ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

 

ФЕРРАЦЦИНИ (FERRAZZINI) ПРОТИВ ИТАЛИИ

 

ЖАЛОБА № 44759/98

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

12 июля 2001 г.

 

СТРАСБУРГ

 

 

По делу "Ферраццини против Италии" Европейский Суд по правам человека, заседая Большой Палатой в составе: Л. Вильдхабера, Председателя, Э. Пальм, Х.Л. Розакиса, Г. Ресса, Ж.-П. Коста,

A. Пастора Ридруехо,

Л. Феррари Браво,

Дж. Бонелло,

П. Куриса, Р. Тюрмена,

B. Стражнички,

К. Бырсана,

П. Лоренсена,

М. Фишбаха,

Х.С. Грев,

А.Б. Бака,

М. Угрехилидзе, судей,

а также с участием П. Дж. Махони, Секретаря-Канцлера Суда,

заседая 28 марта 2001 г. и 13 июня 2001 г. за закрытыми дверями, на последнем заседании принял следующее Постановление:

 

ПРОЦЕДУРА

 

1. Дело было инициировано жалобой (№ 44759/98), поданной 26 февраля 1998 г. в Европейскую Комиссию по правам человека против Итальянской Республики гражданином Италии Джиорджио Ферраццини (Giorgio Ferrazzini) (далее — заявитель) в соответствии с бывшей Статьей 25 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

2. Власти Италии были представлены своим Уполномоченным при Европейском Суде по правам человека У. Леанзой (U. Leanza) и замести­телем Уполномоченного В. Эспозито (V. Esposito).

 

3. Заявитель указывал на то, что имело место нарушение пункта 1 Статьи 6 Конвенции ввиду длительности трех разбирательств по делам об уплате налогов, в которых он был стороной. Он также жаловался на нарушение Статьи 14 Конвенции на том основании, что он "незаконно преследовался судами Италии".

 

4. Жалоба была передана в Европейский Суд 1 ноября 1998 г., когда Протокол № 11 к Конвенции вступил в силу (пункт 2 Статьи 5 Протокола № 11 к Конвенции).

 

5. Жалоба была передана на рассмотрение Второй секции Суда (пункт 1 Правила 52 Регламента Суда). 18 мая 2000 г. Палата Секции, состоявшая из следующих судей: Х.Л. Розакиса, А.Б. Бака, Б. Конфорти, Дж. Бонел­ло, М. Фишбаха, Э. Левитса, П. Лоренсена, а также Э. Фриберга, Секре­таря Секции Суда, передала юрисдикцию по рассмотрению данной жа­лобы в пользу Большой Палаты, стороны против этого не возражали (Статья 30 Конвенции и Правило 72 Регламента).

 

6. Состав Большой Палаты был определен в соответствии с положе­ниями пунктов 2 и 3 Статьи 27 Конвенции и Правила 24 Регламента. После того как Б. Конфорти, судья, избранный от Италии (Правило 28 Регламента), выбыл из рассмотрения дела, власти Италии назначили Л. Феррари Браво, судью, избранного от Сан-Марино, вместо него (пункт 2 Статьи 27 Конвенции и пункт 1 Правила 29 Регламента).

 

7. Заявитель и власти Италии представили письменные возражения по приемлемости и по существу жалобы. После проведения консультаций со сторонами Большая Палата приняла решение об отсутствии необходимос­ти проведения слушания по делу (пункт 4 Правила 54 Регламента).

 

8. 28 марта 2001 г. Европейский Суд, посчитав, что часть жалобы по Статье 6 Конвенции приемлема, принял решение в соответствии с пунк­том 3 Статьи 29 Конвенции рассмотреть жалобу и вынести решение о ее приемлемости и по существу одновременно.

 

ФАКТЫ

 

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

9. Заявитель — гражданин Италии, 1947 года рождения, проживает в г. Ористано (Oristano), Италия.

 

10. Заявитель и еще одно лицо перевели землю, собственность и де­нежные средства на компанию с ограниченной ответственностью "А." (А.), которую заявитель только что создал и в которой он прямо и косвенно владел почти всеми акциями и был ее представителем. Компания, зани­мавшаяся организацией сельскохозяйственного отдыха для туристов (agro-turismo), подала в налоговые органы ходатайство о снижении размера от­дельных налогов, которые следовало уплатить в связи с вышеуказанным переводом собственности в соответствии с законом, который, по ее мне­нию, был применим, и уплатила сумму, которую она сочла правильной.

 

11. Настоящее дело касается трех разбирательств. Первое касается, в частности, уплаты налога на прибыль с недвижимости (IN.V.IM, imposta sull 'incremento di valore immobiliare), а два других — размера гербового сбора, налога за регистрацию ипотеки и налога за перевод средств (imposita di registro, ipotecaria e voltura) и ходатайства о снижении налога.

 

12. В первом разбирательстве 31 августа 1987 г. налоговые органы ус­тановили размер дополнительной части налога для заявителя на том основании, что собственность, переданная компании, была неправильно оценена. Они потребовали уплаты общей суммы 43 624 700 итальянских лир, включавшей налог и пени. 14 января 1988 г. заявитель обратился в Окружную налоговую комиссию г. Ористано с просьбой об отмене допол­нительной части налога.

 

В письме от 7 февраля 1998 г. Окружная налоговая комиссия проин­формировала заявителя, что слушания по его делу назначены на 21 марта 1998 г. В то же время 23 февраля 1998 г. налоговые органы проинформи­ровали комиссию, что они согласились с требованиями заявителя, и по­просили исключить дело из числа рассматриваемых.

 

Решением от 21 марта 1998 г., текст которого был депонирован 4 ап­реля 1998 г., Окружная налоговая комиссия исключила дело из числа рассматриваемых.

 

13. В двух других разбирательствах 16 ноября 1987 г. налоговые органы провели две дополнительных оценки налога, наложенного на компанию "А.", на тех основаниях, что компания не имеет права на уменьшенный размер налога, на который она претендовала. В замечаниях налоговых органов отмечалось, что компания будет подвергнута административному штрафу в размере 20 процентов от полного размера налога, если выплаты не будут произведены в течение шестидесяти дней.

 

15 января 1988 г. заявитель, действуя от своего имени, хотя вопрос касался компании "А.", подал две жалобы в Окружную налоговую комис­сию Ористано с просьбой об отмене вышеуказанной дополнительной части налога.

 

В двух письмах от 20 марта 1998 г. Окружная налоговая комиссия проинформировала заявителя как представителя компании "А." о том, что слушания по этим двум делам назначены на 9 мая 1998 г. Двумя решениями, принятыми в этот же день, Окружная налоговая комиссия отложила рассмотрение дел sine die и предоставила заявителю тридцать дней для назначения адвоката. Соответственно, слушания были назначе­ны на 24 апреля 1999 г.

 

Двумя решениями от 22 мая 1999 г., тексты которых были депониро­ваны в секретариат 16 июля 1999 г., Окружная налоговая комиссия откло­нила жалобы компании "А." на том основании, что переведенная земля, которая включала в себя, среди прочих объектов, плавательный бассейн и теннисный корт, не может считаться обычной собственностью сельско­хозяйственной компании.

 

27 октября 2000 г. компания "А." подала апелляцию в Областную на­логовую комиссию.

 

ПРАВО

 

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ ПУНКТА 1 СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ

 

14. Заявитель утверждал, что длительность разбирательств превысила "разумный срок" в нарушение пункта 1 Статьи 6 Конвенции, соответст­вующая часть которого устанавливает:

 

"Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на ... раз­бирательство дела в разумный срок ... судом...".

 

15. Что касается первого разбирательства, то рассматриваемый период начался 14 января 1988 г. и закончился 4 апреля 1998 г. Таким образом, он длился более десяти лет и двух месяцев лишь по одной инстанции рассмотрения дела.

 

Что касается других разбирательств, то рассматриваемый период на­чался 15 января 1988 г., и, поскольку разбирательство на 27 октября 2000 г. не было окончено, таким образом, оно длилось более двенадцати лет и девяти месяцев, тогда как дело рассматривалось по двум инстанциям.

 

А. Приемлемость жалобы по пункту 1 Статьи 6 Конвенции

 

16. Власти Италии утверждали, что данная часть жалобы должна быть объявлена неприемлемой по смыслу пункта 3 Статьи 35 Конвенции, по­скольку пункт 1 Статьи 6 Конвенции не применяется к спорам, относя­щимся к делам о налогах. По их мнению, данное разбирательство не относилось к "уголовному обвинению". Они указывали, что в Италии исполнение решений налоговых судов происходит в соответствии с про­цедурой, используемой при исполнении гражданско-правовых обяза­тельств. Размер подлежащего уплате заявителем налога не мог быть экви­валентен лишению свободы. Только такие меры исполнения, как изъятие и возможная продажа собственности должника, были допустимы. Касаясь "гражданского" аспекта, власти Италии напомнили, что в соответствии с установленным прецедентным правом Конвенционных органов вопросы налогообложения относятся исключительно к публичному праву.

 

17. Заявитель, в свою очередь, согласился с мнением властей Италии, что данное разбирательство не касалось уголовного дела. Он, однако, подчеркнул финансовый аспект разбирательства, которое, соответствен­но, касается "гражданского права".

 

18. Как отметил Европейский Суд, обе стороны признали, что Статья 6 Конвенции неприменима с уголовно-правовой точки зрения. Касательно гражданского аспекта, вопреки существующему прецедентному праву, на которое ссылались власти Италии, Европейский Суд счел, что жалоба поднимает вопросы права, которые достаточно сложные, чтобы быть до­пущенными к разрешению на стадии рассмотрения жалобы о ее прием­лемости. Следовательно, рассмотрение данной части жалобы, включая вопросы, поставленные властями Италии, относительно применимости пункта 1 Статьи 6 Конвенции, зависит от рассмотрения жалобы по суще­ству.

 

19. Таким образом, данная часть жалобы не может быть признана неприемлемой на том основании, что она несовместима ratione materiae с положениями Конвенции. Далее, Европейский Суд отметил, что отсутст­вуют какие-либо иные основания для объявления жалобы неприемлемой и что, таким образом, она должна быть объявлена приемлемой для рас­смотрения по существу.

 

В. Применимость пункта 1 Статьи 6 Конвенции

 

20. Стороны согласились, что данный вопрос не касается "уголовного обвинения", и Европейский Суд со своей стороны не усмотрел никакого уголовного содержания" в настоящем деле (см., a contrario, Постановление Европейского Суда по делу "Банденун против Франции" (Bendenoun v. France) от 24 февраля 1994 г., Series А, № 284, р. 20, § 47), и ему оста­валось рассмотреть вопрос о том, касалось ли данное разбирательство "спора о гражданских правах и обязанностях".

 

21. Власти Италии утверждали, что Статья 6 Конвенции неприменима к настоящим разбирательствам, считая, что они не касались "гражданско­го права". Наличие обязательства лица платить налоги vis-d-vis государство отнесло в своих возражениях исключительно к сфере публичного права. Это обязательство является частью гражданских прав, устанавливаемых в демократическом обществе, и цель специальных положений публичного права состоит в поддержке национальной экономической политики.

 

22. Заявитель, в свою очередь, уделил особое внимание этому аспекту своей жалобы и утверждал, что разбирательства касались "гражданских прав и обязанностей".

 

23. Поскольку наличие "спора" (contestation) является общим основа­нием, задача Европейского Суда состояла в том, чтобы определить, имел ли место спор о "гражданских правах и обязанностях".

 

24. В соответствии с прецедентным правом Европейского Суда поня­тие "гражданских прав и обязанностей" не может толковаться лишь со ссылкой на национальное право государства-ответчика. Европейский Суд несколько раз подтверждал принцип, согласно которому это понятие яв­ляется "автономным" по смыслу пункта 1 Статьи 6 Конвенции (см., среди других прецедентов, Постановление Европейского Суда по делу "Кёниг против Федеративной Республики Германии" (Konig v. Federal Republic of Germany) от 28 июня 1978 г., Series A, № 27, pp. 29-30, §§ 88-89, и Постановление Европейского Суда по делу "Бараона против Португалии" (Baraona v. Portugal) от 8 июля 1987 г., Series А, № 122, pp. 17-18, § 42). Европейский Суд подтвердил свое прецедентное право в настоящем деле. Он считал, что любое иное решение обязательно приведет к результатам, не совместимым с объектом и целью Конвенции (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кёниг против Федера­тивной Республики Германии", § 88, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маауйя против Франции" (Maaouia v. France), жалоба № 39652/98, ECHR 2000-Х, § 34).

 

25. Материальный интерес совершенно очевиден в разбирательствах из налоговых правоотношений, но одно лишь наличие "материальной" природы спора само по себе недостаточно для применения пункта 1 Ста­тьи 6 Конвенции по ее "гражданской" части (см. Постановление Евро­пейского Суда по делу "Пьер-Блош против Франции" (Pierre-Bloch v. France) от 21 октября 1997 г., Reports 1997-VI, р. 2223, § 51; Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Пеллегрен против Фран­ции" (Pellegrin v. France), жалоба № 28541/95, ECHR 1999-VIII, § 60; и Постановление Европейского Суда по делу ""Эдисьон Перископ" против Франции" (Editions Periscope v. France) от 26 марта 1992 г., Series A, № 234-В, р. 66, § 40). В частности, согласно прецедентному праву Конвенционных органов:

 

"Могут существовать "материальные" обязательства vis-a-vis государству или его органам, которые в целях пункта 1 Статьи 6 Конвенции должны рассматриваться как относящиеся исключительно к сфере публичного права и которые, соответственно, не охвачены понятием "гражданские права и обязанности". В отличие от штрафов, которые налагаются в виде "уголовной санкции", это тот случай, в частности, когда обязательство, материальное по своей природе, исходит из налогового законодательства или иным образом является частью обязанностей гражданина в демократическом обществе" (см., среди прочих прецедентов, Постановление Европейского Суда по делу "Схоутен и Мельдрум против Нидерландов" (Schouten and Meldrum v. Ne­therlands) от 9 декабря 1994 г., Series A, № 304, p. 21, § 50; Решение Евро­пейской Комиссии по жалобе № 11189/84 от 11 декабря 1986 г., DR 50, р. 121, р. 140; и Решение Европейской Комиссии по жалобе № 20471/92 от 15 апреля 1996г., .0Л 85, р. 29, р. 46).

 

26. Конвенция, однако, является живым инструментом, и ее толкова­ние происходит в свете современных условий (см., среди прочих преце­дентов, Постановление Европейского Суда по делу "Джонстон и другие против Ирландии" (Johnston and Others v. Ireland) от 18 декабря 1986 г., Series A, № 112, p. 25, § 53), и на Европейский Суд возложена задача по ее пересмотру, не должно ли применение пункта 1 Статьи 6 Конвенции быть расширено и охватывать споры между гражданами и властями о законности согласно национальному праву решений налоговых органов в свете изменяющегося отношения в обществе к уровню правовой защи­ты, который должен сопутствовать каждому в его отношениях с государ­ством.

 

27. Отношения между лицом и государством значительно расширились во многих сферах в течение пятидесяти лет, которые прошли с тех пор, как была принята Конвенция, и государственное регулирование значи­тельно вмешивается в частноправовые отношения. Это привело Европей­ский Суд к выводу, что разбирательство, будучи согласно национальному законодательству частью "публичного права", может попадать в сферу применения Статьи 6 Конвенции с "гражданской" точки зрения, если исход разбирательства имеет значение для гражданских прав и обязаннос­тей с учетом таких вопросов, как, например, продажа земли, владение частной клиникой, доходы в виде процентов с собственности, предостав­ление административного разрешения относительно условий профессио­нальной деятельности или лицензии на производство алкогольной про­дукции (см., среди прочих прецедентов, Постановление Европейского Суда по делу "Рингайзен против Австрии" (Ringeisen v. Austria) от 16 июля 1971 г., Series А, № 13, р. 39, § 94; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Кёниг против Федеративной Республики Германии", р. 32, §§ 94—95; Постановление Европейского Суда по делу "Спорронг и Лённрот против Швеции" (Sporrong and Lonnroth v. Sweden) от 23 сентября 1982 г., Series A, № 52, p. 19, § 79; Постановление Евро­пейского Суда по делу "Аллан Якобссон против Швеции" (Allan Jacobsson v. Sweden) от 25 октября 1989 г., Series А, № 163, pp. 20—21, § 73; Поста­новление Европейского Суда по делу "Бентем против Нидерландов" (Веп-them v. Netherlands) от 23 октября 1985 г., Series А, № 97, р. 16, § 36; Постановление Европейского Суда по делу "Тре Трактёрер Акциенболаг против Швеции" (Tre Traktorer Aktienbolag v. Sweden) от 7 июля 1989 г., Series A, № 159, р. 19, § 43). Более того, возрастающее вмешательство государства в повседневную жизнь лиц, например, в целях защиты бла­госостояния требует от Европейского Суда установления разграничения публичного права и частного, прежде чем делать вывод о том, что право может быть расценено как "гражданское" (см., среди прочих прецедентов, Постановление Европейского Суда по делу "Фельдбрюгге против Нидерландов" (Feldbrugge v. Netherlands) от 29 мая 1986 г., Series A, № 99, p. 16, § 40; Постановление Европейского Суда по делу "Доймеланд против Гер­мании" (Deumeland v. Germany) от 29 мая 1986 г., Series A, № 100, р. 25, § 74; Постановление Европейского Суда по делу "Салези против Италии" (Sales! v. Italy) от 26 февраля 1993 г., Series А, № 257-Е, pp. 59-60, § 19; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Бентем против Нидерландов", р. 24, § 60).

 

28. Однако права и обязанности лица не обязательно имеют граждан­скую природу. Таким образом, политические права и обязанности, как, например, право баллотироваться на выборах в Национальную Ассамблею (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пьер-Блош против Франции", р. 2223, § 50), даже несмотря на то, что в данном разбирательстве затрагивались материальные интересы заявителя (ibid., § 51), не являются гражданскими, и, следовательно, пункт 1 Ста­тьи 6 Конвенции неприменим. Это положение также неприменимо к спо­рам между административными органами и их работниками, которые занимают должности, влекущие участие в отправлении властных полно­мочий, предоставленных в соответствии с публичным правом (см. упоми­навшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Пеллегрен против Франции" §§ 66—67). Точно так же высылка иностранцев не дает оснований для спора о гражданских правах в целях пункта 1 Статьи 6 Конвенции, которая, соответственно, неприменима (см. упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маауйя против Франции", §§ 37—38).

 

29. В сфере налогообложения развитие, которое должно было произой­ти в демократическом обществе, однако, не затронуло сущности обязан­ности лиц и компаний платить налоги. По сравнению с тем временем, когда была принята Конвенция, эти изменения не повлекли дальнейшего вмешательства государства в "гражданскую" сферу частной жизни. Евро­пейский Суд считал, что вопросы налогообложения до сих пор являются основной частью прерогативы публичных властей, и публичный характер отношений между налогоплательщиками и налоговыми органами остает­ся преобладающим. Принимая во внимание, что Конвенция и Протоколы к ней должны толковаться в целом, Европейский Суд также считал, что Статья 1 Протокола № 1 к Конвенции, касающаяся защиты собственнос­ти, сохраняет право государств вводить в действие такие законы, которые они считают необходимыми в целях обеспечения уплаты налогов (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу '"Тазус-Дозье-унд Фёрдертехник ГмбХ" против Нидерландов" (Gasus-Dosie-und Fordertechnik GmbH v. Netherlands) от 23 февраля 1995 г., Series A, № 306-В, pp. 48—49, § 60). Хотя Европейский Суд не придал решающего значе­ния этому фактору, он принял его во внимание. Он считал, что налоговые споры не входят в сферу гражданских прав и обязанностей, несмотря на материальное воздействие, которое они неизбежно оказывают на нало­гоплательщиков.

 

30. Принцип, в соответствии с которым автономные понятия, содер­жащиеся в Конвенции, должны толковаться в свете современных условий в демократических обществах, не дает Европейскому Суду полномочий толковать пункт 1 Статьи 6 Конвенции, поскольку понятие "граждан­ский" (с тем ограничением, что это понятие обязательно связано с понятием "права и обязанности", к которому применима данная Статья) в настоящем деле отсутствует.

31. Следовательно, пункт 1 Статьи 6 Конвенции в настоящем деле неприменим.

 

II. ЖАЛОБА ПО СТАТЬЕ 14 КОНВЕНЦИИ

 

 Приемлемость данной части жалобы

 

32. Заявитель также жаловался на то, что он "подвергался преследова­нию со стороны судов Италии", и ссылался на Статью 14 Конвенции, которая гласит:

 

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвен­ции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежнос­ти к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

 

33. Европейский Суд напомнил, что дискриминация не запрещена Конвенцией, если только различные меры будут приняты в отношении лица в подобных ситуациях (см. Постановление Европейского Суда по делу "Бельгийское дело о языках" (Belgian Linguistic Case)[1] от 23 июля 1968 г., Series А, № 6, pp. 33-34, §§ 9-10).

 

34. Заявитель не объяснил, каким образом нарушено это положение. Соответственно, поскольку данная часть жалобы не имеет обоснования, Ев­ропейский Суд считал, что отсутствуют признаки нарушения данного поло­жения, и данная часть жалобы должна быть, соответственно, отклонена как явно необоснованная согласно пунктам 3 и 4 Статьи 35 Конвенции.

 

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД:

 

1) единогласно приобщил к разбирательству по существу возражения властей Италии о применимости пункта 1 Статьи 6 Конвенции и, соот­ветственно, объявил приемлемой часть жалобы по этой Статье;

 

2) постановил одиннадцатью голосами против шести, что пункт 1 Ста­тьи 6 Конвенции неприменим в данном деле;

 

3) объявил неприемлемой шестнадцатью голосами против одного часть жалобы по Статье 14 Конвенции.

 

Совершено на английском и французском языках и оглашено на слу­шании во Дворце прав человека в Страсбурге 12 июля 2001 г.

 

П.Дж. МАХОНИ                                                             Л. ВИЛЬДХАБЕР

Секретарь-Канцлер                                                                Суда Председатель Суда

 

В соответствии с пунктом 2 Статьи 45 Конвенции и пунктом 2 Пра­вила 74 Регламента Европейского Суда к настоящему Постановлению прилагаются следующие особые мнения:

 

(a) совпадающее мнение судьи Г. Ресса;

 

(b) особое мнение судьи П. Лоренсена, к которому присоединились судьи Х.Л. Розакис, Дж. Бонелло, В. Стражничка, К. Бырсан и М. Фишбах.

 

Л.В.

 П.Дж.М.

 

СОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ

судьи Г. Ресса

 

Как верно отметил Европейский Суд, увеличивающееся вмешательст­во государства в повседневную жизнь лица требует от Европейского Суда установить черты публичного и частного права, прежде чем приходить к выводу о том, что оспариваемое право может быть классифицировано как гражданское. Более того, в действительности не публично-правовая при­рода разбирательства о высылке иностранца привела к решению по делу "Маауйя против Франции" о том, что Статья 6 Конвенции неприменима, а наличие Протокола № 7 к Конвенции и особенно Статья 1, взятая в совокупности со всей Конвенцией (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маауйя против Франции" (Maaouia v. France), жалоба № 39652/98, ECHR 2000-Х, §§ 36-37).

 

Европейский Суд установил, что изменения в сфере налогообложения не влияют на природу обязательства лица или компании платить налоги. Однако в налоговых разбирательствах существует элемент, который может привести к иному результату, по крайней мере, в некоторых делах. По­скольку уголовный аспект не исключен из сферы применения Статьи 6 Конвенции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Банденун против Франции" (Bendenoun v. France) от 24 февраля 1994 г., Series A, № 284), я полагаю, что аспект немедленного исполнения, который схож с действием наказания и может иметь более жесткую форму с экономи­ческой точки зрения, не должен быть исключен a priori из сферы приме­нения Статьи 6 Конвенции.

 

Даже если вопросы налогообложения в целом все еще составляют центральную часть прерогатив публичных властей, существует аспект, в котором государство нарушает эти прерогативы и вторгается в сферу, где лицо в демократическом обществе должно быть способно оспорить такую обязанность налогоплательщика, заявив, что имеет место злоупотребле­ние правом на разбирательство с незамедлительным исполнением реше­ния. Точно так же как Европейский Суд установил обязанность в отно­шении наказаний о том, что нельзя переходить к исполнению до того, как лицо не будет иметь возможность пересмотра законности решения, этот аспект, мне кажется, тоже применим к налоговым разбирательствам. Если разбирательство по налоговым делам в некоторых Договаривающихся Го­сударствах не предусматривает приостановку разбирательства, когда лицо оспаривает свою обязанность платить налоги, или, по крайней мере, не предоставляет ему возможности попросить о такой приостановке испол­нения до произведения выплаты зачастую значительных сумм, законность которых оспаривается, государство пользуется преимуществом, предо­ставленным ему его прерогативой суверенитета таким образом, который может быть оценен как чрезмерный. Это также может происходить, если государство требует в случае приостановки исполнения предоставления банковских гарантий, налагая чрезмерное бремя на лицо.

 

Если принимать во внимание иногда очень длительные разбиратель­ства по налоговым спорам, прежде чем налоговые органы и суды примут решения по ним, то налогоплательщик находится в положении, которое едва ли можно описать как "сторону обычных гражданских обязанностей в демократическом обществе" (см. Постановление Европейского Суда по делу "Схоутен и Мельдрум против Нидерландов" (Schouten and Meldrum v. Netherlands) от 9 декабря 1994 г., Series A, № 304, р. 21, § 50). Это и есть тот фактор, который, как мне кажется, может подтолкнуть Европейский Суд пересмотреть некоторые аспекты жалоб по Статье 6 Конвенции по налоговым делам.

 

Исходя из предоставленной информации, этот аспект не является оп­ределяющим в деле "Ферраццини против Италии", поскольку, получив дополнительную оценку налога 31 августа 1987 г., заявитель не оплатил разницу налога с 1987 года по 1998 год, когда Налоговая комиссия исклю­чила его дело из списка рассматриваемых дел. Точно так же, принимая во внимание две жалобы, поданные компанией "А.", о том, что она до сих пор не уплатила денежные суммы, которые, предположительно, должна была выплатить, после вынесения дополнительной оценки налога от 16 ноября 1987 г. Это произошло, видимо, ввиду того, что согласно зако­нодательству Италии статья 47 Законодательного декрета № 546 от 31 декабря 1992 г.[2] устанавливает отсрочку исполнения, если может быть причинен тяжкий и непоправимый вред.

 

ОСОБОЕ МНЕНИЕ

судьи П. Лоренсена, к которому присоединились судьи

Х.Л. Розакис, Дж. Бонелло, В. Стражничка, К. Бырсан и М. Фишбах

 

1. Настоящее дело затрагивает важный вопрос о том, применим ли пункт 1 Статьи 6 Конвенции в его части о гражданских делах к разбира­тельствам, касающимся установления налогообложения. Большинство судей Европейского Суда подтвердило прецедентное право Конвенцион­ных органов, которое неизменно устанавливает, что он в данном случае неприменим. Я не могу разделить мнение большинства по причинам, приведенным ниже.

 

2. Конвенция не содержит определения, что должно пониматься под "гражданскими правами и обязанностями". Даже несмотря на то, что Конвенционные органы неоднократно устанавливали по данному вопросу на протяжении многих лет и не раз пересматривали свое прецедентное право, такого определения в нем не найти. Конвенционные органы уста­новили применимость Статьи 6 Конвенции в связи с этим, полагаясь на прецедентное право, хотя некоторые важные общие элементы не были установлены.

 

3. Чтобы понять современное прецедентное право и возможную необ­ходимость его пересмотра, по моему мнению, важно вспомнить историю введения понятия "гражданский" в пункт 1 Статьи 6 Конвенции — по­нятия, которое отсутствует в английском варианте текста соответствую­щей статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических пра­вах. Статья 8 Американской конвенции о защите прав человека, напротив, прямо охватывает налоговые споры ("права и обязанности из граждан­ских, трудовых, налоговых и иных правоотношений").

 

Travaux preparatoires, касающиеся Статьи 6 Конвенции — тесно соот­носящейся со статьей 14 Пакта, — показывают, на мой взгляд, следующее. (1) Создатели Конвенции намеренно исключили споры между лицами и властями на более общем основании, прежде всего ввиду сложностей, существовавших в то время, при определении точного разграничения власти между, с одной стороны, административными органами, пользу­ющимися дискреционным правом, и, с другой стороны, судебными орга­нами. (2) Отсутствует какая-либо прямая отсылка на налоговые споры, которые, как правило, основаны не на усмотрении, а на применении более или менее точных правовых норм. (3) Исключение применимости Статьи 6 Конвенции должно происходить после тщательного изучения вопросов, касающихся "отправления правосудия в отношениях между лицами и властями". Соответственно, (4) как представляется, создатели Конвенции не намеревались установить, что споры в сфере управления должны быть навсегда исключены из сферы применения пункта 1 Статьи 6 Конвенции (см., для подробного анализа, совместное особое мнение судей Р. Риссдала, Д. Биндшедлер-Робер, Г. Лагергрена, Ф. Матшера, сэра Винсента Эванса, Р. Бернхардта и И. Герсинга к Постановлению Европейского Суда по делу "Доймеланд против Германии" (Deumeland v. Germany) от 29 мая 1986 г., Series А, № 100, и совпадающее мнение судьи Спердути к Поста­новлению Европейского Суда по делу "Салези против Италии" (Salesi v. Italy) от 26 февраля 1993 г. (приложенное к мнению Европейской Комис­сии), Series A, № 257-Е).

 

4. Зная это, становится ясно, что Конвенционные органы в первые годы после вступления Конвенции в силу применяли пункт 1 Статьи 6 Конвенции в части гражданских споров ограничительно, отсекая споры между лицами и властями. Вместе с тем сложно признать, что travaux preparatoires, происходившие более пятидесяти лет назад и частично ос­нованные на условиях, которые сейчас не выполняются или более непри­менимы, должны оставаться постоянным препятствием в разумных изме­нениях прецедентного права относительно сферы применения Статьи 6 Конвенции — в частности, сферы, в которой существует явная необходи­мость расширения границ защиты, предоставляемой лицам данной Ста­тьей. Настоящее прецедентное право ясно показывает, что в действитель­ности Конвенционные органы не были обязаны сохранять ограничитель­ное отношение, но расширили применимость пункта 1 Статьи 6 Конвен­ции к значительному числу правоотношений между лицами и властями, которые изначально должны были быть исключены.

 

Следующие примеры можно отметить, чтобы продемонстрировать, какие споры между лицами и властями признаны Европейским Судом попадающими в сферу применения Статьи 6 Конвенции в части о граж­данских спорах:

 

Разбирательства об экспроприации, решения о землеустройстве, раз­решения на строительство и в целом решения, которые касаются исполь­зования собственности или распоряжения ею (см., например, Постанов­ление Европейского Суда по делу "Спорронг и Лённрот против Швеции" (Sporrong and Lonnroth v. Sweden) от 23 сентября 1982 г., Series A, № 52; Постановление Европейского Суда по делу "Эгтль и другие против Ав­стрии" (Ettl and Others v. Austria) от 23 апреля 1987 г., Series A, № 117; Постановление Европейского Суда по делу "Эркнер и Хофауер против Австрии" (Erkner and Hofauer v. Austria) от 23 апреля 1987 г., Series A, № 117; Постановление Европейского Суда по делу "Пойсс против Ав­стрии" (Poiss v. Austria) от 23 апреля 1987 г., Series A, № 117; Постанов­ление Европейского Суда по делу "Хаканссон и Стурессон против Шве­ции" (Hakansson and Sturesson v. Sweden) от 21 февраля 1990 г., Series A, № 171-А; и Постановление Европейского Суда по делу "Якобссон и Скар-бю против Швеции" (Jacobsson and Skarby v. Sweden) от 28 июня 1992 г., Series A, № 180 А и В).

 

Разбирательства о разрешениях, лицензиях или иных действиях, пред­принимаемых публичными властями, которые являются условием закон­ности договора между частными лицами (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Рингайзен против Австрии" (Ringeisen v. Austria) от 16 июля 1971 г., Series A, № 13).

 

Разбирательства о предоставлении или отмене лицензии публичными властями, которая требуется для осуществления определенной экономи­ческой деятельности (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Бентем против Нидерландов" (Benthem v. Netherlands) от 23 ок­тября 1985 г., Series A, № 97; Постановление Европейского Суда по делу "Пудас против Швеции" (Pudas v. Sweden) от 27 октября 1987 г., Series A, № 125-А; Постановление Европейского Суда по делу "Тре Трактёрер Акциенболаг против Швеции" (Tre Traktorer Aktienbolag v. Sweden) от 7 июля 1989 г., Series A, № 159; и Постановление Европейского Суда по делу "Фредин против Швеции" (Fredin v. Sweden) от 18 февраля 1991 г., Se­ries А, № 192).

 

Разбирательства об отмене или приостановлении публичными властя­ми права на осуществление профессиональной деятельности (см., напри­мер, Постановление Европейского Суда по делу "Кёниг против Герма­нии" (Konig v. Germany) от 28 июня 1978 г., Series A, № 27, и Постанов­ление Европейского Суда по делу "Дьенне против Франции" (Diennet v. France) от 26 сентября 1995 г., Series А, № 325-А).

 

Разбирательства об ущербе, рассматриваемом в административных ор­ганах (см., например, Постановление Европейского Суда по делу ""Эдисьон Перископ" против Франции" (Editions Periscope v. France) от 26 марта 1992г., Series А, № 234-В).

 

Разбирательства об обязанности платить взносы в органы общественной безопасности (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Фельдбрюгге против Нидерландов" (Feldbrugge v. Netherlands) от 29 мая 1986 г., Series A, № 99, и Постановление Европейского Суда по делу "Дой­меланд против Германии" от 29 мая 1986 г., Series A, № 100).

 

Разбирательства о спорах в контексте трудовых отношений на граж­данской службе, если установлено "исключительно экономическое право", например размер оплаты труда, и "не затронут вопрос о дискре­ционном праве "административных органов"" (см., например, Постанов­ление Европейского Суда по делу "Де Сайта против Италии" (De Santa v. Italy) от 2 сентября 1997 г., Reports 1997-V, р. 1659). Если вместе с тем "экономический аспект" зависит от первоначального решения о незакон­ности действия или основан на осуществлении дискреционных полномо­чий, то было установлено, что Статья 6 Конвенции неприменима (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Спурио против Италии" (Spurio v. Italy) от 2 сентября 1997 г., Reports 1997-V, p. 1576). В связи с этим прецедентное право Европейского Суда было позже измене­но (см. ниже пункт 6 относительно Постановления Европейского Суда по делу "Пеллегрен против Франции" от 8 декабря 1999 г.).

 

Верно, однако — как указало большинство судей, — что в других ситуа­циях Европейский Суд устанавливал, что Статья 6 Конвенции неприменима к спорам между лицами и властями (см., inter alia, Постановление Европей­ского Суда по делу "Пьер-Блош против Франции" от 21 октября 1997 г., Reports 1997-VI, р. 2223 (относительно права на участие в выборах), и Поста­новление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Маауйя против Франции" от 5 октября 2000 г., жалоба № 39652/98, ECHR 2000-Х (относи­тельно решений о въезде, пребывании и депортации иностранцев)).

 

5. Можно задать вопрос о том, возможно ли провести четкое и убеди­тельное разделение между "гражданскими" и "негражданскими" правами и обязанностями, основываясь на существующем прецедентном праве Европейского Суда, и если нет, пришло ли время положить конец такой неопределенности, расширив круг защиты по пункту 1 Статьи 6 Конвен­ции на все дела, в которых стоит вопрос об определении публичными властями правового положения частной стороны (см., для такого реше­ния, inter alia, ван Дийк и ван Хооф "Теория и практика Европейской Конвенции о правах человека" (Van Dijk and Van Hoof, Theory and Practice of the European Convention on Human Rights) (3^rd ed. 1998, p. 406).

 

Это было бы далеко идущим шагом, значительно сократившим бы неза­висимое содержание понятия "гражданский", которое стало бы лишь пред­логом для всех остальных дел, не являющихся уголовными. Прецедентное право Европейского Суда, следовательно, как я полагаю, не выступает в поддержку того вывода, что такой радикальный шаг является единственным способом преодоления неясности относительно сферы применения Статьи 6 Конвенции. Однако поскольку линия разграничения между "гражданскими" и "негражданскими" правами и обязанностями установлена на основании наличия разбирательств между лицами и властями, важно обеспечить то, что соответствующие критерии определения того, что является "гражданским", применяются логически обоснованно — и время от времени может быть необходимо корректировать прецедентное право в целях обеспечения его соответствия в свете происходящих изменений.

 

6. Не может быть сомнений, что главный фактор, на который обращает внимание Европейский Суд при определении "гражданского" характера прав и обязанностей, состоит в том, является ли материальный интерес лица основным вопросом разбирательства. Таким образом, в упоминав­шемся выше Постановлении Европейского Суда по делу ""Эдисьон Пе­рископ" против Франции" Европейский Суд отметил, что предмет иска был "материальным" по своей природе, и признал нарушение прав, которые были также материальными правами. Европейский Суд признал, что данное право "было, таким образом, "гражданским", несмотря на истоки спора...". Материальный аспект отмечался также во многих других постановлениях — даже в ситуациях, когда предыстория спора имела явно налоговый характер. Так, в Постановлении Европейского Суда по делу "Национальное и региональное строительное общество, Общество капи­тального строительства г. Лидса и Строительное общество графства Йор­кшир против Соединенного Королевства" (National & Provincial Building Society, Leeds Permanent Building Society and Yorkshire Building Society v. United Kingdom) (от 23 октября 1997 г., Reports 1997-VII, p. 2325) Евро­пейский Суд определил, что разбирательство по реституции денежных средств, уплаченных в соответствии с недействительными положениями налогового законодательства, является "гражданским" ввиду его матери­ального аспекта, и добавил: "На этот вывод никак не повлияло то, что право, затронутое в данном разбирательстве, происходит из налогового законодательства и обязательства обществ-заявителей об уплате налогов согласно этому законодательству" (см. § 97 данного Постановления).

 

Верно, что Европейский Суд определил в других постановлениях, что разбирательство не становится "гражданским" лишь потому, что оно ка­сается экономического спора (см., например, упоминавшееся выше По­становление Европейского Суда по делу "Схоутен и Мельдрум против Нидерландов", р. 21, § 50; упоминавшееся выше Постановление Европей­ского Суда по делу "Пьер-Блош против Франции", р. 2223, § 51; и упо­минавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пеллегрен против Франции", § 60). В первом из этих постановлений Европейский Суд — obiter dictum — считал неприменимой гражданскую часть Статьи 6 Конвенции, если права и обязанности "исходят из налогового законода­тельства или иным образом являются частью обычных обязанностей граж­дан в демократическом обществе". В более позднем постановлении Евро­пейский Суд — как минимум косвенно — сослался на общий критерий: в Постановлении по делу "Пьер-Блош против Франции" Европейский Суд лишь заявил, что право на участие в выборах — "политическое, а не "гражданское"" и что оно само по себе не является решающим относи­тельно того, что разбирательство также имело экономический аспект для заявителя, поскольку данный аспект составляет часть обеспечения испол­нения этого права. В Постановлении по делу "Пеллегрен против Фран­ции" Европейский Суд признал подтвержденным, что применимый "эко­номический" критерий не подходит для определения применимости пункта 1 Статьи 6 Конвенции к спорам между государствами и их служа­щими. Однако Европейский Суд не ссылался на другой общий критерий, но признал специальный критерий для данного вида дел. В Постановле­нии по делу "Маауйя против Франции" большинство судей Европейского Суда также не применили критерий, установленный в Постановлении по делу "Схоутен и Мельдрум против Нидерландов", но признали неприме­нимым пункт 1 Статьи 6 Конвенции на основании толкования целей Статьи 1 Протокола № 7 к Конвенции.

 

Как мне кажется, критерий "обычных обязанностей граждан в демо­кратическом обществе" не подходит для того, чтобы составлять основу общего разделения между "гражданскими" и "негражданскими" правами и обязанностями. Таким образом, сложно понять, почему, например, обя­занность передавать собственность для общественных нужд в обмен на компенсацию не является "обычной обязанностью граждан", в то время как обязанность соглашаться со снижением налоговой ставки на компен­сацию является? Как можно объяснить, что право на получение налого­вого послабления и льготные ставки на перевод средств не являются "гражданскими", а иск о компенсации за предполагаемое непредоставле­ние такого послабления является? Или как можно объяснить, что обязан­ность платить взносы в систему общественной безопасности является "гражданской", а обязательство по уплате подоходного налога — нет? (см. ван Дийк и ван Хооф, op. at., p. 406).

 

7. Как минимум, когда прямо затронуты материальные интересы лица и вмешательство не основано на исполнении дискреционных полномо­чий, экономический критерий, установленный в Постановлении по делу ""Эдисьон Перископ" против Франции" и других постановлениях, дол­жен быть отправной точкой. Однако должны быть приняты исключения, если они оправданы особыми обстоятельствами. Именно это происходит в отношении права на участие в выборах ввиду его политического харак­тера (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пьер-Блош против Франции"), отношений между государствами и их служащими (см. По­становление Европейского Суда по делу "Пеллегрен против Франции") и права иностранцев на въезд и пребывание в стране (см. Постановление Европейского Суда по делу "Маауйя против Франции").

 

Не подлежит сомнению, что обязанность платить налоги прямо и существенно влияет на материальные интересы граждан и что в демокра­тическом обществе налогообложение (его база, выплаты и сбор как про­тивоположность тяжбе в бюджетном праве) основано на применении пра­вовых норм, а не на усмотрении властей. Соответственно, по моему мне­нию, Статья 6 Конвенции должна применяться к этим спорам при отсут­ствии специальных обстоятельств, оправдывающих вывод о том, что обя­занность платить налоги не должна рассматриваться как "гражданская" в соответствии с пунктом 1 Статьи 6 Конвенции.

 

8. Большинство судей считало, что в сфере налогообложения отсутст­вуют значительные изменения относительно природы обязанности лиц и компаний по сравнению с ситуацией, существовавшей на момент созда­ния Конвенции. Соответственно, большинство придерживалось мнения, что налогообложение все еще принадлежит к "основной прерогативе пуб­личных властей, и публично-правовая природа отношений между нало­гоплательщиком и налоговым органом остается доминирующей". Боль­шинство также приняло во внимание то, что Статья 1 Протокола № 1 к Конвенции сохраняет право государств принимать такие законы, которые они считают необходимыми в целях обеспечения уплаты налогов.

 

Мне это обоснование не кажется убедительным.

 

Вывод о том, что пункт 1 Статьи 6 Конвенции в его гражданской части применим к делам из налоговых споров, никоим образом не ограничивает право государств устанавливать налоговые обязательства на лиц и компании, на которые они пожелают. Такой вывод не ограничивает и свободу государств принимать любые законы, которые они сочтут необходимыми в целях обес­печения уплаты налогов (см. Статью 1 Протокола № 1 к Конвенции). Статья 6 Конвенции является процессуальной гарантией, которая предоставляет, в первую очередь, право на обращение в суд и право на справедливое судебное разбирательство в разумный срок. В связи с этим в действительности про­изошли серьезные изменения в сфере налогообложения с тех пор, как была создана Конвенция. Если в то время существовали сомнения в некоторых правовых системах в том, в какой мере административные решения по налоговым вопросам могут быть пересмотрены судом — если это вообще было возможно, — то сейчас признано, по меньшей мере, в большинстве Догова­ривающихся Государств, что налоговые споры могут быть разрешены в обыч­ном производстве судом. Таким образом, сложно понять, почему все еще необходимо предоставлять государствам специальную прерогативу в данной сфере в соответствии с Конвенцией и, таким образом, отказывать участникам налоговых споров в элементарных процессуальных гарантиях пункта 1 Ста­тьи 6 Конвенции. Как показано, inter alia, в совпадающем мнении судьи Г. Ресса, существует явная необходимость предоставления такой защиты — и не в последнюю очередь ввиду длительности разбирательства, взятой в сово­купности с обязанностью уплатить налоги до того, как спор о законности решения по налоговому вопросу будет окончательно разрешен. По моему мнению, в Статье 1 Протокола № 1 к Конвенции нет оснований для пред­положения о том, что существовала цель предоставить государствам право отказа лицам в процессуальной защите в налоговых спорах. Как может быть оправдано исключение из рассмотрения Европейским Судом процессуаль­ных прав, гарантируемых пунктом 1 Статьи 6 Конвенции, в отношении споров, сущность которых прямо не соотносится с гражданским правом (в данном деле правом на беспрепятственное пользование собственностью)? Такое толкование будет и противоречить постоянно развивающемуся преце­дентному праву Европейского Суда, в соответствии с которым материальные статьи Конвенции, такие, как Статьи 2, 3 и 8, должны толковаться также как налагающие процессуальные обязательства на государства.

 

Более того, сложно оправдать расширенное применение пункта 1 Ста­тьи 6 Конвенции в его гражданской части основаниями необходимости со­хранения прерогативы для государств в налоговых вопросах, когда Европей­ский Суд достаточно далеко вышел за пределы своего прецедентного права, чтобы включить налоговые споры в его уголовную часть. После вынесения 24 февраля 1994 г. Постановления по делу "Банденун против Франции" Европейский Суд постоянно признавал разбирательства, относящиеся к на­логовым спорам, "уголовными", если налоговые штрафы, пени и т.д., при­меняемые в целях пресечения или наказания, налагаются или даже если существует вероятность того, что они могут быть наложены (см. Постанов­ление Европейского Суда по делу "J.B. против Швейцарии" (J.B. v. Switzer­land) от 3 мая 2001 г., жалоба № 31827/96). Результат не будет иным, если разбирательство касается и установления налога как такового (см. Решение Европейского Суда по приемлемости жалобы "Георгиу против Соединенного Королевства" (Georgiou v. United Kingdom) № 40042/98 от 16 мая 2000 г.). Это предполагает, что уровень защиты согласно пункту 1 Статьи 6 Конвенции изменяется в зависимости от того, какие правовые рамки налогового разби­рательства существуют в различных правовых системах; и даже в одной пра­вовой системе это может быть лишь вопросом совпадения — объединены ли разбирательство об установлении наказания и разбирательство по установ­лению налога. Толкование Конвенции, приводящее к таким расхождениям, далеко не удовлетворительно.

 

9. По вышеприведенным причинам я прихожу к выводу, что отсутст­вуют какие-либо убедительные доводы о сохранении существующего пре­цедентного права Европейского Суда, что разбирательства относительно налогообложения не определяют "гражданские права и обязанности" в целях Статьи 6 Конвенции. Следовательно, я признаю, что пункт 1 Ста­тьи 6 Конвенции в настоящем деле применим.

 

Перевод с английского М. Виноградова.

 

содержание