ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

 

ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

 

И. БИЛГИН (I. BILGIN) ПРОТИВ ТУРЦИИ

 

ЖАЛОБА № 25659/94

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

17 июля 2001 г.

 

СТРАСБУРГ

 

 

По делу "И.Билгин против Турции"[1] Европейский Суд по правам человека (Первая секция), заседая Палатой в составе:

Э. Пальм, Председателя Палаты,

В. Томассен,

Л. Феррари Браво,

И. Касадеваля,

Б. Цупанчича,

Т. Панцыру, судей,

Ф. Гюльчюклю, судьи ad hoc,

а также при участии М. О'Бойла, Секретаря Секции Суда, заседая за закрытыми дверями 23 мая 2000 г. и 26 июня 2001 г., вынес на последнем заседании следующее Постановление:

 

ПРОЦЕДУРА

 

1. Дело было инициировано жалобой (№ 25659/94), поданной 17 ок­тября 1994 г. в Европейскую Комиссию по правам человека против Ту­рецкой Республики гражданином Турции Ирфаном Билгином (Man Bilgin) (далее — заявитель) в соответствии с бывшей Статьей 25 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

2. Интересы заявителя в Европейском Суде представляли Несрин Хатипоглу (Nesrin Hatipoglu) и Али Улук (Аli Uluk), адвокаты Коллегии адвокатов г. Анкара (Ankara). Власти Турции не назначили своего пред­ставителя для участия в слушаниях по делу.

 

3. Заявитель утверждал, что его брат, задержанный 12 сентября 1994 г., исчез во время задержания и, возможно, был убит службами безопасности во время допроса; при этом заявитель не располагал эффективными сред­ствами правовой защиты для раскрытия совершенного над братом наси­лия.

 

4. 30 июня 1997 г. Европейская Комиссия объявила жалобу приемле­мой. 17 сентября 1999 г. в г. Страсбург (Strasbourg) и 20—22 сентября 1999 г. в г. Анкара представители Европейской Комиссии допросили свидетелей. Однако, не успев рассмотреть жалобу до 1 ноября 1999 г., Евро­пейская Комиссия в названный день передала ее в Европейский Суд согласно второму предложению пункта 3 Статьи 5 Протокола № 11 к Конвенции.

 

5. Жалоба была направлена на рассмотрение в Первую секцию Суда (пункт 1 Правила 52 Регламента Суда). В соответствии с пунктом 1 Пра­вила 26 Регламента Суда в составе последней для рассмотрения дела (пункт 1 Статьи 27 Конвенции) была создана Палата. Вследствие невоз­можности участия в разбирательстве Р. Тюрмена, судьи, избранного от Турции (Правило 28 Регламента), власти Турции назначили Ф. Гюльчюклю (F. Golcuklu) в качестве судьи ad hoc (пункт 2 Статьи 27 Конвенции и пункт 1 Правила 29 Регламента Суда).

 

6. Стороны не представляли меморандумов по существу дела.

 

ФАКТЫ

 

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

7. В отношении обстоятельств исчезновения брата заявителя существуют различные точки зрения. В соответствии с подпунктом (а) пункта 1 бывшей Статьи 28 Конвенции Европейская Комиссия при содействии сторон провела расследование и собрала устные и письменные свидетельства.

 

17 сентября 1999 г. представители Европейской Комиссии допросили свидетелей в Страсбурге, а 20 и 22 сентября 1999 г. — в Анкаре. 20 сен­тября 1999 г. они также посетили Отделение по борьбе с терроризмом Управления безопасности Анкары. Были допрошены: заявитель, одиннад­цать заключенных, содержавшихся в Управлении безопасности Анкары во время события фактов, которые утверждали, что встречали там Кенана Билгина (Kenan Bilgin), а также были свидетелями жестокого с ним обра­щения, два расследовавших дело республиканских прокурора, заместитель директора Управления безопасности Анкары, а также полицейский из Отделения по борьбе с терроризмом.

 

А. Версия событий, изложенная заявителем

 

8. 12 сентября 1994 г. в 10:00 брат заявителя Кенан Билгин был задер­жан полицейскими в гражданском на остановке такси в районе Дикмена (Dikmena) (Анкара).

 

9. Заявителю трижды звонил по телефону неизвестный, который от имени некоего лица подтвердил, что брат действительно находился в Гёльбаши (Golbasi) (Анкара) с тремя другими задержанными. Он был в тяжелом состоянии, и ему вводили сыворотку. Во время последнего раз­говора по телефону 15 ноября 1994 г. тот же неизвестный сообщил, что брата заявителя перевезли в другое место.

 

10. 3 октября 1994 г. адвокат Кенана Билгина мэтр Хатипоглу подала жалобу в Комиссию по правам человека Великого Национального Собра­ния Турции. Вместе с двумя другими адвокатами она выступила с пись­менным заявлением для прессы.

 

11. В письме без даты заявитель ходатайствовал перед Генеральным прокурором Республики о предоставлении ему сведений о состоянии здоровья брата, который, как он считал, был задержан 11 сентября 1994 г. 4 октября 1994 г. мэтр Хатипоглу обратилась к тому же прокурору с ана­логичным ходатайством, где указывалось, что арест, о котором шла речь, имел место 13 сентября 1994 г.

 

12. В ответных письмах от 10 октября 1994 г. прокурор сообщил, что никакого Кенана Билгина не допрашивали и что ордер на арест такого лица не выдавался.

 

13. 10 октября 1994 г. заявитель выступил с письменным заявлением для прессы. В тот же день представители заявителя обратились в Ассо­циацию по защите прав человека Анкары с жалобой по поводу Кенана Билгина. 11 октября 1994 г. Ассоциация потребовала, чтобы префектура Анкары доставила Кенана Билгина к прокурору Республики. В тот же день заявителю удалось получить письменные показания за подписью десяти задержанных, которые также были заключены под стражу в период между 12 и 27 сентября 1994 г. в помещении Управления безопасности Анкары. В своих показаниях названные десять человек подтвердили, что в то время Кенан Билгин содержался в помещении полиции и был объектом жесто­кого обращения.

 

14. 12 октября 1994 г. мэтр Хатипоглу обратилась с письмом к проку­рору Республики при Суде государственной безопасности Анкары с тре­бованием о предоставлении ей сведений о судьбе Кенана Билгина. Адво­кат уточнила, что хотя несколько свидетелей и утверждали, что видели Кенана во время его пребывания под стражей, полиция со своей стороны утверждала, что он под стражу никогда не заключался.

 

15. 9 ноября 1994 г. заявитель обратился с жалобой к прокурору Рес­публики Анкары против лиц, отвечавших за арест его брата, а именно полицейских из Отделения по борьбе с терроризмом Управления безопас­ности Анкары. В частности, он назвал имена лиц, давших свидетельские показания о содержании Кенана Билгина в одном с ними изоляторе.

 

16. Кроме того, в рамках уголовного расследования, на слушании 21 ноября 1994 г. в Суде ^государственной безопасности Анкары, один из задержанных по имени Йылмаз (Yilmaz) заявил, что встречал Кенана во время содержания под стражей, полицейские угрожали ему, что если он не даст признательных показаний, с ним произойдет то же, что с Кенаном Билгином.

 

17. Юрист Демир (Demir), который находился под стражей одновре­менно с братом заявителя, в своем ходатайстве от 1 февраля 1995 г. о временном освобождении, поданном в Суд государственной безопасности Анкары, сообщает о разговоре с Кенаном Билгином во время своего со­держания под стражей. Последний сказал, что находился под стражей в течение двадцати двух часов и что полиция намерена с ним расправиться. Кенан Билгин также просил поставить об этом в известность свою семью.

 

В. Замечания властей Турции по поводу указанных фактов

 

18. Хотя Кенан Билгин действительно состоял в Революционной ком­мунистической партии Турции (далее — РКПТ) (TDKP), полиция и служба безопасности его не разыскивали и не задерживали. Как указывается в письме прокурора Республики в Министерство юстиции Турции, в жур­нале задержаний нет никаких записей о его аресте или заключении под стражу.

 

С. Доказательства, представленные в Европейский Суд

 

1. Письменные доказательства

 

(а) Подписанные десятью задержанными письменные показания от Л октября 1994г.

 

19. Адвокат Мурат Демир (Murat Demir) показал, что 3 или 4 октября 1994 г. он имел разговор с Кенаном Билгином и что последний сообщил ему, что находился под стражей двадцать два часа и что его задержание не отражено ни в каких журналах.

 

Эрджан Акташ (Ercan Aktas) заявил, что во время своего содержания под стражей в помещении Отделения по борьбе с терроризмом Управле­ния безопасности Анкары в период между 13 и 27 августа 1994 г. заклю­ченные систематически подвергались жестокому обращению и что в это время он через щель в дверном окошке камеры видел Кенана Билгина.

 

Талат Абай (Talat Abay) заявил, что находился под стражей в период между 8 и 23 сентября 1994 г. в помещении Отделения по борьбе с тер­роризмом Управления безопасности Анкары. При этом он постоянно под­вергался жестокому обращению. 18 или 19 сентября он встретился в туа­летной комнате с Кенаном Билгином, которого знал ранее.

 

Бюлент Кат (Btilent Kat) заявил, что находился под стражей в период между 8 и 23 сентября 1994 г. в помещении Отделения по борьбе с тер­роризмом Управления безопасности Анкары. 18 или 19 сентября 1994 г. через щель в дверном окошке камеры он видел, как группа полицейских волокла кого-то по земле в туалетную комнату. Через два часа он видел, как из туалетной комнаты, также использовавшейся под камеру пыток, вышел человек с медицинским чемоданчиком в руке. Позже он узнал, что данного заключенного звали Кенан Билгин.

 

Джавит Наджитархан (Cavit Nacitarhan) заявил, что находился под стражей в период между 12 сентября и 6 октября 1994 г. в помещении Отделения по борьбе с терроризмом Управления безопасности Анкары и неоднократно видел, как полицейские вели раздетого Кенана Билгина.

 

Мюждат Йылмаз (Mujdat Yilmaz) заявил, что находился под стражей в период между 12 и 26 сентября 1994 г. в помещении Отделения по борьбе с терроризмом Управления безопасности Анкары. Он слышал крики за­ключенных, подвергавшихся жестокому обращению. Через щель в двер­ном окне своей камеры он видел, как полицейские волокли по земле заключенного, а позже слышал его крики о помощи и вопросы полицей­ских: "Твое имя? Если не скажешь — убьем". Позже он видел, как того же человека вели в туалетную комнату, и слышал его крики: "Мое имя Кенан Билгин! Я зарегистрирован в журнале Тюнджели (Tunceli), полиция хочет меня убить, пусть об этом узнает общественность".

 

Салман Мази (Salman Mazi) заявил, что находился в заключении между 12 и 26 сентября 1994 г. В этот период полицейские подвергали заклю­ченных жестокому обращению. Однажды, находясь в туалетной комнате, он видел больного человека, который представился Кенаном Билгином и рассказал, что был заключен под стражу 12 сентября 1994 г., что не был зарегистрирован в журнале и боялся, что будет казнен.

 

Эмине Йылмаз (Emine Yilmaz) заявила, что находилась в заключении между 12 и 25 сентября 1994 г. и что слышала чьи-то крики: "Мое имя Кенан Билгин! Я был арестован 12 сентября, но моего имени нет в жур­нале".

 

Айше Hyp Икыз (Ауsе Nur Ikiz) заявила, что находилась в заключении между 13 и 25 сентября 1994 г. и слышала крики заключенного: "Мое имя Кенан Билгин! Меня арестовали 12 сентября, они хотят от меня избавить­ся!" По ее словам, человек, которого она видела через щель в дверном окошке своей камеры, передвигался с трудом, на его теле были следы пыток. Его звали Кенан Билгин.

 

Ёзер Акдемир (Uzer Akdemir) заявил, что между 12 и 25 сентября 1994 г. во время содержания под стражей в помещении Отделения по борьбе с терроризмом Управления безопасности Анкары все заключенные систе­матически подвергались пыткам. Он находился в камере № 6. Над заклю­ченным из камеры № 8 каждый день жестоко издевались. Его отводили на пытки раздетым и возвращали в камеру волоком. Ёзер видел его через дверное окошко. На допрос заключенного отводили четверо и, поскольку те же лица участвовали в допросах, он мог легко их опознать. Однажды, когда заключенного из камеры № 8 силой вели в туалетную комнату, тот стал кричать: "Мое имя Кенан Билгин, они хотят разделаться со мной, я не зарегистрирован в журнале". Позже из камеры № 8 этого человека увели.

 

 (b) Жалобы, поданные заявителем 4 и 12 октября 1994 г. прокурору Республики при Суде государственной безопасности г. Анкара и обращение Ассоциации по защите прав человека г. Анкара от 11 октября 1994 г. в префектуру и в Отделение по борьбе с терроризмом Управления безопасности г. Анкара

 

20. Заявитель утверждал, что его брат был арестован 11 сентября 1994 г., и уточнил, что есть люди, лично видевшие его во время содержа­ния под стражей. Он потребовал предоставить ему сведения о судьбе брата. Адвокат Кенана Билгина подала аналогичное ходатайство, утверждая, что последний был взят под стражу полицейскими Отделения по борьбе с терроризмом Управления безопасности Анкары 13 сентября 1994 г.

 

В своем обращении Ассоциация по защите прав человека Анкары назвала имена лиц, лично видевших Кенана Билгина в помещении Уп­равления безопасности Анкары.

 

(c) Документы расследования прокуратуры г. Анкара

 

21. В письме от 21 ноября 1994 г. прокурор Республики г. Анкара Селахаттин Кемальоглу (Selahattin Kemaloglu), ссылаясь на принесенные представителем заявителя жалобы, предложил прокуратуре Пендыка (Pendik) (г. Стамбул (Istanbul)) заслушать заявителя о предполагаемых фактах. В тот же день он предложил Управлению безопасности Анкары провести расследование утверждений заявителя.

 

22. 24 ноября 1994 г. Министерство внутренних дел Турции проинфор­мировало Министерство иностранных дел Турции, что, по информации Управления безопасности, Кенан Билгин никогда в учетах не значился и в розыске полиции не находился.

 

23. 9 декабря 1994 г. заместитель начальника Управления безопасности Юлькю Мет (Ulkii Met) направил в прокуратуру Анкары письмо, в кото­ром, в частности, он указывал:

 

"... Между 12 и 21 ноября 1994 г. Отделение по борьбе с терроризмом произвело аресты 249 человек, 115 из которых были доставлены к Генераль­ному прокурору при Суде государственной безопасности и 134 человека освобождены. Кроме того, между 16 и 17 октября 1994 г. представители Европейского комитета по предотвращению пыток нанесли два визита ad hoc в помещение Управления безопасности, но никаких фактов незаконного задержания не отметили ... В интересах следствия посещение заключенных запрещено вне зависимости от их принадлежности к одной или различным организациям, за исключением случаев, когда есть необходимость в очной ставке. Даже когда речь идет об удовлетворении элементарных потребностей, заключенных выводят из камер по одному в сопровождении охраны. Кроме того, лиц, принадлежащих к одной организации, помещают в удаленные друг от друга камеры ... единственной целью упомянутых в жалобе лиц, претен­дующих на то, что видели лицо по имени Кенан Билгин, является введение в заблуждение судебных властей, выдвижение обвинений в адрес полиции и воспрепятствование проведению операций против незаконных организа­ций... Турецкая полиция гордится своей 149-летней историей; некоторые лица стремятся развалить демократическую и гражданскую республику, со­вершают преступления, полагая всякое беззаконие законом; они выступают с подобными утверждениями, дабы возвести хулу на полицию и государство".

 

24. 23 декабря 1994 г. прокурор Республики г. Анкара Назми Шарван (Nazmi Sarvan) проинформировал Министерство юстиции Турции о том, что, хотя в отношении членов РКПТ следствие действительно велось, среди них имя Кенана Билгина не фигурировало.

 

25. 13 января 1995 г. Генеральный прокурор Анкары Ёзден Тёнюк (Ozden Tornik) направил письмо в прокуратуру Анкары, проводившую следствие по данному делу, в котором, в частности, указывал:

 

"Представители Европейского Комитета по предотвращению пыток (ЕКПП) Анкары беседовали с заключенными изолятора временного содер­жания, доставленными туда сотрудниками Отделения по борьбе с террориз­мом Управления безопасности, утверждавшими, что видели Кенана Билгина в помещении изолятора в сентябре 1994 года. Во время нашей встречи те же заключенные утверждали, что видели Кенана Билгина через дверные окошки своих камер, когда того вели в туалетную комнату—камеру пыток и произ­водили его фотографирование. Из проведенного расследования вытекает, что в изоляторе предварительного заключения имеются индивидуальные камеры и что окошки, предназначенные для общения полицейских с заключенными и передачи им посуды, могут открываться только снаружи. Проветривание камер осуществляется укрепленными на потолке вентиляторами, так что заключенный не может видеть происходящего в коридоре. Допросы прово­дятся этажом выше, в комнате допросов, что соответствует европейским стандартам. Камеры не нумерованы, но на дверях вывешивается листок бу­маги с именем заключенного. Фотографирование и снятие отпечатков паль­цев задержанных производятся руководителями технического отделения Уп­равления безопасности. В период между 1 января и 31 декабря 1994 г. руко­водством службы безопасности (Отделение по борьбе с терроризмом) под стражу было заключено 771 лицо. 160 были отпущены на свободу руковод­ством службы, 574 отданы под суд и 37 человек распределены по другим управлениям безопасности. Таким образом, кроме случая с Кенаном Билгином, информации об исчезновении людей во время содержания под стражей не поступало. Из обследования, проведенного ЕКПП 16 и 17 октября 1994 г. во время неожиданного визита в Управление безопасности, видно, что ни­каких выводов о возможном незаконном содержании лиц в данных помеще­ниях сделано не было. Поскольку так называемые свидетели не знали ни Кенана, ни его семьи, а по информации Управления безопасности имя Ке­нана Билгина в учетах не значилось, можно сделать вывод, что утверждения заключенных об исчезновении некоего Кенана Билгина во время содержания под стражей в помещении Управления безопасности преследовали единст­венную цель — ввести в заблуждение общественное мнение и воспрепятст­вовать проведению полицией мероприятий, которые она была обязана про­водить против незаконных организаций".

 

26. 17 марта 1995 г. прокурор Селахаттин Кемальоглу допросил в ка­честве свидетелей Джавита Наджитархана, Ёзера Акдемира, Салмана Мази, Мурата Демира и Мюждата Йылмаза, — всем было предъявлено обвинение в принадлежности к незаконной организации крайне левого толка — РКПТ. Их показания были запротоколированы следующим об­разом:

 

a) Джавит Наджитархан: "Я был заключен под стражу 12 сентября 1994 г. и оставался в заключении двадцать четыре дня. Кенана Билгина я не знал. Однако начиная с десятого дня моего заключения я его видел каждый день. Он кричал: "Мое имя Кенан Билгин, я нахожусь в заключении с 12 сентября, меня не записали в журнал, прошу каждого, кто выйдет на свободу, сообщить обо мне прессе, адвокатам и (ассоциациям) по правам человека". Мне не известен повод для ареста Кенана Билгина, но я его видел в течение двадцати одного дня. Его поддерживали двое, на нем были только трусы, у него не было сил самостоятельно держаться на ногах. После освобождения я увидел фотографию Кенана в газетах, сообщавших о его исчезновении, — так я его узнал";

 

b) Ёзер Акдемир: "Я находился под стражей до 26 сентября 1994 г. Я не знал Кенана Билгина, видел его три раза в помещении Управления безопас­ности; на нем были только трусы, я находился в камере № 6, а он — № 8. Когда его вели в туалетную комнату, он кричал: "Мое имя Кенан Билгин, они хотят от меня отделаться, я не записан в их учеты". Позже его вернули в камеру. Вот все, что я видел. Свою подпись под данным письменным заявлением подтверждаю; исполнено 16 или 17 сентября 1994 г.";

 

c) Салман Мази: "Подтверждаю свою подпись под письменным заявле­нием от 11 октября 1994 г. Находясь в заключении в изоляторе Отделения по борьбе с терроризмом Управления безопасности между 12 и 25 сентября 1994 г., я несколько раз видел Кенана Билгина; однажды я видел, как его вели в туалетную комнату: на нем были только трусы, его тащили за руку по земле. Кенана Билгина часто водили на допрос, его жестоко пытали. Он занимал камеру № 8. На восьмой день я встретился с ним в туалете. Он сказал слабым голосом: "Меня зовут Кенан Билгин, я был арестован 12 сентября в г. Дикмен (Dikmen), мое имя до сих пор не записали в журнал учета, навер­ное, они хотят от меня отделаться; если выйдете на свободу, свяжитесь с прокуратурой, сообщите прессе". Зашел охранник и, сделав Кенану выговор за разговор со мной, увел его прочь. Позже по фотографии в газете я узнал что это был Кенан Билгин";

 

d) Мурат Демир: "Я был заключен под стражу 10 сентября 1994 г. и помещен в камеру № 11. Кенан Билгин был в камере № 13 или 14. Я его не знал, нас часто и жестоко пытали. Заключенный камеры № 33 подошел ко мне и, поскольку меня называли "адвокат", поинтересовался, был ли я дей­ствительно таковым. Сообщив свое имя, он сказал: "Я здесь уже двадцать два дня; меня не записали в журнал учета — наверное, они хотят со мной разделаться; я типографский рабочий, если вас поведут в суд, расскажите обо мне адвокатам". Его также пытали; я слышал звуки и стоны, характерные для пыток. Подтверждаю свою подпись под данным письменным заявлени­ем, а также его содержание. Позже увидел его фотографию в газетах; однако (во время содержания под стражей) он выглядел значительно более подав­ленным и усталым";

 

е) Мюждат Йылмаз: "Подтверждаю содержание моего письменного за­явления от 11 октября 1994 г. Я не знал Кенана Билгина, однако видел его два-три раза, когда находился в камере № 2. Видел, как палачи вели его в туалетную комнату. При этом он кричал: "Мое имя Кенан Билгин, они хотят со мной расправиться" — и так три раза. Могу этих людей (полицейских) опознать, поскольку они же у меня на глазах раздевали мою жену. Один был ростом ниже меня, примерно метр восемьдесят, с залысинами на лбу — его называли "шеф". Он был среди тех, кто уводил Кенана Билгина, его бы я узнал сразу. Я подал заявление посетившему следственный изолятор проку­рору".

 

27. Ссылаясь на приведенные выше показания свидетелей, прокурор Селахаттин Кемальоглу сделал запрос Генеральному прокурору Анкары, проводилось ли расследование заявлений о пытках и исчезновении Кена­на Билгина, имевших место во время содержания последнего под стражей в изоляторе Отделения по борьбе с терроризмом Управления безопасности Анкары.

 

28. 5 апреля 1994 г. по просьбе прокурора Селахаттина Кемальоглу двое полицейских из Управления безопасности по Юскюдару (Uskiidar) (Стамбул) взяли у заявителя показания. Последний заявил, что об аресте своего брата узнал от двоюродного брата 12 сентября 1994 г. в Анкаре. Вместе со своими братьями он пошел в Ассоциацию по защите прав человека Анкары. От адвокатов они узнали, что, по утверждениям неко­торых заключенных, последние содержались под стражей в одном изоля­торе с Кенаном Билгином и что последний находился в предварительном заключении без решения суда.

 

29. 16 сентября 1995 г. в комиссариате Кизикли (Kisikli) (Стамбул) заявитель дал показания. Он сообщил, что подал жалобу в прокуратуру Анкары, и назвал имена лиц, утверждавших, что они видели Кенана Бил­гина в изоляторе Отделения по борьбе с терроризмом Управления без­опасности. Заявитель повторил свои утверждения и потребовал сообщить ему сведения о брате.

 

30. Ссылаясь на жалобу и показания заявителя, прокурор Селахаттин Кемальоглу в письме от 27 декабря 1995 г. запросил в прокуратуре Пертека (Pertek) (Тюнджели) сведения о месте регистрации свидетельств о рожде­нии семьи Билгин, а также предложил провести расследование по поводу предполагаемого исчезновения Кенана Билгина, имея в виду возможную принадлежность последнего к РПК (Курдская рабочая партия). Дополни­тельно он указал, что, по данным Управления безопасности, утверждения заявителя и его адвокатов о предполагаемом исчезновении во время на­хождения в полиции имели цель подорвать авторитет последней.

 

31. В своих письмах от 9 октября и 27 ноября 1996 г. прокурор Рес­публики Пертека предложил жандармерии супрефектуры выяснить у род­ственников Кенана Билгина, являлся ли он членом РПК.

 

32. 3 декабря 1996 г. жандармы допросили одного из жителей села, где родился Кенан Билгин. Этот житель заявил, что семья Билгин покинула село сорок лет назад, и ему неизвестно, состоял ли Кенан Билгин в РПК.

 

33. В своем письме от 9 июля 1997 г. прокурор Селахаттин Кемальоглу предложил Управлению безопасности Анкары собрать сведения на Кена­на Билгина. В соответствующей части письма говорилось:

 

"Произведена проверка утверждений Ирфана Билгина, что 12 сентября 1994 г. в Дикимеви (Dikimevi) (Анкара) его брат был арестован, заключен под стражу и допрошен в изоляторе Отделения по борьбе с терроризмом Управления безопасности Анкары, что его видели другие заключенные и что после этого о нем ничего не слышали. Другое расследование было проведено на предмет возможной принадлежности Кенана Билгина к РПК или возмож­ной цели повредить репутации полиции; были также допрошены власти села, где он родился, и власти по месту жительства. Однако в итоге никаких выводов на этот счет сделано не было.

 

Хочу предложить Вашему Управлению приступить к расследованию всех возможных версий, а именно: действительно ли Кенан Билгин исчез во время своего содержания под стражей; или родственники Кенана Билгина, который вступил в РПК и, возможно, нелегально проживает в Турции, использовали его в целях нанесения ущерба репутации полиции? О результатах прошу информировать".

 

(d) Выводы представителей Европейской Комиссии по результатам посещения Управления безопасности г. Анкара 20 сентября 1999 г.

 

34. Выехав на место, делегация посетила изолятор Отделения по борьбе с терроризмом Управления безопасности Анкары. Ее проинфор­мировали об имевшей место в 1994 году перепланировке камер на пер­вом этаже. Сейчас их тринадцать (из трех сделана одна), все они нахо­дятся по одну сторону длинного и узкого коридора. Делегация обратила внимание на свободную комнату в конце коридора, рядом с которой в небольшом проходе расположены туалеты. Имена заключенных и но­мера камер обозначены на карточках, которые вставляются в пазы на дверях. Ответственный за изолятор полицейский отметил: "Заключен­ные не могут видеть друг друга и вести разговоры: их перемещения по изолятору осуществляются согласно внутреннему распорядку. Посуда передается через дверь, при этом заключенные находятся от двери на значительном расстоянии. Ответственный за изолятор полицейский имеет список заключенных с номерами камер. В течение всего времени задержания заключенные живут в одной и той же камере". Делегация тут же провела два эксперимента:

 

один из представителей закрылся в камере, другой — в соседней. Пер­вый громко произнес свое имя. Его слышал другой представитель и на­ходившиеся в коридоре коллеги;

 

один из представителей закрылся в камере, а юрист делегации пооче­редно запирался в двух других камерах, находившихся на расстоянии. Чтобы проверить, смогут ли они услышать друг друга, участникам экспе­римента было предложено разговаривать в своих камерах. Юрист слышал голос представителя, но, по его словам, шум кондиционера мешал разо­брать слова.

 

(е) Журналы учета заключенных

 

35. Имя Кенана Билгина не фигурирует в журналах учета заключенных изолятора Управления безопасности Анкары. Изучение этих журналов показывает, что несколько человек было задержано и помещено под стра­жу в изолятор Управления между 9 и 29 сентября 1994 г., включая Бюлента Ката и Талата Абая (8 сентября 1994 г.), Салмана Мази, Мюждата Йылмаза и Эмине Ёгюн (EmineOgun) (12 сентября 1994 г.), Сахира Чобана (Sahir Coban), Айше Hyp Икыз, Ёзера Акдемира и Эрджана Акташа (13 сентября 1994 г.), Мурата Демира (27 сентября 1994 г.), а также Джавита Наджитархана (25 сентября 1994 г.).

 

2. Устные показания

 

36. Следующие свидетельские показания были получены тремя пред­ставителями Европейской Комиссии 17 сентября 1999 г. в Страсбурге и 20 — 22 сентября 1999 г. в Анкаре.

 

(а) Ирфан Бшгт

 

37. Свидетель — заявитель и брат Кенана Билгина — показал, что его брат был арестован 11 сентября 1994 г. в Дикмене (Анкара) и что его уведомили об этом примерно через двадцать дней.

 

Брата арестовали в ходе проводившейся в разных местах операции сил порядка против членов революционного движения.

 

38. Свидетель утверждал, что в 1977 году Кенана Билгина уже задер­живали, и он провел в тюрьме три года. С 1976 года участвовал в револю­ционном движении, был в полицейском розыске. В 1993 году его аресто­вали с поддельными документами в г. Газиантеп (Gaziantep), расположен­ном на юго-востоке Турции, и держали под стражей двадцать пять дней, в течение которых подвергали жестоким пыткам. Кенан рассказывал род­ственникам, что, отпуская его на свободу, полицейские угрожали: "На этот раз тебе удалось спастись и выйти живым, попадешься еще раз — живым тебе не уйти".

 

39. После исчезновения брата свидетелю дважды звонил некий Джошкун (Coskun), чтобы сообщить, что брат находится в изоляторе Гёльбаши (Golbasi) (Анкара), что его пытают, у него плохое состояние здоровья и его держат под капельницей.

 

40. Заявитель утверждал, что встречался с лицами, которые, по их словам, содержались в одном с Кенаном Билгином изоляторе и что после этих встреч он подал жалобы в Министерство внутренних дел Турции, в Суд государственной безопасности, государственному министру по защи­те прав человека а также в Управление безопасности. Он подчеркнул, что, несмотря на показания нескольких заключенных, власти утверждали, что брат под стражу никогда не заключался.

 

41. Заявитель утверждал, что подал жалобу в прокуратуру, но о прове­дении каких-либо расследований ему не сообщили. Несколько раз его вызывали в Отделение по борьбе с терроризмом Управления безопасности Стамбула, где он повторил свои показания.

 

 (b) Мурат Демир

 

42. Свидетель является адвокатом, в настоящее время проживает в Германии в качестве политического беженца. 27 сентября 1994 г. он был арестован в своем кабинете полицией Управления безопасности Анкары и в течение тринадцати дней находился под стражей в изоляторе Отделе­ния по борьбе с терроризмом. Его содержали в маленьком помещении, три-четыре раза переводили из камеры в камеру.

 

43. Свидетель следующим образом описывает место заключения: на дверях камер не было номеров, они располагались по одну сторону кори­дора, с другой стороны находились: комната, служившая камерой для пыток, туалеты, комната охраны, а также две другие комнаты, которые были большего размера и лучше обставлены. В дверях имелись маленькие оконца (примерно 20 на 30 см), через которые надсмотрщики, открывая их время от времени, наблюдали за заключенными; то же можно сказать о дверях. Прижавшись к щели в окошке, свидетель мог наблюдать за передвижениями снаружи камеры. Таким образом, он видел других за­ключенных, которых уводили на пытки.

 

44. Свидетель показал, что в начале своего заключения он находился в камере, расположенной между туалетной и ванной комнатами — "ка­мере пыток"; в соседней камере держали преподавательницу университе­та, а из камеры, которая была смежной по отношению к камере препо­давательницы, доносились стоны. Свидетель утверждал, что их система­тически подвергали пыткам и что однажды вечером к концу пыток, когда его отводили в свою камеру, один заключенный, который стонал и был в крайне плохом состоянии, сказал ему: "Меня держат здесь уже двадцать два дня, мое имя Кенан Билгин, ты — адвокат одного их наших, Хусейна Ёзаслана (Huseyin Ozaslan), который находится в следственном изоляторе Анкары; моего имени в учетах нет. Они хотят от меня избавиться. Ты можешь рассказать о моем аресте семье и адвокатам?" После этих слов свидетель попытался успокоить Кенана, сказав, что отныне он является свидетелем его содержания под стражей и что пропавшим его объявить не смогут.

 

Спустя несколько дней, возвращаясь в камеру после пыток, длившихся всю ночь, свидетель обратил внимание, что все заключенные были пере­ведены в другие камеры; с тех пор Кенана Билгина он больше не видел.

 

45. Свидетель показал, что пребывание в изоляторе полиции не всегда фиксировалось в журнале, и полицейские использовали данное обстоя­тельство как часть пыток; так, во время своего пребывания в изоляторе он слышал, как они говорили некоторым заключенным: "Мы не записали ваше имя в журнал, можем обращаться с вами как хотим".

 

46. Свидетель утверждал, что он не был лично знаком с Кенаном Билгином. Его адвокат Хатипоглу во время посещения следственного изо­лятора спросила, не встречал ли он Кенана Билгина в помещении поли­цейского изолятора, и он рассказал ей о своей с ним беседе.

 

(c) Джавит Наджитархан

 

47. 12 сентября 1994 г. свидетель был арестован полицией и заключен под стражу на двадцать четыре дня за принадлежность к запрещенной организации РКПТ. В течение восемнадцати — девятнадцати дней его дважды в день, в 10 и в 22 часа, водили на допросы, в ходе которых систематически подвергали пыткам. В оставшееся время пребывания под стражей его лечили, чтобы ликвидировать следы повреждений на теле.

 

48. Свидетель так описывает события после своего ареста: сначала его доставили в место под названием Гёльбаши, где полицейские угро­жали лишить его жизни, если он не будет с ними сотрудничать; там же его подвергли допросу, после чего отвезли в Управление безопасности Анкары.

 

49. Свидетель назвал имена других лиц, находившихся в то же время под стражей. Он показал, что имена этих лиц он узнал во время очной ставки с ними, некоторых встречал в изоляторе. Что касается Кенана Билгина, то его имя он слышал в изоляторе.

 

50. Свидетель рассказал, что, как правило, заключенных отводили в туалет группами по четыре-пять человек. Однако к некоторым, в том числе к нему и еще к одному заключенному, это не относилось. Они могли выходить из камер по надобности, лишь когда двери других камер были закрыты. Имена заключенных, кроме него и другого заключенного, ко­торого, как он узнал позже, звали Кенан Билгин, отмечались на неболь­шом куске картона, прикрепленном к дверям; когда он увидел его фото­графии в газетах, сразу понял, что речь идет о нем. Однажды, когда двери всех камер были закрыты, он попытался через щель в дверном окошке увидеть, что происходило в коридоре. Хотя поле зрения было крайне узким, ему удалось рассмотреть, как двое полицейских вели почти голого заключенного с завязанными глазами; после долгого отсутствия его вер­нули в камеру. Свидетель неоднократно видел, как Кенана Билгина уво­дили и через длительное время возвращали в камеру. Он много раз видел, как при этом его волокли по земле.

 

51. Через несколько дней он услышал голос заключенного, который говорил: "Меня зовут Кенан Билгин. Моего имени нет в журнале. Прошу сообщить об этом родственникам и информировать общественное мне­ние". Свидетель показал, что он неоднократно слышал крики того же человека, доносившиеся из ванной комнаты, служившей камерой пыток. Последнему несколько раз говорили: "Твое имя! Скажи нам имя! Не кричи!"

 

52. По словам свидетеля, 26 сентября 1994 г. имела место его очная ставка с другими заключенными, арестованными в ходе той же операции. Среди них Кенана Билгина не было. 3 октября 1994 г. свидетель снова видел Кенана в сопровождении полицейских. Общее его состояние было крайне неудовлетворительным. В этот вечер среди заключенных воцари­лось всеобщее чувство паники, в связи с чем двери камер оставались запертыми в течение всего вечера. Полицейские суетились во всех направ­лениях. Больше свидетель Кенана Билгина не видел. По его мнению, тот был казнен 3 октября 1994 г.

 

53. Свидетель сказал, что в 1996 году заявитель посещал его в следст­венном изоляторе и тогда же сообщил ему о дате своего заключения под стражу. Между ними состоялся краткий разговор о Кенане Билгине. Сви­детель уточнил, что письменное заявление, подтверждающее пребывание Кенана Билгина в изоляторе Управления безопасности Анкары, он пере­слал через своих представителей.

 

54. По словам свидетеля, хотя он и был заключен под стражу 12 сентября 1994 г., его задержание было зарегистрировано в журнале лишь 26 сентября 1994 г. после госпитализации. Об этом факте он информировал прокурора, однако тому оказалось достаточно показаний полицейских.

 

(d) Бюлент Кат

 

55. Свидетель был арестован 8 сентября 1994 г. вместе с двумя другими лицами и содержался в изоляторе Отделения по борьбе с терроризмом Управления безопасности Анкары в течение 15 дней. Сначала в изоляторе находилось три-четыре человека. Через неделю — около пятидесяти.

 

56. Первым заключенным, которого он увидел, был Джавит Наджитархан, племянник депутата. Он занимал соседнюю камеру. Сначала по­лицейские пытали Джавита, распухшее тело которого покрылось крово­подтеками. Он передвигался с трудом. Камера пыток находилась по диа­гонали от камеры свидетеля. Когда туда отводили заключенных, тот мог без труда их видеть.

 

57. Свидетель рассказал, что после допросов Джавита Наджитархана на­ступала очередь для такого же обращения с другим заключенным. Чаще всего звучал вопрос: "Ваше имя?". Заключенный издавал крики, переходившие в хрип и стоны. В последний раз, то есть 18 или 19 сентября 1994 г., свидетель видел, как группа полицейских увела его на пытку, которая была, как другие: те же стоны, тот же вопрос, оскорбления и крики. Свидетель рассказывает: "Внезапно наступила полная тишина, полицейские вышли из камеры пыток, затем туда зашел человек с черным чемоданчиком в руке. Он был похож на врача, но, возможно, был полицейским. Они вытащили упомянутого заклю­ченного, волоча его за собой".

 

58. Свидетель показал, что время от времени надсмотрщики открывали дверные окошки их камер для передачи воды или хлеба. Но окошки камер упомянутого заключенного и Джавита Наджитархана они не открывали.

 

59. Свидетель заявил, что Кенана Билгина до своего ареста он не видел и узнал, лишь когда увидел его фотографии в прессе.

 

60. Свидетель объяснил, что задержания, совершавшиеся Отделением по борьбе с терроризмом, практически никогда не регистрировались в журналах учета в день задержания и что это зависело от результатов до­проса.

 

61. Свидетель повторил, что Кенан Билгин был с ним в одном изоля­торе в течение как минимум пятнадцати дней и что все это время его пытали.

 

62. Свидетель утверждал, что 11 октября 1994 г. поставил свою подпись под обращением к общественному мнению, в котором свидетельствовал о том, что видел. Он также дал показания прокурору.

 

(е) Талат Абай

 

63. Свидетель был арестован 8 сентября 1994 г. по обвинению в принадлежности к незаконной организации под названием "Ризгари" (Rizgari) и заключен на пятнадцать суток в изолятор временного содер­жания Управления безопасности Анкары. 12 сентября 1994 г. под стра­жу были заключены пятнадцать человек, так что все камеры оказались заполненными. Во время задержания заключенных систематически подвергали пыткам.

 

64. Свидетель знал Кенана Билгина еще до сентября 1994 года; по­следний жил у них около двух лет в 1985—1986 годах.

 

65. Он утверждал, что видел Кенана Билгина в ночь с 18 на 19 сентября 1994 г., когда того вели в туалетную комнату. Они встретились глазами, но не разговаривали.

 

66. Свидетель сообщил, что сделал письменное заявление о задержа­нии Кенана Билгина. Кроме того, в ходе уголовного разбирательства по его делу в Суде государственной безопасности свидетель показал, что встречал Кенана в изоляторе Управления безопасности Анкары.

 

(f) Эрджан Акташ

 

67. Заявитель, который во время события фактов был студентом, в период между 13 и 27 сентября 1994 г. содержался под стражей за принад­лежность к РПК

 

68. Повторив свое письменное заявление, свидетель рассказал, что его и других заключенных систематически водили на пытки и что камера пыток находилась рядом с его камерой. В течение нескольких ночей вслед за ним в камеру пыток приводили другого заключенного. Последнему постоянно задавался один и тот же вопрос: "Твое имя?". Затем свидетель слышал крики и стоны. Однажды через щель в дверном окошке своей камеры он в течение пятидесяти шести секунд четко видел его в лицо. Заключенного поддерживали двое полицейских. Он был не в состоянии самостоятельно передвигаться, волочил ноги. Позже, когда свидетеля перевели в следственный изолятор, он узнал, что заключенного звали Кенан Билгин.

 

69. По показаниям свидетеля, он мог с уверенностью заключить, что стонавший и кричавший от боли задержанный был не кем иным, как Кенаном Билгином, поскольку впоследствии почти всех заключенных свидетель встретил в следственном изоляторе.

 

70. Свидетель утверждал, что полицейские обычно сопровождали за­ключенных лишь до туалетной комнаты, таким образом, во время мытья лица или рук имелась возможность общения с другими заключенными.

 

(g) Caxup Чобан

 

71. Свидетель сопровождал представителей Европейской Комиссии во время их визита в Отделение по борьбе с терроризмом Управления без­опасности Анкары.

 

72. Когда происходили события дела, свидетель был учителем. 12 сен­тября 1994 г. он был арестован полицией в селе, где преподавал, за ока­зание помощи незаконной организации. 13 сентября 1994 г. был заключен под стражу в изолятор Управления безопасности Анкары.

 

73. Свидетель повторил свои показания касательно инспектируемого представителями Европейской Комиссии изолятора. Изолятор был пере­оборудован. Камеры проветривались через дверное окошко, на потолке вентиляции не было. Помещение, где регистрировали заключенных, ока­залось на месте нынешнего входа; камеры были меньшего размера и находились очень близко друг от друга, были расположены вдоль другого коридора. Свидетель занимал одну из таких камер. Там он провел при­мерно семь дней. На второй или третий день задержания он смог через открытое дверное окошко рассмотреть двух других заключенных, камеры которых были расположены по диагонали примерно на расстоянии трех метров. До своего ареста свидетель Кенана Билгина не знал. Он видел его фотографию в Ассоциации по защите прав человека. Во время пребывания под стражей в Управлении безопасности свидетель заявил, что видел этого человека, и согласился дать соответствующие показания.

 

74. Свидетель рассказал, что после дачи им свидетельских показаний в школу, где он преподавал, явился полицейский и в присутствии жены стал его запугивать: "Ты ешь из миски государства. Я не дам тебе напа­костить в нее. Тебя постигнет судьба Кенана Билгина". Свидетель уточ­нил, что, несмотря на угрозы, в ноябре 1994 года он дал показания в Суде государственной безопасности.

 

(h) Мюждат Йылмаз

 

75. Свидетель, которого обвинили в принадлежности к РКПТ, был арестован 12 сентября 1994 г. и находился под стражей до 26 сентября 1994 г.

 

76. По словам свидетеля, поскольку двое его родственников также находились в изоляторе, он все время предпринимал попытки через щель в дверном окошке рассмотреть, что происходило в коридоре. 16 и 17 сентября 1994 г. он видел заключенного, который, будучи не в состоянии держаться на ногах, бессильно прислонился к стене туалета. Его громко оскорбляли и, схватив за волосы, оттаскивали от стены. Еще раз свидетель через ту же щель видел этого заключенного, когда полицейские волокли его по полу. В третий раз он был в крайне плохом состоянии: не мог держаться на ногах и кричал: "Мое имя Кенан Билгин. Я проживаю в Тюнджели. Полиция хочет со мной расправиться. Когда выйдете на сво­боду, пусть обо мне узнает общественность". Надзиратели пытались ему помешать, оттаскивая назад за волосы и нанося удары. Когда свидетеля перевели в следственный изолятор, он узнал, что заключенного звали Кенан Билгин.

 

77. По утверждению свидетеля, между камерами была достаточная слы­шимость, и, повысив голос, он мог разговаривать со своей племянницей.

 

78. Дополнительно к своему письменному заявлению свидетель дал показания в следственном изоляторе, где заявил, что готов опознать по­лицейских, тащивших Кенана Билгина в камеру. Те же полицейские у него на глазах раздевали его жену, он был уверен, что опознает их.

 

(i) Салман Мази

 

79. Свидетель, задержанный за помощь и содействие РКПТ, был за­ключен под стражу между 12 и 26 сентября 1994 г.

 

80. Он трижды лично видел Кенана Билгина и почти пятнадцать дней слышал стоны, когда его отводили на допрос.

 

81. Свидетель показал, что к двоим заключенным, в том числе к Джавиту Наджитархану, отношение было иным. Их водили в туалет отдельно от других, волокли по полу, взяв под руки. Когда на восьмой день своего задержания он мыл руки в туалете, туда привели одного из упомянутых двоих заключенных. У него был утомленный вид. Он сказал свидетелю шепотом: "Мое имя Кенан Билгин. Я был задержан 12 сентября, но моего имени до сих пор нет в журнале учета. Думаю, что они хотят со мной расправиться или от меня отделаться. Сообщите об этом общественнос­ти". Тут вмешался надзиратель и потащил его в камеру.

 

82. Свидетель утверждает, что слышал, как Кенан Билгин из камеры выкрикивал свои имя и фамилию, а также называл район проживания.

 

(j) Эмине Ёгюн

 

83. Свидетельница была арестована вместе со своим мужем 12 сентября 1994 г. за принадлежность к незаконной организации и находилась под стражей до 25 сентября 1994 г.

 

84. За два дня до выхода на свободу, в тот момент, когда свидетельница через дверное окошко просила дать ей воды, она увидела заключенного, который сказал ей: "Мое имя Кенан Билгин, я был взят под стражу 12 сентября".

 

(k) Айше Hyp Икыз Акдемир

 

85. Свидетельница была арестована 12 сентября 1994 г. в Чанаккале (Canakkale). С 13 по 25 сентября 1994 г. она содержалась в изоляторе Управления безопасности Анкары.

 

86. По ее словам, она слышала, как кто-то кричал: "Мое имя Кенан Билгин". Через щель дверного окошка камеры свидетельница увидела лысого брюнета с усами, которого, как она узнала впоследствии, звали Кенан Билгин.

 

87. Свидетельница сообщила, что прокурор Республики, допрашивав­ший ее в следственном изоляторе, интересовался, при каких обстоятель­ствах она видела Кенана Билгина.

 

(I) Ёзер Акдемир

 

88. Свидетеля арестовали за принадлежность к незаконной организа­ции 12 сентября 1994 г. и продержали под стражей до 25 сентября.

 

89. Во время содержания под стражей его систематически подвергали пыткам. Через щель в дверном окошке свидетель мог видеть, что заклю­ченного из камеры № 8 пытали более изощренно, чем его. Этого заклю­ченного сопровождали четверо полицейских, двое из которых волокли его по полу, поддерживая под руки. В тот же день он видел, как в камеру № 8 вошел человек с чемоданчиком. Свидетель слышал его слова: "Он не берет молоко, он его не пьет". В другой раз через дверное окошко свидетель снова видел, как заключенного вели в туалетную комнату, причем тот кричал: "Мое имя Кенан Билгин. Они хотят от меня избавиться".

 

90. Свидетель уточнил, что в принципе заключенным общаться между собой не разрешалось. Однако они все же общались, разговаривая перед умывальниками или стараясь услышать друг друга через стены камер.

 

91. Свидетель утверждал, что свое заявление он написал в следствен­ном изоляторе, где находился под стражей. Прокурор Республики задавал ему вопросы по содержанию заявления.

 

(т) Ёзден Тёнюк

 

92. Во время события фактов свидетель занимал пост Генерального прокурора Анкары. Данный пост он занимает по-прежнему. Свидетель заявил, что лично он не отвечал за расследование утверждений об исчез­новении Кенана Билгина. В его письме от 13 января 1995 г. в прокуратуру Анкары содержалось описание материальных условий содержания под стражей, а также описание изолятора временного содержания при Управ­лении безопасности Анкары.

 

93. Свидетель прибыл на место, лично посетил данный изолятор и до­просил нескольких лиц, утверждавших, что они видели там Кенана Билгина. Свидетель, не уточняя, отметил, что заявления указанных лиц не совпадали между собой. Он не смог объяснить свои слова: "Поэтому был сделан вывод, что заявления заключенных не были правдоподобными".

 

94. Свидетель уточнил, что свой отчет он подготовил по просьбе Ми­нистерства юстиции Турции и что он не проводил очной ставки заклю­ченных, утверждавших, что они видели Кенана Билгина, с полицейскими, находившимися во время события фактов в изоляторе.

 

(п) Селахапгтин Кемальоглу

 

95. Во время события фактов заявитель занимал пост прокурора Рес­публики Анкары. В настоящее время он служит прокурором в Эльмадаге (Elmadag) (Анкара).

 

96. Свидетель сообщил, что расследование исчезновения Кенана Билгина было начато другим прокурором, Ёзденом Тёнюком. Сам же он принял дело к производству после подачи жалобы братом пропав­шего.

 

97. Свидетель подвел итог проведенному им расследованию таким образом. Он направил в Управление безопасности Анкары письмо с про­сьбой предоставить ему данные о вероятности пребывания Кенана Бил­гина под стражей. Полиция ответила, что данное лицо под стражу никогда не заключалось. Он встретился со свидетелями, имена которых были на­званы Ирфаном Билгином. Последние повторили ему свои письменные показания. При этом они уточнили, что видели Кенана Билгина в тяжелом состоянии в изоляторе Управления безопасности Анкары. Собрав данные показания, свидетель убедился, что Кенан, как и многие другие, пропал без вести.

 

98. Далее свидетель рассказывал: "Во время события фактов имело место несколько случаев исчезновения людей. Будучи прокурором, я был этим крайне озабочен. Допросив свидетелей, я понял, что отчеты полиции не отражали действительного положения вещей. Направленные мною в другие управления безопасности письма остались без ответа. Я отослал документы следствия прокурору Ёздену Тёнюку с просьбой объединить эти дела в одно производство, однако дело было возвращено. В соответ­ствии с действующим законодательством я подал Генеральному прокурору заявление о возбуждении преследования в отношении начальника Управ­ления безопасности в связи с отказом последнего сотрудничать с соответ­ствующей прокуратурой в форме уклонения от выдачи списка полицей­ских, находившихся при исполнении служебных обязанностей во время вменяемых фактов. Поскольку власти ничего не предприняли, я не смог допросить полицейских и провести очную ставку с очевидцами событий. Во время события фактов полиция пользовалась определенной безнака­занностью. Я не смог посетить изоляторы временного содержания".

 

99. Свидетель утверждал, что 12 сентября 1994 г. было для Турции довольно памятной датой, поскольку в это время были произведены арес­ты нескольких тысяч человек, причем некоторые из них пропали без вести. Свидетель сообщил следующее: "Во время события фактов мы, прокуроры, не имели возможности осуществлять надзор за тюрьмами и полицейскими изоляторами. В ходе посещения изолятора Управления безопасности я услышал какие-то звуки и осведомился у полицейских об их происхождении. Те ответили, что записывали на магнитофон стоны людей, чтобы сломить волю задержанных лиц к сопротивлению. Что ка­сается рассматриваемого дела, то я старался делать все возможное, чтобы следствие было результативным. У меня имелись серьезные подозрения, но я не мог далеко продвинуться в расследовании дела... Я курд по про­исхождению, мой телефон прослушивался. Меня перевели в Эльмадаг (Анкара), район, где я уже служил тридцать лет назад".

 

(о) Мехмет Караташ (Mehmet Karatas)

 

100. Во время события фактов свидетель служил полицейским в От­делении по борьбе с терроризмом Управления безопасности Анкары. Он отвечал за учет задержанных лиц.

 

101. Свидетель рассказал о том, как велись учеты задержанных. В них фиксировалась следующая информация: имя и фамилия задержанного, его отца и матери; дата рождения, дата и время задержания. По словам свидетеля, вероятность того, чтобы они не зарегистрировали задержанно­го в журнале учета, исключалась: на сей счет полицейские следовали строгим инструкциям. Свидетель утверждал, что ежедневно они направ­ляли соответствующий рапорт начальнику Отделения и прокурору Рес­публики при Суде государственной безопасности.

 

102. Свидетель сообщил, что на табличках, висевших на ручках дверей, были указаны номера камер; на других табличках, прикрепленных к две­рям камер, значились имена заключенных.

 

103. Что касается жалобы на исчезновение Кенана Билгина, то она властями услышана не была, по ней не проводилось никакого расследо­вания. Свидетель не смог уточнить, посещал ли прокурор изолятор при расследовании дела. По его словам, все утверждения о пытках являются изобретением отдельных враждебных правительству движений и полнос­тью лишены оснований.

 

104. Свидетель заявил, что до события фактов Кенан Билгин аресто­вывался за принадлежность к РКПТ, был осужден и отбыл срок наказания. Кроме того, его задерживали и заключали под стражу за другую деятель­ность, связанную с незаконной организацией; его имя проходило по уче­там; в Отделении по борьбе с терроризмом на него было заведено дело, где упоминались его судимость и принадлежность к запрещенной организации.

 

(р) Юлъкю Мет

 

105. Во время события фактов свидетель был заместителем начальника Управления безопасности Анкары.

 

106. Он утверждал, что по жалобе брата Кенана Билгина прокурор Республики начал расследование и направил четыре или пять требований в Управление безопасности о предоставлении ему сведений. На место он не выезжал.

 

107. Свидетель заявил, что полицейская операция против РКПТ, про­водившаяся в период между 12 сентября и 21 ноября 1994 г., была обыч­ным делом и осуществлялась на основе поступивших сведений и сообще­ний. Полиция располагала довольно полным досье на лиц, подвергавших­ся задержанию или наказанию за принадлежность к незаконной органи­зации. Свидетель показал, что в ходе данной операции Кенан Билгин не задерживался, его имя в учетах не фигурировало и что, по его мнению, утверждения других заключенных о пребывании Кенана Билгина в изо­ляторе Управления безопасности были частью подготовленного членами этой партии сценария.

 

108. Свидетель пояснил, что в изоляторе постоянно дежурили двое полицейских, производивших обыск задержанных, изъятие у них личных вещей и заставлявших последних подписывать список изъятых предметов. Они также регистрировали поступивших лиц в журнале учета задержан­ных.

 

109. Свидетель отверг все утверждения о жестоком обращении или пытках во время содержания под стражей. Он сообщил, что за время исполнения им своих обязанностей представители Европейского комите­та по предотвращению пыток дважды специально выезжали в Управление безопасности. Однако он не смог прокомментировать два публичных за­явления ЕКПП, в которых констатировалось, что "пытка и иные формы жестокого обращения по-прежнему являются важной характерной осо­бенностью содержания под стражей".

 

110. Свидетель отверг заявление прокурора Селахаттина Кемальоглу, что Управление безопасности отказало ему в содействии, и отметил, что любой проводящий следствие прокурор мог в любой момент произвести проверку на месте.

 

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОИ ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ ПРАКТИКА

 

111. Принципы и процедуры, определяющие ответственность за про­тивоправные деяния, сводятся к следующему.

 

А. Уголовное преследование

 

112. Уголовный кодекс Турции предусматривает наказания за все формы убийства (статьи 448—454) и за покушение на убийство (статьи 61 и 62). По Кодексу преступлением являются также действия государствен­ного служащего, подвергающего гражданина пытке или жестокому обра­щению (статьи 243 — в отношении пытки, и 245 — жестокого обращения). Статьи 151 и 153 Уголовно-процессуального кодекса Турции определяют обязанности властей по проведению предварительного расследования фактов и упущений, о которых им стало известно, могущих квалифици­роваться как подобные преступления. Заявления об этих преступлениях могут подаваться не только в прокуратуру и службу безопасности, но и в местную администрацию. Жалобы принимаются как в письменной, так и в устной форме. В последнем случае власти обязаны составить протокол (статья 151).

 

Если имеются признаки, ставящие под сомнение факт естественной смерти, то служащие сил порядка, получившие об этом информацию, обязаны доложить об этом республиканскому прокурору или судье суда по уголовным делам (статья 152). Согласно статье 235 Уголовного кодекса любой государственный служащий, уклонившийся от сообщения полиции или прокурору о ставшем ему известным при исполнении служебных обязанностей правонарушении, наказывается лишением свободы.

 

Прокурор, любым способом получивший сведения о ситуации, позво­ляющей предполагать, что совершено правонарушение, обязан расследо­вать данный факт с целью определения необходимости возбуждения уго­ловного дела (статья 153 Уголовно-процессуального кодекса).

 

113. Когда поступают заявления о правонарушениях, связанных с тер­роризмом, прокурор уступает свои полномочия в пользу другой системы прокурорского надзора и судов государственной безопасности, функцио­нирующих на всей территории Турции.

 

114. Если предполагаемый правонарушитель является государствен­ным служащим и если правонарушение совершено при исполнении им своих служебных обязанностей, то проведение предварительного рассле­дования осуществляется согласно Закону об уголовном преследовании государственных служащих 1914 года, ограничивающему полномочия rаtione personae прокурора Республики на данном этапе производства. В подобных случаях проведение предварительного расследования и, значит, принятие решения о преследовании находятся в компетенции местного административного комитета (округа или департамента — в зависимости от статуса подозреваемого). Как только принимается решение о возбуж­дении преследования, ведение следствия по делу переходит в компетен­цию прокурора.

 

Решения местных административных комитетов могут быть обжало­ваны в Государственном совете, который в случае оставления дела без последствий обязан его рассмотреть.

 

В. Гражданская и административная ответственность за уголовные правонарушения

 

115. Согласно Статье 13 Закона № 2577 об административном процес­се любой гражданин, понесший ущерб в результате действий администра­ции, может потребовать от нее компенсации в течение одного года начи­ная от даты предполагаемого деяния. В случае отклонения всего или части требования или неполучения ответа в течение шестидесяти суток постра­давший может возбудить административное производство.

 

116. Согласно частям 1 и 7 Статьи 125 Конституции:

 

"Правомерность всех актов и решений органов власти может быть оспо­рена в судебном порядке. /.../

 

Органы власти обязаны возместить ущерб, причиненный их актами или действиями"[2].

 

Приведенные положения закрепляют объективную ответственность государства, которая наступает, как только установлено, что в конкретных условиях государство не выполнило своего обязательства по обеспечению общественного порядка и безопасности или защите жизни и имущества граждан, при этом нет надобности доказывать факт имевшего место по вине администрации деликтного проступка. При данной системе адми­нистрация может быть принуждена к выплате компенсации лицу, поне­сшему ущерб в результате действий неизвестных лиц.

 

С. Расследование, проведенное Европейским комитетом по предотвращению пыток

 

117. Представители Европейского комитета по предотвращению пыток посетили Турцию семь раз. Два первых состоялись в 1990 и 1991 годах. Это были выезды ad hoc, необходимость в которых возникла в связи с поступлением из разных источников значительного числа донесений о предполагаемых пытках и других формах жестокого обращения с лицами, лишенными свободы, в частности, задержанными полицией. Третий визит состоялся в 1992 году. В октябре 1994 года, августе и сентябре 1996 года и октябре 1997 года имели место новые визиты. Отчеты ЕКПП об этих визитах, кроме 1996 года, не публиковались, поскольку предание их гласности зависело от согласия соответствующего правительства, которое получено не было.

 

118. ЕКПП опубликовал два заявления.

 

119. В своем публичном заявлении от 15 декабря 1992 г. ЕКПП на основании данных, полученных в ходе первого визита в Турцию, сделал вывод, что пытки и иные формы жестокого обращения являются важным характеризующим признаком при задержании лиц полицией. Во время первого визита в 1990 году было получено множество жалоб на следующие формы жестокого обращения: подвешивание за связанные за спиной за­пястья (так называемое "палестинское подвешивание"), электрошок, на­несение ударов по ступням ("фалака"), обливание струей холодной воды под напором, заключение в узкие, темные и непроветриваемые камеры. Полученные врачами ЕКПП данные указывают на очевидные медицин­ские признаки, совместимые с недавними пытками или иными формами крайне жестокого физического и психологического обращения. Осмотра­ми в полицейских учреждениях на местах были установлены, мягко гово­ря, посредственные материальные условия содержания под стражей.

 

Во время второго визита в 1991 году ЕКПП установил, что положение с пытками и жестоким обращением полиции с людьми ни в чем не изме­нилось. Многие рассказывали о предполагаемых фактах жестокого обра­щения — больше стало жалоб на насильственное введение в естественные отверстия палок или резиновых дубинок. При этом некоторые лица, жа­ловавшиеся на жестокое обращение, предъявляли на медицинском осви­детельствовании телесные повреждения, совместимые со своими утверж­дениями. Во время третьего визита, который имел место с 22 ноября по 3 декабря 1992 г., на делегацию ЕКПП обрушился поток жалоб на пытки и жестокое обращение. Многие из лиц, прошедших освидетельствование у врачей делегации, имели телесные повреждения или медицинские при­знаки, совместимые с их утверждениями. ЕКПП составил список таких случаев. В изоляторах управлений безопасности Анкары и вилайета Дийярбакир (Diyarbakir) ЕКПП обнаружил приспособления, которые могли служить для производства пыток, причем никаких правдоподобных объ­яснений на сей счет получено не было. В своем заявлении ЕКПП сделал вывод, что "практика пыток и других форм жестокого обращения с задер­жанными полицией лицами остается широко распространенной в Тур­ции".

 

120. В своем втором публичном заявлении (6 декабря 1996 г.) ЕКПП подчеркнул, что за четыре предшествующих года был достигнут опреде­ленный прогресс. Однако установленные в ходе визита в 1994 году факты показали, что пытки и иные формы крайне жестокого обращения по-прежнему являются важными характерными признаками содержания за­ключенных под стражей в данной стране. В ходе визитов, состоявшихся в 1996 году, делегации ЕКПП вновь находили свидетельства того, что турецкая полиция практиковала пытки и иные формы крайне жестокого обращения.

 

ПРАВО

 

А. Оценка доказательств Европейским Судом

 

121. Прежде чем рассматривать утверждения заявителя в контексте конкретных положений Конвенции, Европейский Суд считал целесооб­разным провести оценку элементов доказывания. В связи с этим он дол­жен сформулировать некоторые предварительные замечания.

 

122. Ввиду отсутствия установленных национальными судами фактов по жалобам заявителя Европейский Суд основывал свои выводы на устных показаниях, полученных представителями Европейской Комиссии, и письменных элементах доказывания, представленных в ходе судебного разбирательства. В связи с этим Европейский Суд напоминает, что при оценке данных элементов он исходил из принципа доказывания "вне разумных сомнений", но при этом добавляет, что подобное доказывание может иметь следствием серию улик или достаточно серьезных, точных и неопровержимых презумпций; кроме того, в данном контексте учитыва­ется поведение сторон во время поиска доказательств (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "Ирландия против Соединен­ного Королевства" (Ireland v. United Kingdom) от 18 января 1978 г., Se­ries А, № 25, р. 65, § 161, и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Кипр против Турции" (Cyprus v. Turkey) от 10 мая 2001 г., жалоба № 25781/94).

 

123. Когда, как в данном случае, версии событий противоречивы и между собой не согласуются, Европейский Суд особенно выразил сожаление об отсутствии данных судебного дознания или другого проведен­ного в самой стране глубокого независимого расследования по фактам дела. Он напомнил в связи с этим о самом важном обязательстве Высоких Договаривающихся Сторон по Статье 1 Конвенции — признавать гаран­тируемые Конвенцией права, особенно предусмотренное Статьей 13 Кон­венции право эффективного обжалования.

 

В. Предполагаемое задержание брата заявителя Кенана Билгина и перенесенное им жестокое обращение

 

124. В своей жалобе и в устных показаниях представителям Европей­ской Комиссии заявитель утверждал, что его брат был задержан 12 сен­тября 1994 г. в Дикмене (Анкара) в ходе проводившейся силами порядка операции против членов революционной организации. Он также называет лиц, утверждающих, что они видели брата во время пребывания послед­него под стражей и стали свидетелями жестокого с ним обращения.

 

125. Европейский Суд, прежде всего, обратил внимание на то, что элементы доказывания, следующие из документов и устных показаний свидетелей, в основном совпадают в части описания операций, проводив­шихся в сентябре 1994 года против незаконных левоэкстремистских фор­мирований. Никем не оспаривается тот факт, что сентябрь, а именно 12 сентября 1994 г., является памятной датой по причине демонстраций, организованных данной организацией. В соответствии с рапортом Управ­ления безопасности между 12 сентября и 21 ноября 1994 г. Отделением по борьбе с терроризмом был произведен арест 249 лиц (§ 23), в том числе Бюлента Ката и Талата Абая (8 сентября 1994 г.), Салмана Мази, Мюждата Йылмаза и Эмине Ёгюн (12 сентября 1994 г.), Сахира Чобана, Айше Hyp Ыкыз Акдемир, Ёзера Акдемира и Эрджана Акташа (13 сентября 1994 г.), Мурата Демира (27 сентября 1994 г.) и Джавита Наджитархана (25 сен­тября 1994 г.).

 

Относительно Кенана Билгина никто не сомневается, что до события фактов он был арестован за принадлежность к РКПТ, осужден и отбыл срок лишения свободы. Кроме того, его задерживали за деятельность в пользу этой организации; он проходит по учетам, а его дело с отметкой о предыдущей судимости и принадлежности к левоэкстремистской органи­зации хранится в архивах Отделения по борьбе с терроризмом Управления безопасности (см. выше § 107).

 

126. Как подчеркнул Европейский Суд, все названные выше лица, упомянутые заявителем в поданных им внутренним властям жалобах как очевидцы и давшие показания представителям Европейской Комиссии, утверждали, что видели Кенана Билгина в изоляторе Управления безопас­ности Анкары во время своего задержания в сентябре 1994 года. Джавит Наджитархан детально изложил обстоятельства своего ареста 12 сентября 1994 г. и условия содержания под стражей. Он заявил, что в течение примерно девятнадцати дней его систематически подвергали пыткам и что в оставшийся период заключения его лечили, чтобы ликвидировать следы телесных повреждений. Он подчеркивает, что его и другого заклю­ченного, Кенана Билгина, подвергали более жестоким пыткам, чем дру­гих, и что обращение с ними тоже было иным. Джавит Наджитархан рассказал, что несколько раз видел Кенана Билгина с полицейскими и слышал его крики о помощи из "камеры пыток". Он указывал, что, когда в первый раз увидел Кенана Билгина в сопровождении полицейских, тот был в крайне плохом состоянии и что в тот вечер в изоляторе была атмо­сфера паники; больше он его не видел (см. выше §§ 47—54).

 

127. Европейский Суд отметил, что при повторении своих письменных и устных заявлений и показаний внутренним властям десять других сви­детелей описали условия, при которых видели Кенана Билгина: почти всегда его волокли полицейские; все свидетели слышали, как он выкри­кивал свое имя. Талат Абай уточнил, что он знал Кенана Билгина до своего заключения под стражу, и утверждал, что видел его в изоляторе Управле­ния безопасности 18 или 19 сентября 1994 г. Что касается Мюждата Йылмаза, то он настойчиво повторял, что может опознать полицейских, та­щивших волоком Кенана Билгина в свою камеру, и сообщал, что об этом факте доложил властям, проводившим расследование (см. выше §§ 76-78). Салман Мази подчеркивал, что с двумя заключенными, а именно Кенаном Билгином и Джавитом Наджитарханом, обращались не как с другими, — тем самым подтверждая показания последнего.

 

128. Кроме того, Европейский Суд считал необходимым подчеркнуть: в своих устных показаниях прокурор Республики г. Анкара Селахаттин Кемальоглу, который во время события фактов проводил дознание, ука­зывал, что допрашивал очевидцев событий, которые утверждали, что ви­дели Кенана Билгина в изоляторе Управления безопасности, и что после получения этих свидетельских показаний он убедился в том, что Кенан Билгин пропал без вести во время содержания под стражей (см. выше §§ 96—99). Он показал, что, поскольку Управление безопасности не пред­ставило списка полицейских, бывших при исполнении служебных обя­занностей во время события предполагаемых фактов, он не имел возмож­ности ни допросить их, ни провести очную ставку с очевидцами.

 

129. Касаясь показаний служащих полиции, Европейский Суд под­черкнул, что, категорически отрицая предполагаемые факты, они в то же время не сообщили никаких деталей относительно утверждений очевид­цев. Они лишь ограничились повторением, что эти утверждения были частью подготовленного членами партии сценария, и говорили, что любой поступивший в изолятор задержанный регистрировался в журнале, а также отвергали все жалобы на жестокое обращение. В то же время Юлькю Мет, заместитель начальника Управления безопасности Анкары, занимав­ший этот пост во время события фактов, не смог прокомментировать выводы ЕКПП по итогам визита в изолятор в октябре 1994 года (см. выше § 117).

 

130. Касательно журнала регистрации задержанных Джавит Наджитархан утверждал, что его заключили под стражу 12 сентября 1994 г. в ходе проводившейся в тот день операции. В своих устных показаниях Бюлент Кат, заключенный под стражу между 8 и 22 сентября 1994 г., и Салман Мази, заключенный под стражу между 12 и 26 сентября 1994 г., подтвер­дили факт жестокого обращения с Джавитом Наджитарханом, а также факт его присутствия в изоляторе Управления безопасности. Однако, как констатировал Европейский Суд, в журнале регистрации задержанных указано, что он был заключен под стражу 25 сентября 1994 г. В связи с этим Европейский Суд напомнил свои предыдущие выводы, а также вы­воды Европейской Комиссии о том, что записи в журнале регистрации задержанных, как правило, были ненадежными и неточными (см. Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Чакичи против Турции" (Cakiсi v. Turkey), жалоба № 23657/94, ECHR 1999-IV, § 85; По­становление Европейского Суда по делу "Айдын против Турции" (Aydin v. Turkey) от 25 сентября 1997 г., Reports 1997-VI (мнение Европейской Комиссии), р. 1941, § 172). Таким образом, Европейский Суд считал, что отсутствие имени Кенана Билгина в журнале регистрации задержанных Управления безопасности Анкары само по себе не доказывает, что его не заключали под стражу.

 

131. Учитывая вышеупомянутые элементы, Европейский Суд пришел к выводу, что в ходе проводившихся 12 сентября 1994 г. операций Кенан Билгин был заключен под стражу в изолятор Управления безопасности Анкары. Европейский Суд счел заслуживающими доверия показания одиннадцати человек, утверждавших, что они видели Кенана Билгина и слышали его крики о помощи и стоны во время их пребывания под стражей в том же изоляторе. По этим крикам и стонам можно было сделать вывод, что Кенан Билгин не был в нормальном физическом состоянии.

 

I. ПРЕДПОЛАГАЕМЫЕ НАРУШЕНИЯ СТАТЬИ 2 КОНВЕНЦИИ

 

132. Заявитель утверждал, что его брат, задержанный 12 сентября 1994 г., видимо, исчез во время пребывания под стражей и, весьма веро­ятно, был убит силами порядка. Он настаивал, чтобы власти Турции были признаны ответственными за то, что в нарушение Статьи 2 Конвенции не смогли защитить право его брата на жизнь. Статья 2 Конвенции, в частности, гласит:

 

"1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приго­вора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении кото­рого законом предусмотрено такое наказание.

 

2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:

 

a) для защиты любого лица от противоправного насилия;

 

b) для осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;

 

c) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа".

 

А. Доводы сторон

 

1. Заявитель

 

133. Заявитель утверждал, что оспариваемое властями задержание его брата Кенана Билгина было равносильно деянию со смертельным исхо­дом. Он считал, что имеется множество безусловно доказанных примеров пыток и необъяснимых смертей, а также исчезновений, произошедших во время пребывания людей под стражей, и это позволяет с разумной степенью уверенности утверждать, что власти не исполнили своего обя­зательства по Статье 2 Конвенции по защите жизни его брата.

 

134. Заявитель утверждал, что административные и судебные власти не предприняли никаких действий по его жалобе об исчезновении его брата.

 

2, Власти Турции

 

135. В ответ власти Турции утверждали, что заявитель не обосновал свои жалобы о том, что его брат был арестован и заключен под стражу силами порядка, и, следовательно, никаких вопросов в контексте Статьи 2 Конвенции не возникает.

 

136. По мнению властей Турции, все лица, свидетельствовавшие, что во время своего задержания видели брата заявителя, являлись членами запрещенных организаций, стремившихся ввести в заблуждение общест­венное мнение, оказать давление на органы юстиции, дабы те, столкнув­шись с отрицанием своих основополагающих принципов, обошлись с ними более милосердно. Тем самым они хотели нанести серьезный удар по борьбе с терроризмом. Власти Турции пришли к выводу, что брат заявителя никогда не задерживался.

 

В. Мнение Европейского Суда

 

1. Следует ли считать Кенана Билгина погибшим

 

137. Европейский Суд сразу же напомнил о своем выводе, что Кенан Билгин был заключен под стражу в изолятор Отделения по борьбе с тер­роризмом Управления безопасности Анкары в ходе операций, проводив­шихся примерно 12 сентября 1994 г. (см. выше § 131). Более шести с половиной лет не было никаких сведений о его судьбе.

 

138. Ранее Европейский Суд высказывал мнение, что когда граждани­на задерживают в добром здравии, а в момент освобождения выясняется, что у него имеются телесные повреждения, то власти обязаны представить убедительные объяснения происхождения этих повреждений, при отсут­ствии каковых может применяться Статья 3 Конвенции (см. Постановле­ние Европейского Суда по делу "Томази против Франции" (Tomasi v. France) от 27 августа 1992 г., Series A, № 241-А, §§ 108-111; Постановле­ние Европейского Суда по делу "Рибич против Австрии" (Ribitsch v. Aus­tria) от 4 декабря 1995 г., Series A, № 336, § 34; и Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба № 25803/94, ECHR 1999-V, § 87). В том же по­рядке идей Статья 5 Конвенции возлагает на государство обязанность раскрытия местопребывания любого лица, подвергшегося задержанию (см. Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции" (Kurt v. Turkey) от 25 мая 1998 г., Reports 1998-III, pp. 1175-1177, §§ 79-83). За ответом на вопрос о том, может ли Статья 2 Конвенции также применяться при отсутствии со стороны властей правдоподобных объяс­нений касательно судьбы задержанного и при отсутствии его тела, Кон­венция отсылает к совокупности обстоятельств дела и особенно к вопросу о наличии достаточных и основанных на материальных элементах кос­венных доказательств, позволяющих на требуемом уровне доказывания сделать вывод, что задержанного следует считать погибшим во время со­держания под стражей (см. упоминавшееся выше Постановление Евро­пейского Суда по делу "Чакичи против Турции", § 85, и Постановление Европейского Суда по делу "Эртак против Турции" (Ertak v. Turkey), жалоба № 20764/92, ECHR 2000-V, § 131).

 

139. В связи с этим время после задержания заинтересованного лица, хотя само по себе и не играет решающей роли, тем не менее является фактором, который следует принимать в расчет. Надо признать, что чем больше времени проходит без новостей о задержанном, тем большей ста­новится вероятность того, что его нет в живых. Таким образом, фактор времени может определенным образом влиять на значимость прочих кос­венных элементов доказывания до того, как делается вывод, что заинте­ресованное лицо следует считать погибшим. По мнению Европейского Суда, это положение ставит вопросы, выходящие за рамки обычного за­держания, квалифицируемого как нарушение Статьи 5 Конвенции. По­добное толкование соответствует принципу эффективной защиты права на жизнь, гарантируемого Статьей 2 Конвенции, являющейся одним из существенных положений Конвенции (см. упоминавшееся выше Поста­новление Европейского Суда по делу "Чакичи против Турции", § 80, и Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции" (Timurtas v. Turkey), жалоба № 23531/94, ECHR 2000-VI, §§ 82-83).

 

140. Касательно конкретных обстоятельств дела Европейский Суд под­черкнул, что об условиях содержания Кенана Билгина можно сделать твердый вывод на основе показаний Джавита Наджитархана, Бюлента Ката, Талата Абая, Сахира Чобана и Мюждата Йылмаза, а также Селахаттина Кемальоглу, прокурора Республики, расследовавшего жалобу заяви­теля и признавшего, что после заслушания свидетельств одиннадцати лиц, подтвердивших присутствие в изоляторе Управления безопасности Кена­на Билгина, пребывавшего в крайне болезненном состоянии, он был убежден в справедливости этих показаний. Европейский Суд также обра­тил внимание, что в своих устных показаниях тот же прокурор подчерк­нул, что поскольку Управление безопасности не представило список по­лицейских, находившихся при исполнении служебных обязанностей во время события фактов, он не смог ни допросить их, ни произвести их очную ставку с очевидцами (см. выше § 98). В связи с этим следует по­мнить, что в других своих постановлениях Европейский Суд указывал, что упущения, подточившие эффективность защиты, обеспечивавшейся уго­ловным правом на юго-востоке Турции в тот же период, способствовали появлению чувства безнаказанности среди служащих сил порядка и сде­лали возможными совершенные ими деяния (см. Постановление Евро­пейского Суда по делу "Килич против Турции" (Кilic v. Turkey), жалоба № 22492/93, ECHR 2000-III, § 75; Постановление Европейского Суда по делу "Махмут Кайя против Турции" (Mahmut Kaya v. Turkey), жалоба № 22535/93, ECHR 2000-III, § 98; и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции", § 85).

 

141. Учитывая предыдущие выводы (см. выше §§ 125—131) и приве­денные выше причины (продолжительность периода и обстоятельства ис­чезновения Кенана Билгина), Европейский Суд пришел к выводу, что Кенана Билгина следует считать погибшим вследствие произведенного силами порядка непризнанного ими задержания. Таким образом, ответ­ственность за данную смерть несут власти Турции. Поскольку власти не представили никаких объяснений относительно происшедших после за­держания брата заявителя событий и не привели никаких оснований, оправдывающих применение их служащими смертоносной силы, то от­ветственность за данную смерть может быть возложена на власти государ­ства-ответчика (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ против Турции", § 86). Таким образом, по дан­ному пункту жалобы имело место нарушение Статьи 2 Конвенции.

 

2. Касательно жалобы на недостатки расследования

 

142. Европейский Суд напомнил, что устанавливаемая Статьей 2 Кон­венции обязанность государств защищать жизнь гражданина в совокуп­ности с общим долгом по Статье 1 Конвенции обеспечить "каждому, находящемуся под их юрисдикцией, права и свободы, определенные ...в Конвенции", требует проведения эффективного расследования в случаях, когда применение силы приводит к смерти человека (см., mutatis mutandis, Постановление Европейского Суда по делу "МакКанн и другие против Соединенного Королевства" (McCann and Others v. United Kingdom) от 27 сентября 1995 г. Series A, № 324, p. 49, § 161, и Постановление Европей­ского Суда по делу "Кайя против Турции" (Kaya v. Turkey) от 19 февраля 1998 г., Reports 1998-I, р. 329, § 105).

 

143. Европейский Суд напомнил, что в данном деле заявитель направ­лял запросы прокурору Республики при Суде государственной безопас­ности Анкары относительно исчезновения своего брата Кенана Билгина в изоляторе Отделения по борьбе с терроризмом Управления безопасности Анкары. Расследование велось прокурором Республики Анкары Селахаттином Кемальоглу, который допросил очевидцев и поручил Управлению безопасности Анкары провести дознание по жалобам заявителя. Однако отрицание полицией факта возможного задержания Кенана Билгина и ее неизменное мнение, что показания так называемых очевидцев имели целью "введение общественного мнения в заблуждение и воспрепятство­вание проведению полицией операций против незаконных организаций" (см. выше §§ 23—25), заблокировали проводимое прокурором расследо­вание.

 

144. Кроме того, на Европейский Суд особенно сильное впечатление произвел тот факт, что прокурор Селахаттин Кемальоглу, независимый чиновник, назначенный для проведения следствия и не признавший предоставленные ему полицией сведения, не смог получить список поли­цейских, бывших при исполнении служебных обязанностей во время со­бытия фактов, не смог их допросить или произвести очную ставку с так называемыми очевидцами. Более того, Европейский Суд с озабоченнос­тью отметил заявление прокурора о том, что "поскольку во время события фактов полиция пользовалась определенной безнаказанностью, он не смог посетить изолятор Управления безопасности Анкары" (см. выше §§ 97-98).

 

145. Учитывая вышеизложенные элементы, Европейский Суд установил, что власти Турции не провели эффективного расследования утверждений заявителя. Европейский Суд установил, что компетентные власти в этом случае проигнорировали свои основные обязанности. Следовательно, подан­ному пункту жалобы также имело место нарушение Статьи 2 Конвенции.

 

II. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 5 КОНВЕНЦИИ

 

146. Заявитель утверждал, что исчезновение брата повлекло за собой многочисленные нарушения Статьи 5 Конвенции, которая в соответству­ющих разделах предусматривает:

 

"1. Каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Никто не может быть лишен свободы иначе как в следующих случаях и в порядке, установленном законом:

 

a) законное содержание под стражей лица, осужденного компетентным

судом;

 

b) законное задержание или заключение под стражу (арест) лица за не­исполнение вынесенного в соответствии с законом решения суда или с целью обеспечения исполнения любого обязательства, предписанного законом;

 

c) законное задержание или заключение под стражу лица, произведенное с тем, чтобы оно предстало перед компетентным органом по обоснованному подозрению в совершении правонарушения или в случае, когда имеются достаточные основания полагать, что необходимо предотвратить совершение им правонарушения или помешать ему скрыться после его совершения;

/.../

 

2. Каждому арестованному незамедлительно сообщаются на понятном ему языке причины его ареста и любое предъявляемое ему обвинение.

 

3. Каждый задержанный или заключенный под стражу в соответствии с подпунктом "с" пункта 1 настоящей статьи незамедлительно доставляется к судье или к иному должностному лицу, наделенному, согласно закону, су­дебной властью, и имеет право на судебное разбирательство в течение ра­зумного срока или на освобождение до суда. Освобождение может быть обусловлено предоставлением гарантий явки в суд.

 

4. Каждый, кто лишен свободы в результате ареста или заключения под стражу, имеет право на безотлагательное рассмотрение судом правомерности его заключения под стражу и на освобождение, если его заключение под стражу признано судом незаконным.

 

5. Каждый, кто стал жертвой ареста или заключения под стражу в нару­шение положений настоящей статьи, имеет право на компенсацию".

 

147. По словам заявителя, уже тот факт, что задержание его брата не признается, означает, что лишение свободы было произвольным и про­тиворечило пункту 1 Статьи 5 Конвенции. Скрывая сведения о судьбе брата, официальные власти вывели его за рамки действия закона и лиши­ли защиты гарантиями, заложенными в пункте 3 Статьи 5 Конвенции.

 

148. Как утверждали власти Турции, расследованием внутренних ор­ганов было четко установлено, что брат заявителя никогда не подвергался задержанию и что полиция его не разыскивала.

 

149. Европейский Суд сослался на доводы, которые приводились им в связи с делом "Курт против Турции" и "Чакичи против Турции", где он подчеркивал основополагающее значение гарантий Статьи 5 Конвенции, направленных на уважение в демократическом обществе права граждан на защиту от произвольного задержания властями. Он напомнил в связи с этим, что любое лишение свободы должно осуществляться с соблюдением основ­ных и процессуальных норм национального законодательства. Кроме того, задержание должно соответствовать самой цели Статьи 5 Конвенции — за­щитить лицо от произвольного задержания. Дабы свести к минимуму риск произвольного задержания, Статья 5 Конвенции предусматривает ряд мате­риальных прав, направленных на то, чтобы акт лишения свободы находился под контролем независимых судебных органов и осуществлялся под ответ­ственность властей. Непризнанное задержание индивида представляет собой полное отрицание этих гарантий и крайне серьезное нарушение Статьи 5 Конвенции. Учитывая, что власти обязаны отчитываться о лицах, взятых ими под контроль, Статья 5 Конвенции указывает им на необходимость принятия мер по предотвращению риска исчезновения и по незамедлительному про­ведению эффективного расследования, исходя из предположения о правдо­подобности утверждений, согласно которым лицо было задержано и с тех пор его никто не видел (см. упоминавшееся выше Постановление Европей­ского Суда по делу "Курт против Турции", pp. 1184-1185, §§ 122—125, и Постановление Европейского Суда по делу "Чакичи против Турции", § 104). 150. Как отметил Европейский Суд, приведенные выше рассуждения и выводы касательно Статьи 2 Конвенции не оставляют никаких сомне­ний относительно того, что задержание Кенана Билгина нарушало Ста­тью 5 Конвенции. Так, Кенан Билгин был заключен под стражу в изолятор Отделения по борьбе с терроризмом Управления безопасности Анкары в ходе операции, проводившейся 12 сентября 1994 г., и оставался там как минимум до 3 октября 1994 г. (см. выше § 52). Однако это задержание не фигурирует в учетах, а какие бы то ни было официальные следы его местопребывания или дальнейшей судьбы отсутствуют. Уже этот факт должен рассматриваться как серьезнейшее упущение, ибо позволяет лицам, лишившим Кенана Билгина свободы, скрыть свое участие в пре­ступлении, замести следы и избежать ответственности за судьбу задержан­ного (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции", § 125). Итак, чтобы задержание лица было совместимым с требованиями законности по смыслу пункта 1 Статьи 5 Конвенции, необходимо по каждому задержанному фиксировать время и место задержания, основания задержания и имена ответственных (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Чакичи против Турции", § 105).

 

151. Учитывая предыдущие выводы (см. §§ 124—131), Европейский Суд обратил внимание на то, что власти Турции не представили убеди­тельных объяснений о местопребывании брата заявителя и его дальней­шей судьбе. Эффективного расследования проведено не было, притом что более десяти человек настоятельно утверждали, что Кенан Билгин содержался в изоляторе Управления безопасности, и они видели его в

тяжелом состоянии.

 

152. Последовательно Европейский Суд пришел к выводу, что Кенан Билгин стал объектом непризнанного и полностью лишенного гарантий Статьи 5 Конвенции задержания. Поэтому Европейский Суд установил, что имело место нарушение закрепленного в данном положении права на свободу и безопасность личности.

 

III. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 13 КОНВЕНЦИИ

 

153. Заявитель утверждал, что был лишен какого-либо доступа к эф­фективным средствам правовой защиты, и указывал на нарушение Ста­тьи 13 Конвенции, которая гласит:

 

"Каждый, чьи права и свободы, признанные в ... Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве".

 

154. Заявитель полагал, что расследование жалобы было поверхност­ным и не могло установить истину.

 

155. Власти Турции считали, что все необходимые следственные дей­ствия были произведены, но полученные материалы жалобу заявителя не подтверждали.

 

156. Европейский Суд напомнил, что Статья 13 Конвенции гаранти­рует наличие во внутреннем законодательстве средства правовой защиты, позволяющего воспользоваться правами и свободами, в том виде как они закреплены в Конвенции. Данное положение, таким образом, требует наличия внутреннего средства правовой защиты, позволяющего компе­тентному органу изучить содержание "доказуемой" с точки зрения Кон­венции жалобы и предложить соответствующий способ исправления по­ложения, притом что Договаривающиеся Государства пользуются опреде­ленными пределами усмотрения в части способа выполнения обяза­тельств, возлагаемых на них данным положением. Обозначаемая данным положением сфера применения Статьи 13 Конвенции может быть раз­ной — в зависимости от характера жалобы, подаваемой заявителем в кон­тексте Конвенции. В то же время истребуемое Статьей 13 Конвенции средство правовой защиты должно быть "эффективным" как на практике, так и с точки зрения права, особенно в том смысле, что его применению не должны строиться неоправданные препятствия в виде действий или упущений властей государства-ответчика (см. упоминавшееся выше По­становление Европейского Суда по делу "Чакичи против Турции", § 112 и другие упомянутые в нем постановления).

 

Вместе с тем Европейский Суд ранее устанавливал, что когда у роди­телей лица имеются доказуемые основания утверждать, что оно пропало без вести во время пребывания под контролем властей или когда затра­гивается такое основное право, как, например, право на жизнь, Статья 13 Конвенции, дополнительно к выплате в соответствующих случаях ком­пенсации, требует проведения глубокого и эффективного расследования, способного обеспечить установление и наказание ответственных и эффек­тивный доступ родителей к производству расследования (см. упоминав­шееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Тимурташ про­тив Турции" и другие упомянутые в данном деле постановления).

 

157. Что касается событий рассматриваемого дела, то по указанным выше причинам (см. выше §§ 150—152) заявитель вне всяких сомнений имел веские основания утверждать, что его брат был подвергнут задержа­нию. Он предоставил властям точные данные относительно места и сроков предполагаемого задержания своего брата Кенана Билгина. Заявитель также назвал точные имена лиц, видевших брата во время задержания. При этом поскольку Европейский Суд сделал вывод, что власти не ис­полнили своего обязательства по защите жизни брата заявителя (см. выше §§ 140—141), последний имел право на эффективное средство правовой защиты в смысле предыдущего параграфа.

 

158. Таким образом, власти были обязаны провести эффективное рас­следование по поводу исчезновения брата заявителя. Учитывая элементы, рассмотренные выше в §§ 142—143, Европейский Суд сделал вывод, что власти Турции это обязательство не выполнили.

Следовательно, имело место нарушение Статьи 13 Конвенции.

 

IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

 

159. Статья 41 Конвенции предусматривает:

 

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение положений Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого нарушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне".

 

А. Ущерб

 

160. Заявитель потребовал выплатить в пользу семьи Кенана Билгина 2 000 000 французских франков в качестве компенсации упущенной при­были и 1 800 000 французских франков в качестве возмещения морального вреда. Он утверждает, что его мать, вдова, находилась на иждивении Ке­нана Билгина и что последний оказывал семье материальную помощь.

 

161. Власти Турции считали, что, исходя из принципиальных сообра­жений, никакая компенсация в данном случае не должна выплачиваться. В субсидиарном порядке они призвали Европейский Суд отклонить чрез­мерные, преувеличенные и неоправданные претензии заявителя на ком­пенсацию.

 

162. Что касается материального ущерба, то в деле нет данных о ма­териальной помощи Кенана Билгина своей семье, его семейном положе­нии или возможных других соответствующих данных. В этих условиях Европейский Суд не может удовлетворить требование компенсации по данному представлению (пункт 2 Правила 60 Регламента).

 

163. Касаясь истребуемого заявителем возмещения морального вреда, Европейский Суд отметил, что компенсация заявителям, пережившим своих родителей, братьев или сестер, им уже устанавливалась (см. упоми­навшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Курт против Турции", §§ 174—175, и упоминавшееся выше Постановление Европей­ского Суда по делу "Тимурташ против Турции", § 127). Европейский Суд напомнил о своих выводах касательно нарушения Статей 2, 5 и 13 Кон­венции в связи с непризнанным задержанием Кенана Билгина и, учитывая обстоятельства дела, решает установить в качестве компенсации мораль­ного вреда сумму в 200 000 французских франков, которой заявитель будет распоряжаться в интересах наследников своего брата.

 

164. Европейский Суд признал, что и сам заявитель, находившийся во время события фактов, как и его брат, в Анкаре, претерпел моральный вред, который не возместить простым признанием факта нарушений. Ис­ходя из принципа справедливости, Европейский Суд определил к выплате ему суммы в 25 000 французских франков.

 

В. Судебные расходы и издержки

 

165. Заявитель потребовал общую сумму в 9500 долларов США в ка­честве возмещения своих издержек и расходов, указанных при подаче жалобы. В данную сумму входят расходы на поездки в Анкару и в Страс­бург для дачи показаний представителям Европейской Комиссии.

 

166. Власти Турции посчитали, что указанная сумма должна быть по­крыта самим заявителем, поскольку Европейская Комиссия нарушения Конвенции не устанавливала. Даже если Европейский Суд решит иное, никакой выплаты в данном случае быть не должно, так как не было представлено подробного отчета о расходах.

 

167. Заявитель свои претензии по данному требованию не обосновал. Таким образом, исходя из принципа справедливости, Европейский Суд присудил к выплате заявителю 45 000 французских франков плюс возмож­ный налог на добавленную стоимость.

 

С. Процентная ставка при просрочке платежей

 

168. Согласно информации, полученной Европейским Судом, годовая процентная ставка, применяемая во Франции на день принятия настоя­щего Постановления, составляет 4,26 процента.

 

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО:

 

1) постановил, что имело место нарушение Статьи 2 Конвенции из-за смерти брата заявителя при отсутствии адекватного и эффективного рас­следования обстоятельств его исчезновения;

 

2) постановил, что имело место нарушение Статьи 5 Конвенции;

 

3) постановил, что имело место нарушение Статьи 13 Конвенции;

 

4) постановил'.

 

(a) что государство-ответчик должно выплатить заявителю в течение трех месяцев от даты вступления данного Постановления в окончательную силу согласно пункту 2 Статьи 44 Конвенции следующие суммы, подле­жащие конвертации в турецкие лиры по курсу на день выплаты:

 

(i) 200 000 (двести тысяч) французских франков в качестве компенса­ции морального вреда. Данная сумма будет находиться в распоряжении заявителя и предназначается наследникам его брата;

 

(ii) 25 000 (двадцать пять тысяч) французских франков в качестве ком­пенсации морального вреда;

 

(iii) 45 000 (сорок пять тысяч) французских франков в качестве ком­пенсации судебных издержек и расходов плюс соответствующую сумму налога на добавленную стоимость;

 

(b) что по истечении указанного срока вплоть до даты выплаты этих сумм будут начисляться простые проценты исходя из ставки 4,6 процента годовых;

 

5) отклонил остальные требования о справедливой компенсации.

 

Совершено на французском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 17 июля 2001 г. в соответствии с пункта­ми 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

 

М. О'БОЙЛ                                                        Э. ПАЛЬМ

Секретарь Секции Суда                                     Председатель Палаты

 

Перевод с французского Д. Юзвикова.

 

содержание