ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

 

ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ

 

"Марго ХОНЕККЕР (Margot HONECKER с одной стороны,

Соня АКСЕН (Sonja AXEN), Катрин ТОИБНЕР (Katrin

TEUBNER), София ЙОССИФОВ (Sophia JOSSIFOV),

с другой стороны, ПРОТИВ ГЕРМАНИИ"[1]

 

ЖАЛОБЫ

№ 53991/00 и 54999/00

 

Частичное решение по вопросу приемлемости

15 но­ября 2001 г

 

СТРАСБУРГ

 

 Европейский Суд по правам человека (Третья секция), заседая 15 но­ября 2001 г. Палатой в составе:

И. Кабрала Баррето, Председателя Палаты,

Г. Ресса,

Л. Кафлиша,

Р. Тюрмена,

Б. Цупанчича,

Х.С. Грев,

К, Трайя, судей,

а также при участии В. Берже, Секретаря Секции Суда,

принимая во внимание жалобы, поданные 7 января 2000 г. и 15 декаб­ря 1999 г. соответственно и зарегистрированные соответственно 17 января 2000 г. и 21 февраля 2000 г., заседая за закрытыми дверями, принял следующее Решение:

 

ФАКТЫ

 

Первый заявитель, Марго Хонеккер (Margot Honecker), — гражданка Германии, 1927 года рождения, проживает в г. Сантьяго-де-Чили (Santi­ago de Chili), Чили, является вдовой Эриха Хонеккера (Erich Honecker), бывшего Председателя Государственного Совета (Staatsrat) Германской Демократической Республики (ГДР), скончавшегося 29 мая 1994 г.

 

Трое других заявителей, Соня Аксен (Sonja Axen), 1925 года рождения, Катрин Тойбнер (Katrin Teubner), 1950 года рождения, и София Йоссифов (Sophia Jossifov), 1953 года рождения, также являются гражданами Германии, проживают в г. Берлин (Berlin), Германия. Соня Аксен — вдова Херрмана Аксена (Herrman Axen), члена политбюро (Politburo) Центрального комитета Социалистической Единой Партии Германии (СЕПГ) (Soyalistische Einheit-spartei Deutschlands — SED), скончавшегося 15 февраля 1992 г., Катрин Тойб­нер и София Йоссифов являются дочерьми Херрмана Аксена.

 

Интересы заявителей в Европейском Суде представлял Ф. Вольфф (F. Wolff), адвокат из Берлина.

 

А. Обстоятельства дела

 

1.  Происхождение дела

 

В переходный период после падения Берлинской стены 9 ноября 1989 г. до объединения Германии 3 октября 1990 г. Эрих Хонеккер и Херрман Аксен потребовали конвертировать активы на их банковских счетах, составлявшие примерно 235 000 марок ГДР и 250 000 марок ГДР соответственно, в немецкие марки ФРГ. Источником данных средств яв­лялись обычные доходы (regulares Einkommen).

 

6 июля 1990 г. Специальная комиссия (Sonderausschuss) парламента ГДР (Volkskammer) нового созыва, в полномочия которой входило рас­смотрение данных вопросов, потребовала от Эриха Хонеккера и Херрмана Аксена подтвердить законность получения декларированных данным об­разом доходов.

 

27 сентября 1990 г. Специальная комиссия вынесла решение, в соот­ветствии с которым активы на банковских счетах Эриха Хонеккера и Херрмана Аксена подлежали конфискации (Einziehung) на основании того, что оба должностных лица

 

"путем злоупотребления должностными полномочиями, использования установленных себе привилегий, совершения деяний, явно посягающих на нормы морали, обеспечили себе и другим лицам льготы за счет государст­венного бюджета и других государственных фондов, что принесло вред об­ществу"[2].

 

Специальная комиссия в своем решении ссылалась на пункт 2 статьи 5 Закона ГДР о подтверждении законности получения конвертируемых ак­тивов (Gesetz uber den Nachweis der Rechtmassigkeit des Erwerbs von Umstel-lungsguthaberi) (см. далее Раздел "Применимое национальное законода-тельсво") от 29 июня 1990 г., также известного как Закон о конвертиру­емых активах (Umstellungsguthabengesetz).

 

2.  Процедура в национальных судебных органах

 

а) По делу Сони Аксен, Катрин Тойбнер, Софии Йоссифов

 

17 октября 1990 г. заявители обратились в Административный суд Берлина (Verwaltungsgericht).

 

Административный суд Берлина в своем решении от 24 мая 1993 г. отклонил жалобу заявителей, руководствуясь тем, что присутствуют все условия пункта 2 статьи 5 Закона о конвертируемых активах, так как средства на счету Херрмана Аксена были получены за счет экономии, возникшей вследствие злоупотребления полномочиями во вред общест­венным интересам (Gemeinwohf).

 

По примеру Специальной комиссии Административный суд счел, что Херрман Аксен нажил капитал путем незаконного использования земель­ного участка площадью 25 000 кв. м, собственником которого он не яв­лялся и на котором по его указанию был построен дом отдыха; стоимость строительства превысила 6 500 000 марок ГДР и оплачивалась из государственных фондов. Расходы на содержание дома также финансировались из государственных фондов и составляли 200 000 марок ГДР. Сам Херрман Аксен платил лишь ежемесячную арендную плату в размере 271 марки ГДР, следовательно, его личное обогащение составило по крайней мере 3 000 000 марок ГДР.

 

В своем постановлении от 1 июля 1997 г. Высший административный суд (Oberverwaltungsgericht) земли Берлин отменил решение Специальной комиссии и дал указание разморозить спорные счета.

 

Высший административный суд признал, в частности, непримени­мость пункта 2 статьи 5 Закона о конвертируемых активах к экономии, вытекающей из обычных доходов, так как в противном случае необходимо было бы оценивать и относить к числу конвертируемых активов все иму­щество, приобретенное в ГДР.

 

Федеральный административный суд Германии (Bundesverwal-tungsgerichi), в который власти Германии обратились с просьбой о пере­смотре дела, в своем решении от 5 июня 1998 г. удовлетворил заявление и отменил постановление Высшего административного суда.

 

Федеральный административный суд признал, что на основании За­кона о конвертируемых активах, который действовал к моменту вынесе­ния решения в качестве федерального закона (Bundesgesetz), и абзаца (b) статьи 3 №12 Соглашения от 18 сентября 1990 г. о применении и толко­вании Договора об объединении Германии от 31 августа 1990 г. (Vereinbarung zig Durchfuhrung und Auslegung des Einigungsvertrages) (см. ниже Раздел "Применимое национальное законодательство") палата по адми­нистративным делам окружного суда имеет полномочия по вынесению решений по заявлениям, поданным на основании статьи 6 Закона о кон­вертируемых активах. В то же время законодатель желал, чтобы во время переходного периода, предшествовавшего объединению Германии, дела данной категории разрешались быстро, окончательно и в установленные сроки, и не предусмотрел привычных средств обжалования решений по административным делам.

 

Впоследствии заявители обратились в Федеральный Конституцион­ный Суд Германии (Bundesverfassungsgericht) с конституционной жало­бой на то, что решения предыдущих судебных инстанций не признава­ли их права собственности и были несоразмерными, так как одно лишь посягательство на нормы морали само по себе не может являться осно­ванием для полной конфискации активов Херрмана Аксена. Кроме того, Федеральный административный суд, по их мнению, нарушил Основной Закон (Grundgesefy, признав, что Закон о конвертируемых активах и Со­глашение о применении и толковании Договора об объединении Герма­нии от 31 августа 1990 г. предусматривают ограничение возможности об­жалования, в то время как закон в действительности ничего подобного прямо не устанавливает. Помимо этого, Закон о конвертируемых активах имел единственной целью проведение произвольных проверок счетов ру­ководителей Социалистической Единой Партии Германии. Наконец, срок разбирательства дела, со дня обращения в Административный суд Берлина 17 октября 1990 г. до дня вынесения решения Федеральным ад­министративным судом 5 июня 1998 г., нарушал пункт 1 Статьи 6 Евро­пейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

28 июля 1999 г. Федеральный Конституционный Суд, заседая колле­гией из трех судей, отказал в рассмотрении жалобы заявителей.

 

В соответствии с решением Федерального Конституционного Суда в рамках пункта 2 статьи 5 Закона о конвертируемых активах законодатель мог, не пренебрегая чрезмерно правом собственности, исключать при конвертации активов ГДР в марки ФРГ, что равносильно значительной ревалоризации, суммы, полученные вследствие явного нарушения норм морали и не связанные с собственным трудом (eigene Leistung). То же самое относится к активам, источником которых являются обычные доходы, и к активам, которые могли быть сэкономлены в связи со льготами, полу­ченными при явном нарушении норм морали. Кроме того, тот факт, что Специальная комиссия в рамках своей компетенции сосредоточила дея­тельность на руководителях Социалистической Единой Партии Герма­нии, основывался на практических соображениях, но никак не изменял общий характер закона. Наконец, спорные судебные решения не наруша­ли права на юридическую защиту, гарантированную пунктом 4 статьи 19 Основного Закона, так как эта статья не предусматривает гарантий права на возможность обжалования.

 

b) По делу Марго Хонеккер

 

Административный суд Берлина в своем решении от 14 июня 1999 г., о котором адвокат заявителя был официально извещен 6 сентября 1999 г., в основном подтвердил решение Специальной комиссии, но постановил разморозить сумму в размере 12 630 немецких марок, которая соответст­вовала суммам, внесенным на счет после дня наложения прокуратурой ареста на банковский счет 6 декабря 1989 г. Источником данных поступ­лений являлись, в частности, пенсионные платежи заявителю по старости, а потому они не были приобретенными незаконным путем по смыслу пункта 2 статьи 5 Закона о конвертируемых активах.

 

В отношении остальных средств на счете Административный суд ос­тавил в силе решение Специальной комиссии на основании того, что затронуты условия пункта 2 статьи 5 Закона о конвертируемых активах, так как остающиеся на счету Эриха Хонеккера средства (215 613,07 не­мецкой марки) были получены за счет экономии, возникшей вследствие злоупотребления полномочиями во вред общественным интересам.

 

Административный суд объявил, что разрешение данного спора в пер­вую очередь подсудно ему на основании статьи 3 № 12 Соглашения от 18 сентября 1990 г. о применении и толковании Договора об объединении Германии от 31 августа 1990 г. (см. далее Раздел "Применимое националь­ное законодательство").

 

По существу дела Административный суд напомнил, что Специальная комиссия вменяла в вину Эриху Хонеккеру растрату государственных фондов в размере:

 

44 000 000 марок ГДР на охотничьи поместья и дома отдыха (Схорф хайде (Shorfheide), Носсентинер Хайде (Nossentiner Heide), Дёльн (Dolln), Гросс-Дёльн (Gross Dolln)),

 

800 000 марок ГДР на оплату счетов за электричество,

 

5 000 000 марок ГДР на специальное обеспечение поместья Вандлитц (Wandlitz), в котором размещался руководящий состав Социалистической Единой Партии Германии, и т.д.

 

По мнению же Административного суда, Эрих Хонеккер обогатился, в частности:

 

присвоив себе ассигнования в размере 240 000 марок ГДР, полученных им в качестве почетного члена Строительной академии (Bauakademie) ГДР, хотя в соответствии с правом ГДР эти ассигнования ему не принад­лежали, использовав средства из государственных фондов в размере 4 000 000 марок ГДР на строительство и обустройство его частного имения Вильдфанг (Wildfang), в то время как он платил только месячную арендную плату в размере 120 марок ГДР и то лишь до 1977  г.

 

Кроме того, Административный суд счел, что Закон о конвертиру­емых активах не противоречит ни Конституции ГДР, ни Основному Закону ФРГ.

 

Заявитель не подавала апелляции на данное решение.

 

В. Применимое национальное законодательство

 

29 июня 1990 г. парламент ГДР нового созыва разработал Закон о подтверждении законности получения конвертируемых активов, называе­мый также Законом о конвертируемых активах.

 

В соответствии со статьей 1 данного Закона во время конвертации активов может быть проведена проверка законности их получения, и спе­циально для этой цели создается "Временная специальная комиссия", состоящая из 21 депутата парламента.

 

В соответствии со статьей 2 физические и юридические лица с местом жительства или нахождения в ГДР или за границами ГДР обязаны по предъявлении им такого требования подтверждать законность получения активов, заявленных для конвертации.

 

В соответствии со статьей 4 владелец банковского счета обязан под­твердить законность получения своих активов в течение 10 дней и пере­дать с этой целью в Специальную комиссию документы.

 

Пункт 1 статьи 5 предусматривает проверку Специальной комиссией законности получения конвертируемых активов с помощью представлен­ных документов.

 

Пункт 2 статьи 5 предусматривает, что не являются полученными законным путем активы или часть активов, если они, в частности, получены:

 

путем совершения уголовно наказуемых действий, или действий, про­тиворечащих общественному порядку (ordnungswidrig),

 

путем совершения деяний, явно посягающих на нормы морали или представляющих собой злоупотребление государственными прерогатива­ми или служебным положением, или должностными полномочиями во вред интересам общества.

 

Пункт 4 статьи 5 предусматривает, что в случае, если есть подозрения о существовании правонарушения, необходимо подать жалобу в компе­тентный государственный орган, осуществляющий судебное преследова­ние (Strafvetfolgungsbehorde). В этом случае Специальная комиссия может вынести решение только после принятия окончательного решения дан­ным органом.

 

Пункт 5 статьи 5 предусматривает, что решение Специальной комис­сии о незаконности получения конвертируемых активов влечет за собой конфискацию этих активов в пользу государства.

 

В соответствии со статьей 3 № 12 Соглашения от 18 сентября 1990 г. о применении и толковании Договора об объединении Германии от 31 августа 1990 г.

 

"указанные ниже правовые акты ГДР остаются в силе после окончатель­ного присоединения [ГДР к ФРГ]:

/.../

 

12. Закон от 29 июня 1990 г. о подтверждении законности получения конвертируемых активов со следующими уточнениями:

 

a) в случаях, соответствующих 2 предложению пункта 4 статьи 5, ..палата по административным делам окружного суда по месту подачи за­явления о конвертации общих активов имеет полномочия по вынесению решений по данным заявлениям.

 

b) этот же суд рассматривает дела по заявлениям, поданным в соответ­ствии со ст. 6".

 

СУТЬ ЖАЛОБ

 

Заявители жаловались, что Закон ГДР о конвертируемых активах, ре­шения Специальной комиссии парламента ГДР и судебные решения Ад­министративного суда Берлина, подтвердившие конфискацию активов с банковских счетов Эриха Хонеккера и Херрмана Аксена, наследницами которых они являются, нарушают Статью 1 Протокола № 1 к Конвенции. Они ссылались также на Статью 14 Конвенции в совокупности со Ста­тьей 1 Протокола № 1 к Конвенции, а также на Статью б Конвенции.

 

ПРАВО

 

1. Заявители жаловались, что Закон ГДР о конвертируемых активах, решения Специальной комиссии парламента ГДР и судебные решения Административного суда Берлина, подтвердившие конфискацию активов с банковских счетов Эриха Хонеккера и Херрмана Аксена, наследницами которых они являются, нарушают Статью 1 Протокола № 1 к Конвенции, предусматривающую:

 

"Каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

 

Предыдущие положения не умаляют права государства обеспечивать вы­полнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осу­ществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов".

 

В частности, заявители считали, что решения Специальной комиссии парламента ГДР о конфискации средств на банковских счетах Хонеккера и Аксена являются неправомерным вмешательством в их право собствен­ности, так как обвинения в отношении Эриха Хонеккера и Херрмана Аксена были необоснованны.

 

Европейский Суд напомнил, что "Статья 1 в основном гарантирует право собственности... Она содержит "три различных принципа": первый принцип представляет собой принцип уважения права собственности, он содержится в первом предложении пункта 1 и имеет общий характер; второй принцип, содержащийся во втором предложении того же пункта, касается лишения собственности при определенных условиях; третий - содержится во втором пункте и признает право Договаривающихся Госу­дарств помимо прочего осуществлять контроль за использованием собст­венности в соответствии с общественными интересами, обеспечивая вы­полнение таких законов, какие им представляются необходимыми для этой цели... Тем не менее речь идет о связанных между собой принципах: второй и третий принципы имеют отношение к частным примерам огра­ничения права собственности, а потому они должны толковаться в свете принципа, закрепленного в первой норме..." (см., среди прочих, Поста­новление Европейского Суда по делу "АГОСИ против Соединенного Ко­ролевства" (AGOSI v. United Kingdom) от 24 октября 1986 г., Series A, № 108, р. 17, § 48; Решение Европейского Суда по делу "Дёринг против Германии" (Boring v. Germany), жалоба №37595/97, ECHR 1999-VIII; Ре­шение Европейского Суда по делу "Шмельцер против Германии" (Schmelzer v. Germany) от 12 декабря 2000 г., жалоба № 45176).

 

Бесспорно, конфискация активов заявителей является вмешательст­вом в право на уважение их собственности, гарантированное первым предложением Статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции.

 

Прежде всего, необходимо определить, какой принцип подлежит при­менению в данном деле, — сформулированный во втором предложении первого пункта или во 2 пункте.

 

Действительно, конфискация активов заявителей повлекла за собой лишение собственности; однако в данном случае лишение собственности входило в сферу осуществления общего контроля, установленного в пе­риод, предшествующий объединению, и направленного на проверку ис­точников происхождения активов в марках ГДР, заявленных для конвер­тации в немецкие марки.

 

По мнению Европейского Суда, из анализа предполагаемого вме­шательства в право собственности, которое происходило в качестве мероприятия по осуществлению контроля за ее использованием, ви­дится, что его надо рассматривать с точки зрения второго пункта Ста­тьи 1 Протокола № 1 к Конвенции (см. упоминавшееся выше Поста­новление Европейского Суда по делу "АГОСИ против Соединенного Королевства", р. 17, § 51; Постановление Европейского Суда по делу "Раймондо против Италии" (Raimondo v. Italy) от 22 февраля 1994 г., Series А, № 281-А, р. 16, § 29).

 

Касательно законности вмешательства в право собственности Евро­пейский Суд подчеркнул в первую очередь, что оспариваемая мера осно­вывалась на Законе ГДР от 29 июня 1990 г. о конвертируемых активах, ставшем впоследствии федеральным законом ФРГ на основании Согла­шения от 18 сентября 1990 г. о применении и толковании Договора об объединении Германии от 31 августа 1990 г. В соответствии со статьей 1 этого Закона Специальная комиссия парламента ГДР нового созыва вы­носит решения о законности получения конвертируемых активов; пункты 2 и 4 статьи 5 этого Закона прямо предусматривают, что в случае признания получения активов незаконным, в частности их получения путем совершения деяний, явно посягающих на нормы морали, эти ак­тивы подлежат конфискации в пользу государства.

 

Федеральный административный суд подтвердил компетенцию Спе­циальной комиссии рассматривать вопросы данной сферы, а Федераль­ный Конституционный Суд признал предполагаемое вмешательство в право собственности соответствующим Основному Закону, а также при­знал общий характер Закона о конвертируемых активах, несмотря на то, что на практике он применялся к руководителям Социалистической Еди­ной Партии Германии.

 

Таким образом, Европейский Суд считал, что данное толкование не являлось произвольным, и напомнил по этому поводу, что он поль­зуется ограниченной компетенцией в сфере контроля за национальным правом, а толкование и применение норм национального права возла­гается в первую очередь на государственные органы (см., в частности, Постановление Европейского Суда по делу ""Тре Трактёрер АВ" про­тив Швеции" (Тге Traktorer AB v. Sweden) от 7 июля 1989 г., Series A, № 159, р. 23, § 58).

 

Касательно целесообразности вмешательства в право собственности Европейский Суд установил, что в данном деле вмешательство имело целью защиту общественных интересов: законодателю ГДР после демо­кратических выборов, а потом, после объединения Германии, судам ФРГ казалось действительно законным для охраны общественной морали про­водить проверку правильности получения активов в марках ГДР, заявлен­ных для конвертации в немецкие марки ФРГ, и конфисковывать неза­конно полученные суммы.

 

 

Наконец, Европейский Суд должен рассмотреть вопрос соразмерности вмешательства в право собственности.

 

Для этого Европейский Суд напомнил, что пункт 2 Статьи 1 Прото­кола № 1 к Конвенции должен рассматриваться в свете принципа, закреп­ленного первым предложением Статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции. Из данного принципа Европейский Суд вывел условие, в соответствии с которым мера, связанная с вмешательством в право собственности, долж­на соблюдать "справедливый баланс" между интересами общества и тре­бованиями защиты основных прав человека (см., среди прочих, Поста­новление Европейского Суда по делу "Спорронг и Лённрот против Шве­ции" (Sporrong and Lonnroth v. Sweden) от 23 сентября 1982 г., Series A, № 52, p. 26, § 69; Постановление Европейского Суда по делу "Джеймс и другие против Соединенного Королевства" (James and Others v. United Kingdom) от 21 февраля 1986 г., Series A, № 98, p. 34, § 50). Обязанность обеспечить подобный баланс отражается в структуре всей Статьи 1 Про­токола № 1 к Конвенции, следовательно, и в ее втором пункте. Исполь­зуемые средства должны быть соразмерно и разумно связаны с целью, ради которой они используются (см. упоминавшееся выше Постановле­ние Европейского Суда по делу ""Тре Трактёрер АВ" против Швеции", р. 23, § 59). При этом Европейский Суд признает широкие рамки усмот­рения государства как в выборе условий использования рассматриваемого Закона, так и в оценке того, может ли стремление достигнуть цели этого Закона оправдать последствия его использования в общественных инте­ресах (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "АГОСИ против Соединенного Королевства", р. 18, § 52).

 

В данном деле Европейский Суд, прежде всего, отметил, что Адми­нистративный суд Берлина детально исследовал доводы заявителей и провел глубокий анализ характера фактов, поставленных в вину Хонеккеру и Аксену, а также происхождения сумм на банковских счетах заявителей, выступающих в качестве наследников Эриха Хонеккера и Херрмана Аксена.

 

Таким образом, в деле Эриха Хонеккера Административный суд час­тично отменил решение Специальной комиссии, признав право заявителя на те суммы, которые были ей начислены в качестве пенсии по старости, старательно различив тем самым суммы, причитающиеся Марго Хонеккер по праву, и суммы, незаконно полученные ее мужем при осуществлении им своих полномочий должностного лица ГДР и признанные таковыми пунктом 2 статьи 5 Закона о конвертируемых активах.

 

Административный суд поступил таким же образом и по делу Херр­мана Аксена, за исключением того, что в данном случае он признал в соответствии с пунктом 2 статьи 5 Закона о конвертируемых активах незаконно полученными при исполнении полномочий должностного лица ГДР всю совокупность активов на его банковском счету.

 

Учитывая все эти детали, и в особенности исключительные обстоя­тельства, связанные с объединением Германии, Европейский Суд счел, что власти Германии не превысили рамок своего усмотрения, и им удалось соблюсти, с учетом преследуемых законных целей, "справедливое равно­весие" между интересами заявителей и общественными интересами Гер­мании. В действительности, контроль за происхождением активов в мар­ках ГДР, которые должны конвертироваться в немецкие марки, являлся необходимым в условиях значительной ревалоризации, которую представ­ляла собой конвертация этих активов в немецкие марки.

 

Следовательно, данная часть жалобы является явно необоснованной по смыслу пункта 3 Статьи 35 Конвенции.

 

2. Далее заявители жаловались на нарушение Статьи 14 Конвенции в совокупности со Статьей 1 Протокола № 1 к Конвенции. Статья 14 Кон­венции гласит:

 

"Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвен­ции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежнос­ти к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

 

Заявители утверждали, что Закон ГДР о конвертируемых активах -специальный закон, предназначенный для наказания руководящих работ­ников Социалистической Единой Партии Германии путем конфискации их имущества. Применение этого Закона при вынесении решений Спе­циальной комиссией парламента ГДР и — после объединения — немец­кими судами носило впоследствии дискриминационный характер.

 

Принимая во внимание выводы, сделанные при рассмотрении заяв­ленного нарушения Статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции, в частности, касающиеся общего характера Закона о конвертируемых активах, Евро­пейский Суд счел, что никакой отдельный вопрос не встает по Статье 14 Конвенции.

 

3. Наконец, заявители жаловались, что не было соблюдено их право на справедливое судебное разбирательство беспристрастным судом, и их дело не было рассмотрено в разумный срок, что нарушает пункт 1 Статьи 6 Конвенции, который гласит:

 

" Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях... имеет право на справедливое... разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом...".

 

Заявители, действительно, утверждали, что разбирательство их дел су­дьями из ФРГ, негативные статьи в прессе в отношении них и отсутствие возможности обжалования решения Административного суда Берлина на­рушали их право на справедливое судебное разбирательство беспристраст­ным судом и что общая длительность рассмотрения их дел в немецких судебных органах выходит за рамки разумного срока.

 

Что касается первой части жалобы, Европейский Суд признал доводы заявителей расплывчатыми и не основанными на четко сформулирован­ных обвинениях в адрес судей, рассмотревших их дела.

 

Следовательно, данная часть жалобы также является явно необосно­ванной в соответствии с пунктом 3 Статьи 35 Конвенции.

 

Касательно другой части жалобы Европейский Суд сразу отметил, что Марго Хонеккер не обращалась в Европейский Суд за вынесением реше­ния по вопросу выяснения того, превысил ли срок рассмотрения ее дела разумные пределы. Европейский Суд подчеркнул, что Марго Хонеккер не намеревалась обращаться в Федеральный Конституционный Суд, и, таким образом, не соблюла условия пункта 1 Статьи 35 Конвенции о том, что должны быть исчерпаны все внутренние средства правовой защиты (см. Решение Европейского Суда по делу "Тойшлер против Германии" (Теuschег v. Germany) от 4 октября 2001 г., жалоба № 47636/99).

 

Касательно Сони Аксен, Катрин Тойбнер и Софии Йоссифов, кото­рые жаловались на срок разбирательства их дела в Федеральном Консти­туционном Суде, Европейский Суд счел, что в нынешнем состоянии дела он не может вынести решение по вопросу приемлемости данной части жалобы, и признает необходимым довести до сведения государства-ответ­чика эту часть жалобы в соответствии с подпунктом (b) пункта 3 Прави­ла 53 Регламента Суда.

 

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО:

 

решил соединить данные жалобы;

 

отложил рассмотрение части жалобы Сони Аксен, Катрин Тойбнер и Софии Йоссифов на нарушение пункта 1 Статьи 6 Конвенции относи­тельно срока судебного разбирательства;

 

объявил оставшиеся части жалоб неприемлемыми.

 

В. БЕРЖЕ                                                               И. КАБРАЛ БАРРЕТО

Секретарь Секции Суда                                          Председатель Палаты

 

Перевод с французского М. Виноградова

 

Cодержание