованное Генеральным прокурором решение суда при его отмене Кассационным судом остается в силе для не обжаловавших его лиц, участвующих в деле. Но то же самое решение не будет иметь значения для судебной практики, поскольку, согласно решению Кассационного суда, оно было принято с нарушением закона и противоречит существующей судебной практике…

Представляется, что французским законодателем найдено верное соотношение действующих в гражданском процессе принципов диспозитивности и законности, и этот опыт мог бы оказаться полезным законодателю российскому.

Если целью ст. 389 ГПК РФ является обеспечение единства судебной практики и законности, то отмена решения Президиумом Верховного Суда РФ не должна оказывать влияния на установленные этим решением права и обязанности лиц, участвующих в деле».

 

6. Статья 389 ГПК РФ, предоставляющая право должностным лицам Верховного Суда РФ инициировать возбуждение надзорного производства с целью отмены вступившего в законную силу судебного акта в целях единства судебной практики и законности не соответствует принципу правовой определенности.

 В связи с инкорпорированием Европейской конвенции «О защите прав человека и основных свобод» (далее - Конвенция) в правовую систему России перед российским законодателем встала необходимость привести свою судебную систему в соответствие с  европейскими стандартами. Основным из источников по формированию позиции европейского суда по вопросу пересмотра в порядке надзора является установленный Конвенцией  принцип правовой определенности, гарантирующей недопустимость пересмотра вступившего в законную силу решения суда. Такая позиция зафиксирована в решении по делу «Брумареску против Румынии». Право на справедливое разбирательство, гарантированное Конвенцией, провозглашает верховенство права, как часть общего наследия договаривающихся государств. Одним  из основных аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который требует, среди прочего, чтобы, если суды вынесли окончательное решение по вопросу, их решение не ставилось под сомнение.

В постановлении Европейского суда по правам человека по делу «Рябых против РФ» содержится принципиальный подход к любой процедуре, позволяющей отменить окончательное решение суда. А именно, Европейский Суд установил, что надзорное производство по российскому гражданскому судопроизводству не соответствует принципу правовой определенности.

Оставление в ст.389 ГПК РФ права должностных лиц вносить мотивированные представления в Президиум Верховного  Суда РФ также создает предпосылки для новых нарушений Конвенции со стороны РФ. Также это противоречит статьям 26 и 27 Венской Конвенции о праве международных договоров (Вена, 23 мая 1969 г.):

 Статья 26 «Каждый действующий договор обязателен для его участников и должен ими добросовестно выполняться».

Статья 27 «Участник не может ссылаться на положения своего внутреннего права в качестве оправдания для невыполнения им договора»

и положениям части 4 статьи 15, части 1 статьи 17, статьи 18 Конституции Российской Федерации:

«Права и свободы человека согласно общепризнанным принципам и нормам международного права, а также международным договорам Российской Федерации являются непосредственно действующими в пределах юрисдикции Российской Федерации».

В настоящее время Европейским Судом по правам человека вынесено уже 8 Постановлений, в которых было установлено нарушение п.1 ст.6 Европейской Конвенции по фактам отмены вступивших в законную силу решений в порядке надзора. А именно: Постановление от 01.12.2005 «Смарыгин против РФ», жалоба №73203/01; Постановление от 25.10.2005 «Юрий Романов против РФ», жалоба №69341/01; Постановление от 25.10.2005 «Кутепов и Аникеенко против РФ», жалоба №68029/01; Постановление от 13.10.2005 «Васильев против РФ», жалоба № 66543/01; Постановление от 06.10.2005 «Андросов против РФ», жалоба №63973/00; Постановление от 21.07.2005 «Росэлтранс против РФ», жалоба №60974/00; Постановление от 05.04.2005 «Волкова против РФ», жалоба №48758/99; Постановление от 24.07.2005 «Рябых против РФ», жалоба №52854/99 .

 Европейский суд по правам человека в данных постановлениях указывал, что отмена окончательных судебных решений противоречит принципам «верховенства права», «правовой определенности», «res judicata».

Дальнейшее применение ст.389 ГПК РФ в последующем может явиться предметом рассмотрения жалобы о нарушении Россией   прав человека, с большой долей вероятности установления факта нарушения  п.1 ст.6 Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод». Этот вывод можно сделать также на основании наиболее известного и наиболее цитируемого Европейским Судом по правам человека Постановления по делу «Совтрансавто против Украины»,  жалоба № 48553/99 от 25 июля 2002 г.

     "77…юридические системы, характеризуемые процедурой протеста, и, следовательно, риском отмены вступивших в силу решений судов неоднократно, как произошло в данном деле, как таковые несовместимы с принципом правовой определенности, которая является одним из фундаментальных аспектов верховенства права по смыслу Статьи 6 § 1 Конвенции, в свете Brumarescu…"

Это дело является прецедентным и, по моему мнению, для более полного понимания отношения Европейского Суда по правам человека к отмене решений в порядке надзора необходимо процитировать частично не совпадающее, частично особое мнение судьи И.Кабрала Баррето по данному делу:

«Я первым признаю, что процедура принесения протеста является одним из наиболее тяжких и вопиющих нарушений принципа обязательности судебных решений, принципа, который сам по себе является одной из основополагающих ценностей демократического общества, вытекающей из принципа верховенства права, закрепленного в Конвенции».

   

             7. Статьей 389 ГПК РФ также нарушается конституционный принцип равенства.

Конституционный принцип равенства действует в двух направлениях: первое его направление - это обеспечение равенства в равных условиях, второе направление – запрет равенства в неравных ситуациях.

В нашем случае ст.389 ГПК РФ затрагивает оба направления.

 

7.1 Рассмотрим принцип равенства в первом направлении. Права лиц, участвующих в различных ветвях гражданского судопроизводства, должны быть определены с учетом принципа равенства, установленного в ст.19 Конституции РФ[11]:

В нашем случае, тот факт, что спор рассматривается в суде общей юрисдикции, а не в арбитражном суде, не должен являться основанием для предоставления меньших процессуальных прав и установления меньшей гарантии на окончательность судебного акта. В АПК РФ не предусмотрено дискреционных прав должностных лиц ВАС РФ на подачу представления в надзорную инстанцию. То есть, В АПК РФ надзорная система построена с учетом соблюдения принципа правовой определенности.

 Недавно Конституционный Суд РФ в Постановлении от 17 ноября 2005 г.[12] также подтвердил, что суды общей юрисдикции наряду с арбитражными судами отправляют правосудие в порядке гражданского судопроизводства:

«…Иной, более высокий по сравнению с Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, уровень гарантий для лиц, не привлеченных к участию в деле, о правах и обязанностях которых суд принял судебный акт, закреплен Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации, которым руководствуются суды общей юрисдикции, наряду с арбитражными судами разрешающие споры о гражданских правах и обязанностях в порядке гражданского судопроизводства (статьи 118, 126 и 127 Конституции Российской Федерации) )

                Таким образом, если исходить из принципа равенства при равных условиях, права лиц, участвующих в разрешении гражданских споров в рамках гражданского судопроизводства должны быть равны, в обеих ветвях гражданского судопроизводства, в том числе в праве на окончательность судебного акта.

7.2 Если посмотреть с этой точки зрения на полномочия лиц, инициирующих надзорное производство: сторон процесса, заинтересованных лиц, прокуратуры, должностных лиц Верховного Суда РФ, то их полномочия, в силу принципа равенства должны быть в равной степени ограничены сроком для возбуждения надзорного производства (ст.377 ГПК РФ).

Если же применить к данной ситуации принцип равенства, как запрещающий равенство в неравных условиях, то будет видно, что должностные лица ВС РФ находятся в других условиях нежели чем стороны гражданского процесса, им не нужно прибегать к услугам юристов, их компетенция должна быть выше. Право истребовать любое дело в любое время из нижестоящих судов на основании ст.389 ГПК РФ ничем не ограничено (Хотя оно вообще там не описано). При таких условиях наделение должностных лиц правом ходатайствовать о восстановлении срока для возбуждения надзорного производства (ст.112 ГПК РФ), либо обходить необходимость восстановления процессуальных сроков было бы нарушением принципа равенства.

В рассматриваемом случае определения о восстановлении сроков судом первой инстанции не выносилось, в материалах дела  такого определения нет.

 

8.1   На мой взгляд, совершенно права Т.Н. Нешатаева,  писавшая:

«Согласно решениям Европейского Суда по правам человека одним из серьезных нарушений права на справедливый суд считается cоздание судов с явно выраженными дискреционными полномочиями одних судей по отношению к другим (принцип объективной беспристрастности)».[13]

 «Общеизвестно, что в России долгие годы судьи–администраторы имели право ставить вопрос об изменении судебного акта по собственной воле. Корни такого явления носят ментальный характер: начальник должен иметь больше прав. Однако, еще в 1999 году Европейский суд в деле Брумареску против Румынии (№28342/95 решение от 28 ноября 1999 года) признал, что такое право противоречит принципу равенства и, следовательно, не гарантирует справедливого суда. В более жесткой форме этот вывод повторен в деле «Совтрансавто» против Украины (№48553/99, решение от 25 07.2002) и, наконец, совсем недавно в деле Денисов против РФ (жалоба №33408/03 от 06.05.2004).

При рассмотрении этого дела Европейский суд, тщательно проанализировав ст.376, 377, 381-383, 386, 387, 389 и 390 нового Гражданского процессуального кодекса РФ, пришел к выводу, что в нем тоже присутствуют нарушения равенства судей, так как, согласно части 6 ст.381 и части 382, председатель соответствующего суда может отменить решение судьи, а согласно статьи 389, председатель и заместитель председателя Верховного суда РФ могут внести представление о пересмотре в порядке надзора любого судебного акта в Президиум Верховного суда РФ, причем осуществление этого права не ограничено сроком.

Заключив на этом основании, что надзорное производство не может рассматриваться в качестве судебной защиты прав человека в смысле п.1 ст.35 Европейской конвенции Европейский суд фактически признал, что Верховный суд РФ в данном деле не является судебной инстанцией»[14].

 Из вышеуказанной точки зрения, надлежащим образом обоснованной следует, что ст.389 ГПК нарушает принцип объективной беспристрастности.

 8.2 При рассмотрении дела в Президиуме Верховного Суда РФ на основании мотивированного представления должностного лица Верховного Суда РФ, стороны не будут в равном положении. Одной из сторон придется спорить с мотивированным представлением Председателя Верховного Суда РФ, в моем случае мне приходится спорить с мотивированным представлением Заместителя Председателя Верховного суда РФ Карповым А.И. Конечно же, здесь не может быть и речи о равенстве. Президиум ВС РФ, рассматривая представление своего коллеги (Карпов А.И. – член Президиума ВС РФ), заместителя Председателя Верховного Суда РФ, соответственно обладающего авторитетом должностного лица, вольно или невольно будет принимать этот факт во внимание. Что позволяет мне считать, что ст.389 ГПК РФ не создает надлежащих условий для равенства сторон и позволяет сомневаться в беспристрастности суда.

 Подобные вопросы возникали и в практике Германского Федерального конституционного суда, который в решении первой коллегии от 20.03.1956 г. указал:

«право человека быть судимым судьей, назначенным в соответствии с законом, не должно нарушаться не только вследствие того, что судебные функции берут на себя лица, которым таковые функции не принадлежат, но и вследствие того, что должностные лица судов своим авторитетом оказывают влияние на конкретное содержание судебных действий. Принцип «никто не может быть изъят из ведения своего законного судьи», так же как и гарантии независимости судов, призван предотвратить вмешательство посторонних лиц в отправление правосудия и защитить доверие истцов и общественности к беспристрастности и объективности судов»[15].

                Т.Н. Нешатаева  помимо обращения внимания на принцип объективной беспристрастности, также указала на возросшие требования в области судопроизводства к явлениям корпоративизма, клонирования, фаворитизма:

«…Следует отметить, что, кроме дискреционности в судопроизводстве, являющейся наиболее тяжелым нарушением принципа справедливого суда, в последние годы Суд по правам человека в Страсбурге выявляет и иные формы нарушения права на справедливый суд, которые напрямую не связаны с позитивным правом, а скорее находятся в пограничной с правом сфере морали и этики. Такие морально-этические  нарушения получили названия корпоративизма, клонирования, фаворитизма в судопроизводстве. И сегодня Консультативный совет европейских судей (организация самоуправления) особо опасными считает именно эти нарушения судоустройства и судопроизводства.

Так в недавнем решении о принятии к рассмотрению жалобы по делу Стек-Риш против Лихтенштейна зафиксировано наличие корпоративного судопроизводства: судья G, внесший решение по первой инстанции, и судья N, председательствующий в коллегии, рассматривающей апелляционную жалобу, до вступления в должности судей были партнерами одной адвокатской конторы. Это было расценено как  предположительное отсутствие беспристрастности и независимости суда, который имел признак корпоративности…»[16]

Безусловно, я могу предполагать  о влиянии на членов Президиума Верховного Суда РФ, того факта, что они рассматривают представление своего коллеги – члена Президиума Верховного Суда РФ и заместителя Председателя Верховного суда РФ Карпова А.И. и признак корпоративности в моем деле является очевидным. Более того, признак корпоративности при применении ст.389 ГПК РФ будет наличествовать всегда, поскольку правом внесения представления в Президиум Верховного суда РФ статьей 389 ГПК РФ наделены Председатель Верховного суда РФ и его заместители. Соответственно, данные лица являются членами Президиума Верховного Суда РФ по должности в силу ст.61 Закона РСФСР от 8 июля 1981 г. "О судоустройстве РСФСР" (с изменениями от 29 мая, 3 июля 1992 г., 16 июля 1993 г., 28 ноября 1994 г., 4 января 1999 г., 2 января 2000 г., 25 июля 2002 г., 2 июля 2003 г., 20 августа 2004 г.).

 

9.1.  Согласно части 1 статьи 47 Конституции РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

         Статья 377 ГПК РФ устанавливает подсудность дел судам надзорной инстанции. В соответствии с указанной нормой Президиуму Верховного суда РФ подсудны дела о пересмотре в порядке надзора вступивших в законную силу решений и определений Верховного Суда РФ, принятые им по первой инстанции, определений Кассационной коллегии Верховного Суда РФ, определений Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ, вынесенные ею в кассационном порядке, определения Военной коллегии Верховного Суда РФ, вынесенные ею в кассационном порядке ( пункт 5 часть 2 статьи 377 ГПК РФ);

         а также определений Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ и Военной коллегии Верховного Суда РФ, вынесенных ими  в надзорном порядке, при условии, что ими нарушаются единство судебной практики (часть 3 статьи 377 ГПК РФ).

         Таким образом, право должностных лиц Верховного Суда вносить представления в Президиум Верховного Суда РФ на решения городского суда не согласуется с содержанием статьи 377 ГПК РФ, а именно Президиуму Верховного Суда РФ неподсудно пересматривать в порядке надзора судебные акты городских и районных судов. Реализация статьи 389 ГПК РФ должностными лицами Верховного Суда РФ предоставляет возможность изменять подсудность, установленную законом. Изменение подсудности на основании дискреционных полномочий недопустимо в соответствии со статьей 47 Конституции РФ,        о чем неоднократно напоминал Конституционный Суд РФ в своих постановлениях и определениях. В частности, такая правовая позиция изложена в Постановлении Конституционного Суда РФ от 25 февраля 2004 г. N 4-П "По делу о проверке конституционности пункта 10 статьи 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и части первой статьи 259 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Верховного Суда Российской Федерации" и в Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 марта 1998 г. N 9-П "По делу о проверке конституционности статьи 44 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и статьи 123 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан", и в Определении Конституционного Суда РФ от 4 июня 1998 г. N 115-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Вербицкой Ольги Георгиевны и Необердиной Нины Ивановны на нарушение их конституционных прав статьей 122 ГПК РСФСР"

            9.2. Кроме того, изменение инстанционной подсудности при передаче дела в Президиум Верховного Суда РФ на основании ст.389 ГПК РФ происходит в отсутствие судебной процедуры, без вынесения судебного акта(определения о возбуждения надзорного производства). Ст.13 ГПК не относит к судебным актам «мотивированные представления». И поскольку изменение инстанционной подсудности происходит без вынесения судебного акта, то соответственно участники процесса лишаются возможности судебного обжалования такого изменения, что является нарушением права на справедливую судебную защиту и находится в прямом противоречии с правовыми позициями Конституционного Суда РФ, изложенными в Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 марта 1998 г. N 9-П "По делу о проверке конституционности статьи 44 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и статьи 123 Гражданского
процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан":

«…Вопрос о передаче дела из одного суда в другой может решаться произвольно еще и потому, что процессуальный закон не требует при передаче дела вынесения мотивированного судебного акта. Это означает, что принимающий соответствующее решение руководитель вышестоящего суда, действуя не как судья, а как должностное лицо, фактически освобождается от обязанности устанавливать и оценивать наличие законных оснований для изменения подсудности дела, а граждане лишаются возможности судебного обжалования такого решения. Кроме того, как следует из оспариваемых норм, решения указанных в них должностных лиц об изменении подсудности являются окончательными: Председатель Верховного Суда Российской Федерации не вправе изменить или отменить решение председателя суда более низкого уровня.

Таким образом, установленное статьей 44 УПК РСФСР и статьей 123 ГПК РСФСР регулирование оснований и порядка изменения подсудности, соответственно, уголовных и гражданских дел не исключает возможность решения вопроса о передаче дела в тот или иной суд произвольно, на основании субъективных представлений должностных лиц, действующих вне рамок судебной процедуры. Тем самым создается нормативная предпосылка для нарушения закрепленных Конституцией Российской Федерации принципов и положений, относящихся к осуществлению правосудия, - права каждого на судебную защиту (статья 46), в том числе на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (статья 47, часть 1); равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1); осуществления правосудия только судом посредством соответствующего вида судопроизводства (статья 118); независимости судей (статья 120)».

 

         10. «Верховный Суд Российской Федерации,- говорится в ст. 126 Конституции, - является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью и дает разъяснения по вопросам судебной практики».

         Другими словами, осуществлять надзор за деятельностью судов - это значит, прежде всего, выявлять и исправлять допускаемые ими ошибки. Как подчеркнуто в Конституции РФ, делаться это должно только в процессуальных формах, то есть установленных законом судопроизводства, а не произвольно по инициативе должностных лиц судебной системы.

         Из анализа статьи 389 ГПК РФ следует, что внесение мотивированного представления не ставится в зависимость от наличия или отсутствия надзорной жалобы или другого обращения. В свете ст. 389 ГПК РФ возбуждение надзорного производства - это прерогатива должностных лиц Верховного Суда РФ.

         В соответствии с ч.4 ст. 386 ГПК РФ, содержащей порядок рассмотрения дела в надзорной инстанции, производство в надзорной инстанции должно начинаться с определения. Из содержания статьи 389 ГПК РФ следует, что возбуждение надзора осуществляется по представлению (в нарушение принципа диспозитивности), которое не является судебным актом в соответствии со статьей 13 ГПК РФ.

         Таким образом, производство в надзорной инстанции в порядке статьи 389 ГПК РФ инициируется в отсутствие судебного акта, с вынесением которого у суда надзорной инстанции (Президиума Верховного Суда РФ) возникает право рассматривать дело.

         Более того, деятельность должностных лиц Верховного Суда РФ, которым предоставлено право инициирования надзорного производства ничем не регламентирована. ГПК РФ не предусмотрел никаких процессуальных форм для их деятельности.

И здесь можно согласиться с С. Никаноровым[17], который пришел к выводу о том, что «…задачи и цели деятельности должностных лиц, действующих на основании ст.389 ГПК РФ, не могут считаться гражданско-процессуальными, поскольку сама осуществляемая ими деятельность по фактической проверке судебных постановлений не может считаться гражданской процессуальной. …Эта деятельность осуществляется вне рамок гражданских процессуальных правоотношений, поскольку она не урегулирована нормами гражданского процессуального права. Гражданские же процессуальные отношения не могут существовать как фактические».

                В АПК РФ деятельность суда по возбуждению надзорного производства тщательно регламентирована, и решение о передаче дела в суд надзорной инстанции осуществляется на основании рассмотрения заявления или представления коллегиально:

Статья 299. Рассмотрение заявления или представления о пересмотре судебного акта в порядке надзора

1. Заявление или представление о пересмотре судебного акта в порядке надзора рассматривается коллегиальным составом судей Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации в судебном заседании без извещения лиц, участвующих в деле, в срок, не превышающий месяца со дня поступления заявления или представления в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации или со дня поступления в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации дела, если оно было истребовано из арбитражного суда.

2. Состав судей для рассмотрения заявления или представления о пересмотре судебного акта в порядке надзора формируется по правилам, предусмотренным статьей 18 настоящего Кодекса, с учетом очередности распределения между судьями поступающих в Высший Арбитражный Суд Российской Федерации обращений.

3. При рассмотрении заявления или представления о пересмотре судебного акта в порядке надзора арбитражный суд определяет, имеются ли основания для пересмотра оспариваемого судебного акта, исходя из доводов, содержащихся в заявлении или представлении, а также из содержания оспариваемого судебного акта.

Для решения вопроса о наличии оснований для пересмотра судебного акта в порядке надзора суд может истребовать дело из арбитражного суда, о чем выносится определение.

4. При наличии оснований, предусмотренных статьей 304 настоящего Кодекса, суд выносит определение о передаче дела для пересмотра оспариваемого судебного акта в порядке надзора и в пятидневный срок со дня вынесения определения направляет его в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации вместе с заявлением или представлением и истребованным из арбитражного суда делом.

5. Копии определения в этот же срок направляются лицам, участвующим в деле, с приложением копии заявления или представления и прилагаемых к ним документов.

В определении суд устанавливает срок, в течение которого лица, участвующие в деле, могут представить отзыв на заявление или представление о пересмотре судебного акта в порядке надзора.

6. В случае, если при рассмотрении заявления или представления будет установлено, что при отсутствии предусмотренных статьей 304 настоящего Кодекса оснований имеются иные основания для проверки правильности применения норм материального права или норм процессуального права, суд может направить дело на рассмотрение в арбитражный суд кассационной инстанции при условии, что данный судебный акт не пересматривался в порядке кассационного производства.

7. О направлении дела в арбитражный суд кассационной инстанции выносится определение. Содержание этого определения может быть изложено в определении об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Копии определения направляются лицам, участвующим в деле.

8. При отсутствии оснований, предусмотренных статьей 304 настоящего Кодекса, суд выносит определение об отказе в передаче дела для пересмотра судебного акта в порядке надзора в Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Копия определения не позднее следующего дня после дня вынесения направляется лицу, ходатайствующему о пересмотре судебного акта в порядке надзора.

9. Повторное обращение того же лица по тем же основаниям с заявлением или представлением о пересмотре судебного акта в порядке надзора не допускается.

 

         Из изложенного следует, что реализация статьи 389 ГПК РФ должностными лицами нарушает конституционные положения о Верховном Суде РФ, а именно, рассмотрение дела Президиумом Верховного Суда РФ осуществляется в отсутствие установленных федеральным законом процессуальных форм и в отсутствии судебного акта о возбуждении надзорного производства и судебного постановления о передаче дела в Президиум Верховного Суда.

 

            11. Статья 389 ГПК РФ противоречит также статьям 10, 94, 118, 120 Конституции РФ.

 

Статья 10 Конституции РФ устанавливает, что государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Органы законодательной, исполнительной и судебной власти самостоятельны.

Благодаря принципу разделения властей, устанавливается порядок взаимоотношений между органами государственной власти, который позволяет контролировать друг друга. Каждая из ветвей власти (законодательная, исполнительная и судебная) самостоятельна и независима в реализации своих полномочий; ни одна из ветвей власти не может принять на себя осуществление функций другой ветви власти. Все государственные органы действуют в рамках своей компетенции.

         Таким образом, принцип разделения властей предполагает установление противовесов в организации и осуществлении государственной власти, обеспечивающих самостоятельное функционирование и взаимодействие органов законодательной, исполнительной и судебной власти.

          Ш. Монтескье, один из отцов теории разделения властей, говорил, что «не будет свободы…если судебная власть не отделена от власти законодательной и исполнительной. Если она соединена с законодательной и исполнительной…Если судебная власть соединена с исполнительной, то судья получает возможность стать угнетателем».[18]

 

         В соответствии с частью 1 статьи 118 Конституции РФ правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом.

         Специфическим признаком правосудия является то, что по закону этот вид государственной деятельности может осуществляться только конкретными способами, а не произвольно по усмотрению каких-либо должностных лиц или органов.

         Анализ статьи 389 ГПК РФ показывает, что за должностными лицами Верховного Суда РФ закреплено право осуществлять контроль за соблюдением законности в судебной практике по собственной инициативе. Необходимо отметить, что за судом закреплено одно право – право отправлять правосудие. Однако, при внесении представления лица, которым предоставлено данное право, действуют именно как должностные лица, которым предоставлено право по отправлению правосудия. Подобное воздействие на отправление правосудия заключается не только в том, что судейские функции по какому-то делу берут на себя лица, которым таковые функции не принадлежат, но и в том, что эти лица, пользуясь своим положением, оказывают значительное влияние на конкретное содержание судебных действий.

            На мой взгляд, статья 389 ГПК РФ в части предоставления права должностным лицам вносить представления в Президиум Верховного Суда РФ противоречит принципу независимости и беспристрастности судей, а также принципу разделения властей.

         Следовательно, при реализации статьи 389 ГПК РФ суд, отправляющий правосудие, зависит от волеизъявления должностных лиц Верховного Суда РФ, что можно расценить, как соединение судебной и исполнительных ветвей власти при осуществлении полномочий, вытекающих из ст.389 ГПК РФ, что является нарушением статей 10 и 118 Конституции РФ.

            Если же целью ст.389 ГПК РФ является создание «модельного решения», прецедента (см. п.5.3 и 5.4 настоящей жалобы), то в данном случае снова можно говорить о нарушении принципа разделения властей, и о присвоении законодательных полномочий, что является нарушением ст.10 и 94 Конституции РФ.

            В качестве иллюстрации можно привести решение Конституционного Суда Республики Латвия. Конституционный Суд Республики Латвия в своем решении от 04.02.2003 года по делу «О соответствии статьи 49 (вторая часть) Закона «О Судебной власти» статьям 1 и 83 Конституции» признал норму закона о «Судебной власти» гласившую: «Пленум в своем заседании выносит решения, которые являются обязательными для судов относительно применения законов», противоречащей конституционному принципу разделения властей.

           

            12. Не соответствие статьи 389 ГПК РФ принципу правовой определенности можно вывести из нарушения требований стабильности гражданского оборота.

         В соответствии с пунктом 2 статьи 376 ГПК РФ судебные постановления могут быть обжалованы в суд надзорной инстанции в течение года со дня их вступления в законную силу.

         Решения Нижнекамского городского суда Республики Татарстан, вынесенные 3 июня 2004 года, вступили в законную силу на основании определений Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан 12 июля 2004 года.

         Судебными актами Нижнекамского городского суда РТ была внесена правовая определенность, которую теперь пытаются нарушить, путем внесения должностными лицами Верховного Суда РФ в Президиум Верховного Суда РФ мотивированного представления о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора в целях обеспечения единства судебной практики (статья 389 ГПК РФ).

         В этой связи возникает проблема – проблема стабильности правовой определенности и имущественного оборота.

         Конституционный Суд РФ неоднократно выражал свою правую позицию по поводу того, что установление в законе сроков для обжалования решений судов нижестоящих инстанций обусловлено необходимостью обеспечить стабильность гражданского оборота.[19]

         В моей ситуации представления о пересмотре судебных постановлений Нижнекамского городского суда Республики Татарстан внесены  за истечением одного года со дня вступления решений в законную силу.

         Полагаю, что возможность, предоставленная статьей 389 ГПК РФ, вносить представление о пересмотре судебных постановлений в течение неограниченного периода времени, несовместима с принципами правовой справедливости и правовой определенности, как основополагающими элементами верховенства и господства права при осуществлении судебной защиты, что нашло отражение в статьях 15, 17, 46, 118, 120 Конституции РФ и пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав и основных свобод человека.

         В Постановлении №11-П от 17.11.2005г. Конституционный суд РФ выразил правовую позицию касательно значения процессуальных сроков:

«Предусмотренный частью 3 статьи 292 АПК РФ предельный срок для обжалования по пересмотру в порядке надзора судебного постановления является процессуальным сроком. С его истечением заинтересованные лица в силу статьи 115 АПК РФ утрачивают право соответствующих процессуальных действий. Наличие сроков для обжалования судебных постановлений в вышестоящих инстанциях обусловлено требованием гарантированности стабильности гражданского оборота.[20] 

 

         13. Приведенная правовая позиция Конституционного суда РФ корреспондирует правовым позициям Европейского суда по правам человека. Как указал Суд, принцип правовой определенности означает, что ни одна из сторон не может потребовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления; полномочие вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, неправильного отправления правосудия. Устойчивость решения должна поддерживаться всем механизмом государственной власти, в том числе структурой конкретной ветви судебной власти (постановление от 24.07.2003г. по делу «Рябых против Российской Федерации», постановление от 19.03.1997г. по делу «Хорнсби против Греции).

        

14. О необходимости обеспечения правовой определенности высказались также полномочный представитель Государственной Думы РФ Мизулина Е.Б. и представитель Совета Федерации Виноградова Е.В. в заседании  Конституционного Суда РФ, состоявшегося 05.10.2005:

    «…Правовая позиция Конституционного Суда о необходимости обеспечения правовой определенности также разделяется Европейским судом по правам человека, в частности в решении от 04.05.04г. по делу «Денисов против России». Цель шестимесячного срока на обращение в Европейский суд по правам человека заключается в том, чтобы обеспечить безопасность закона и гарантировать рассмотрение дела в рамках европейской конвенции в течение разумного времени. Кроме того, это необходимо для защиты власти и других лиц от любой неопределенности. Это также объясняется задачей исключения постоянного пересмотра вступивших в законную силу решений, способствует стабильности.    

     Позиция Европейского Суда по правам человека относительно сроков, установленных в ГПК, выражена в решении о применимости 2004г. «Денисов против РФ». Анализируя установленные процедуры подачи и рассмотрения жалобы (представления) в порядке надзора, не обремененного какими-либо предельными сроками, кроме общего годичного срока на подачу надзорной жалобы, Европейский суд пришел к выводу о том, что процедура судебного надзора, как только она запускается, может стать неопределенно длинной. Это создает пересмотр в порядке надзора угрозой для стабильности, так как пересмотр возможен в неограниченном количестве раз. Право на суд, по мнению Европейского Суда в решении по делу «Рябых против России», было бы иллюзорно, если бы согласно внутренней правовой системе государства, окончательно обязывающее судебное решение оставалось недействующим в ущерб другой стороне…»

 

«…В связи с  инкорпорированием Европейской конвенции «О защите прав человека и основных свобод» в правовую систему России, перед российским законодателем нередко возникает коллизия норм национального и международного права. Основным из источников по формированию позиции европейского суда по вопросу пересмотра в порядке надзора является установленный Европейской конвенцией  принцип правовой определенности, гарантирующей недопустимость пересмотра вступившего в законную силу решения суда. Такая позиция зафиксирована в постановлении по делу «Брумареску против Румынии». Право на справедливое разбирательство, гарантированное конвенцией, которая провозглашает верховенство права как часть общего наследия договаривающихся государств. Одним  из основных аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который требует среди прочего, чтобы если суды вынесли окончательное решение по вопросу, их решение не ставилось под сомнение.

В постановлении Европейского Суда по делу «Рябых против РФ»  содержится принципиальный подход к любой процедуре, позволяющей отменить окончательное решение суда. Европейский суд установил, что производство по российскому гражданскому судопроизводству не соответствует принципу правовой определенности. Это несоответствие имеет следующие аспекты:

- отсутствие жестких и неизменяемых процессуальных сроков на отмену судебного акта.

- наличие у суда надзорной инстанции рассматривать дело по существу.

- привязка процедуры надзорного обжалования к полномочиям отдельных должностных лиц.

Поскольку Россия, выступая по делу как ответчик, после вынесения решения европейским судом по делу «Рябых против РФ», обязана в целях предотвращения новых нарушений обязана привести в соответствие российскую правовую систему с нормами конвенции. Вопрос стоит не о том  исполнять или нет это обязательство, а о том, как его исполнять: реформировать судебную систему либо отказаться от института пересмотра решений в порядке надзора, как поступила Румыния после вынесения европейским судом постановлением по делу «Брумареску против Румынии…»

 

Возможность пересмотра судебного постановления по представлению должностных лиц Верховного Суда РФ в порядке надзора в целях обеспечения единства судебной практики   нарушает мои права на справедливое судебное разбирательство, что недопустимо в смысле статьи 46 Конституции РФ. То есть, пересматривая судебные акты в целях обеспечения «иллюзорного» единства судебной практики, нарушаются мои конституционные права в целях создания этого единства судебной практики.

 

         На основании вышеизложенного, на мой взгляд, статья 389 ГПК РФ находится в противоречии с частью 2 статьи 4, части 1 статьи 120 Конституции РФ; ст.19; ст.21; с частью 1 статьи 46, частью 1 статьи 47, частью 3 статьи 55, статьей 126 Конституции РФ, как ограничивающая право гражданина на рассмотрение его дела тем судом, к подсудности которого оно отнесено законом; как предоставляющее осуществление судебного надзора вне процессуальных форм, предусмотренных законом; статье 10, 94, 118 Конституции РФ, как нарушающей конституционный принцип разделения властей, предоставляющей  должностному лицу право на вмешательство в отправление правосудия, а также противоречит общепризнанным и общеобязательным нормам международного права.

          

         На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 4, 10,15, 17, 19, 21, 46, 47, 55, 94, 118, 120, 126,127 Конституции РФ , ст.ст. 36, 42, 96 Закона «О Конституционном суде РФ»,

 

П Р О Ш У:

 

1. Принять настоящую жалобу к рассмотрению Конституционным судом РФ.
2. Признать ст. 389 Гражданско-процессуального кодекса РФ не соответствующей  Конституции РФ.  

 

Приложение:

1. Текст статьи 389 ГПК РФ – 3 экз.
2. 3 решения 1 инстанции 3 экз.
3. 3 определения кассационной инстанции 3 экз.
4. 3 представления Зам.Председателя ВС РФ -3 экз.
5. 3 телеграммы Президиума ВС РФ -3 экз.
6. доверенности, подтверждающие привлечение юристов.
7. 3 телеграммы Президиума ВС РФ -3 экз.
8. Письмо зам.Председателя ВС РФ-3 экз.
9. Статья Потапенко – 3 экз.
10. Статья Султанова – 3 экз.
11. Копии настоящей жалобы 2 экз.
12. Документ об уплате государственной пошлины.

 

 

 

Заявитель жалобы                                _______________            Н-ь Р-ч Г-в