ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

 

ВТОРАЯ СЕКЦИЯ

 

МЕДЕНИЦА (MEDENICA) ПРОТИВ ШВЕЙЦАРИИ

 

ЖАЛОБА № 20491/92

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

14 июня 2001 г.

 

СТРАСБУРГ

 

 

По делу "Меденица против Швейцарии" Европейский Суд по правам человека (Вторая секция), заседая Палатой в составе:

Х.Л. Розакиса, Председателя Палаты,

А.Б. Бака,

Л. Вильдхабера,

Дж. Бонелло,

В. Стражнички,

М. Фишбаха,

Н. Цацы-Николовской, судей,

а также при участии Э. Фриберга, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 17 мая 2001 г., вынес следующее Постановление:

 

ПРОЦЕДУРА

 

1. Дело было инициировано жалобой (№ 20491/92), поданной 3 августа 1992 г. в Европейскую Комиссию по правам человека против Швейцарии гражданином Соединенных Штатов Америки югославского происхожде­ния Райко Меденицей (Rajko Medenica) (далее — заявитель) в соответст­вии с бывшей Статьей 25 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

2. Интересы заявителя, умершего 30 ноября 1997 г., в Европейском Суде представляли адвокаты Коллегии адвокатов г. Женева (Geneve) Шарль Понсе (Charles Poncet) и до конца 1997 года также Доминик Вар-лузель (Dominique Warluzel). Жена заявителя Смилия (Smilja) Меденица и дети Димитрие (Dimitrije) Меденица и Оливера (Olivera) Меденица по­желали продолжать разбирательство в Европейском Суде в качестве на­следников. Власти Швейцарии были представлены своим Уполномочен­ным при Европейском Суде по правам человека П. Буайа (P. Boillat), главой Департамента европейского права и международных отношений Федерального министерства юстиции Швейцарии.

 

3. Ссылаясь на пункт 1 и подпункт (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции, заявитель утверждал, что обвинительный приговор Суда присяжных кан­тона Женева ему был вынесен заочно.

 

4. 1 ноября 1998 г., когда вступил в силу Протокол № 11 к Конвенции (пункт 2 Статьи 5 Протокола № 11 к Конвенции), жалоба была направлена в Европейский Суд.

 

5. Далее жалоба была направлена на рассмотрение Второй секции Суда (пункт 1 Правила 52 Регламента Суда). В соответствии с пунктом 1 Пра­вила 26 Регламента Суда в данной Секции для рассмотрения дела была образована Палата (пункт 1 Статьи 27 Конвенции).

 

6. Решением от 16 декабря 1999 г. Европейский Суд объявил жалобу частично приемлемой для рассмотрения по существу.

 

7. Проведя консультации со сторонами, Европейский Суд принял ре­шение не проводить слушаний по существу дела (пункт 2 Правила 59 in fine Регламента Суда).

 

ФАКТЫ

 

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

8. Заявитель прибыл в Швейцарию в 1966 году, в 1970 году получил диплом доктора медицины, работал врачом в кантональной больнице Же­невы. С 1973 года занимался вопросами организации сотрудничества между кантональной больницей Женевы и соответствующими органами Социалистической Федеративной Республики Югославии. С учетом своей национальности и знания языка работал главным образом с госпитализи­рованными в Женеве югославскими пациентами.

 

9. 27 марта 1981 г. по представлению кантона Женева (Etatde Geneve) Генеральный прокурор кантона Женева возбудил в отношении заявителя уголовное дело. Заявитель обвинялся в нанесении при пособничестве со­трудника консульства Социалистической Федеративной Республики Югославии в Женеве серьезного ущерба югославским социальным инсти­тутам.

 

10. Начиная с сентября 1981 года заявителя несколько раз допрашивал следственный судья кантона. 27 октября 1982 г. заявитель был задержан и обвинен в мошенничестве, принуждении и подделке платежных доку­ментов.

 

11. 11 января 1984 г. Обвинительная палата кантона Женева распоря­дилась об освобождении заявителя под залог. 27 января 1984 г. предвари­тельное следствие было закончено и дело передано Генеральному проку­рору для возможного предъявления обвинения. 1 февраля 1984 г. после внесения установленной суммы залога заявитель был выпущен на свободу.

 

12. Затем заявитель уехал в Соединенные Штаты Америки, где получил гражданство и работал врачом, специализируясь на лечении некоторых тяжелых форм рака.

 

13. Своим первым постановлением, принятым 3 февраля 1986 г., Об­винительная палата кантона Женева передала дело заявителя в производ­ство Суду присяжных Женевы. По ходатайству заявителя затем это поста­новление было отменено.

 

14. Постановлением от 11 марта 1987 г. Обвинительная палата решила вернуть дело в Суд присяжных кантона Женева. Ходатайства заявителя об отмене этого постановления были отклонены.

 

15. 30 июня 1988 г. председатель суда провел в Женеве предваритель­ное совещание с представителями обвинения и защиты заявителя. Он уведомил их о возможном начале слушаний в январе — мае 1989 года.

 

16. 27 сентября 1988 г. председатель Суда присяжных принял предста­вителей сторон и уведомил их, что судебные прения начнутся 17 апреля 1989 г.

 

17. 13 марта 1989 г. председатель Суда присяжных по своей инициативе провел новую встречу со сторонами. По этому случаю один из адвокатов защиты сообщил о своем намерении подать "ходатайство с целью воз­можной отсрочки прений".

 

18. 15 марта 1989 г. председатель Суда присяжных вызвал заявителя в суд на слушания, намеченные на 17 апреля 1989 г.

 

19. 16 марта 1989 г. председатель суда заслушал заявителя в присутст­вии его адвоката. Заявитель подтвердил намерение явиться на слушание своего дела. После данной встречи он уехал в Соединенные Штаты.

 

20. 17 марта 1989 г. С. (S.), американский пациент заявителя, возбудил в Федеральном окружном суде США по округу Южная Каролина (отде­ление по г. Чарлстон) (United States District Court for the District of South Carolina — Charleston Division) иск о принуждении заявителя к продолже­нию им лечения до тех пор, пока не появится возможность замены заяви­теля другим врачом, и на это время — о запрещении покидать Соединен­ные Штаты. В обоснование своего иска пациент указал, что перерыв в проводившемся заявителем лечении может быть опасным для его жизни.

 

21. 20 марта 1989 г. в отсутствие заявителя председатель Федерального окружного суда вынес временный запретительный приказ (temporary re­straining order), который лишал заявителя права покидать территорию США до запланированного на 27 марта 1989 г. ближайшего судебного заседания.

 

22. 22 марта 1989 г. один из женевских и один американский адвокат заявителя уведомили о данном приказе прокуратуру кантона Женева.

 

23. 27 марта 1989 г. состоялось слушание под руководством председа­теля Федерального окружного суда по округу Южная Каролина. Заявитель сообщил, что не знает врача, способного вместо него лечить его пациен­тов. Один из адвокатов заявителя высказал мнение, что швейцарские процессуальные нормы не гарантируют обвиняемому ознакомление с ма­териалами дела и проведение подлинно состязательных прений, а также что заявитель может быть в Швейцарии приговорен к смертной казни.

 

24. 28 марта 1989 г. американский судья выдал приказ, который запре­щал заявителю покидать территорию Соединенных Штатов и предписы­вал сдать паспорт. О приказе были уведомлены швейцарские власти и прежде всего Генеральный прокурор кантона Женева, которому предло­жили определиться по данному вопросу в течение двух месяцев. Заявителя просили найти врачей, способных вместо него осуществлять лечение па­циентов.

 

25. После сообщения прокурору кантона Женева о решении амери­канского судьи адвокаты заявителя 30 марта и 4 апреля 1989 г. заявили ходатайства об отсрочке прений. Это было сделано также 17 апреля 1989 г. во время открытия слушаний в Суде присяжных кантона Женева.

 

26. Определением от 19 апреля 1989 г. председатель Суда присяжных отказался отсрочить прения на том основании, что отсутствие заявителя не было оправданным. Как он считал, заявитель не представил доказательств, что его отсутствие на суде имело уважительные причины. Как раз, наоборот, из ряда совпадающих признаков было видно, что препятствие к явке заявителя в суд не было независимым от его воли. Председатель суда подчеркнул, в частности, что приказ американского судьи в основном базировался на показаниях пациентов заявителя, то есть на данных, не имевших никакого научного подтверждения. Более того, судья сообщил, что заявитель в течение ряда лет пользуется стабильной поддержкой весь­ма влиятельных американцев Южной Каролины, близких как к судье, так и к заявителю. Председатель суда заметил, что решение американского суда выглядело крайне выгодным для заявителя, который не стал подавать апелляцию, хотя имел такую возможность. Наконец, по мнению предсе­дателя Суда присяжных, примечательно то обстоятельство, что заявитель давно знал о предстоящем суде. О приблизительной дате начала суда он узнал в июне 1988 года, о точной дате — в сентябре 1988 года, так что если он действительно желал предстать перед судом, то, будучи врачом, должен был обеспечить себе замену.

 

27. 17 апреля 1989 г. начались слушания в составе председателя суда и двенадцати присяжных, проходившие в отсутствие заявителя, но в при­сутствии двух его защитников.

 

28. 26 апреля 1989 г. заявитель подал в Федеральный суд Южной Ка­ролины возражение против судебного приказа от 28 марта 1989 г., дока­зывая, в частности, что запрет в его адрес нарушает пятую и шестую поправки к Конституции Соединенных Штатов, которые гарантируют в уголовном процессе соответственно свободу личности и право на защиту. В ответ на ходатайство заявителя о назначении даты разбирательства аме­риканский судья сообщил 10 мая 1989 г., что он сможет рассмотреть во­прос об обоснованности возражения не раньше чем через 30—60 дней.

 

29. Решением от 26 мая 1989 г. Суд присяжных кантона Женева заочно приговорил заявителя к четырем годам лишения свободы — из которых ему оставалось отбыть два года, восемь месяцев и 25 дней — и десяти годам лишения права проживания на территории Швейцарии. Суд при­сяжных признал заявителя виновным в подделке платежных документов в трехстах из трехсот двух вменявшихся ему в вину случаев и в стольких же случаях мошенничества. Заявитель был также признан виновным в подделке платежных документов, выразившейся в принуждении своего секретаря к подписанию 17 ложных расходных квитанций именем, кото­рое ей больше не принадлежало. Суд присяжных оценил предполагаемый ущерб примерно в 1 000 000 швейцарских франков. В то же время суд присяжных оправдал заявителя в 672 случаях подделки документов. Дея­ния, в совершении которых заявитель был признан виновным, имели место в период с 1973 по 1981 год.

 

30. Требование о немедленном аресте заявителя, выданное Генераль­ным прокурором сразу после оглашения приговора, было отменено Судом присяжных с учетом, в частности, давности фактов, за которые тот был осужден, а также с учетом того, что приказ о взятии заявителя под арест мог быть выдан лишь после вступления постановления суда в законную силу.

 

31. 17 июля 1989 г. заявитель подал в Верховный суд кантона Женева протест против принятия судебного постановления в свое отсутствие, со­славшись при этом на статью 331 Уголовно-процессуального кодекса кан­тона Женева (см. ниже § 42). Заявитель доказывал, что на слушании 17 апреля 1989 г. он отсутствовал не по своей вине. По его утверждению, он вынужден был выполнить исполнительное решение американского судьи, так что причина неявки в суд от его воли не зависела. В результате дело снова пришлось вернуть в Суд присяжных.

 

32. 20 ноября 1989 г. Палата по уголовным делам Верховного суда отклонила протест. Как она отметила, из самого текста статьи 331 Уго­ловно-процессуального кодекса кантона Женева четко следует, что для успешного опротестования постановления Суда присяжных осужденному необходимо доказать, что он ни при каких обстоятельствах не мог быть на слушаниях. Сославшись на практику Кассационного суда кантона Же­нева, Палата по уголовным делам напомнила, что уважительными причи­нами неявки в суд могут считаться отсутствие, болезнь или другие форс-мажорные обстоятельства, например, незнание о проводимом расследо­вании или судебном преследовании. Таким образом, наличие не завися­щей от обвиняемого помехи к явке стало критерием различия между при­чиной, которая может служить основанием для протеста, и причиной, которая таковым быть не может.

 

В частности, Верховный суд считал, что заявитель допустил серьезную ошибку, не изыскав способа передачи своих медицинских знаний другим практикующим врачам, хотя с 1 февраля 1984 г., даты своего освобожде­ния, он знал, что со дня на день ему предстояло предстать перед судом. Судебный процесс в итоге начался пять лет спустя после временного освобождения, что давало достаточный срок для передачи своего опыта, обучения коллег и сообщения им своей методики лечения даже с учетом исключительной сложности последней. Перед американским судьей за­явитель ограничился неопределенными заявлениями в том смысле, что довольно давно готовит ряд врачей к передаче своих знаний. Однако всякий раз, когда заявителю задавался конкретный вопрос на эту тему, он упорно отвечал, что только сам может лечить своих пациентов и что в его отсутствие они неизбежно умрут. Верховный суд назвал такую пози­цию безответственной.

 

Заявитель также допустил ошибку, когда не стал спешить с подачей жалобы на постановление американского судьи. Эта жалоба была возбуж­дена 26 апреля 1989 г., то есть через неделю после фактического начала судебного разбирательства по его делу и после отклонения ходатайства об отсрочке слушаний, то есть в момент, когда заявитель уже не мог ради­кально изменить ход событий, к которым приложил руку.

 

33. 2 февраля 1990 г. заявитель подал кассационную жалобу на поста­новление Верховного суда от 20 ноября 1989 г., которым тот отклонил его ходатайство об освобождении.

 

34. 8 марта 1990 г. Федеральный окружной суд по округу Южная Ка­ролина отменил судебный приказ от 28 марта 1989 г. и распорядился о возвращении заявителю его паспорта.

 

35. 16 мая 1990 г. заявитель явился на судебные прения в Кассацион­ном суде кантона Женева.

 

36. Постановлением от 27 июня 1990 г. Кассационный суд отклонил жалобу заявителя как необоснованную, посчитав, что заявитель сам виноват в возникшей ситуации, не позволившей ему покинуть своих пациентов и предстать перед Судом присяжных. Кроме того, заявления в Окружном суде США заставляют усомниться в искренности его желания приехать в Швейцарию и предстать перед судом. Недобросовест­ность заявителя подтверждается также фактом введения им в заблуж­дение американского судьи относительно хода уголовного разбиратель­ства по своему делу, открытого в Женеве. По мнению Кассационного суда, заявитель сделал все возможное, чтобы своим соглашательством обеспечить успешное прохождение американского иска, приведшего к запрету на его возвращение в Швейцарию, чтобы предстать перед судом. Кассационный суд пришел к выводу, что неявка заявителя в Суд присяжных имела место по вине заявителя, внесшего решающий вклад в такое развитие событий.

 

37. 1 октября 1990 г. заявитель подал кассационный меморандум на решение Суда присяжных от 26 мая 1989 г.

 

38. 14 февраля 1991 г. Кассационный суд кантона Женева отклонил эту кассационную жалобу. Он счел, что довод, базирующийся на отказе в переносе судебного разбирательства, был окончательно отклонен в его постановлении от 27 июня 1990 г. Кроме того, суд решил, что жалобы на нарушение прав защиты были необоснованными. Раз они были отклоне­ны в ходе предыдущего разбирательства, то задержки с их рассмотрением не было. Наконец, Кассационный суд не принял критику заявителя от­носительно юридической квалификации преступлений, связанных с мо­шенничеством и подделкой платежных документов.

 

39. Воспользовавшись предусмотренными публичным правом средст­вами правовой защиты, заявитель подал в Федеральный Суд Швейцарии ходатайство об отмене постановлений Кассационного суда кантона Же­нева от 27 июня 1990 г. и 14 февраля 1991 г. Заявитель, в частности, сослался на нарушение его права быть выслушанным, права присутство­вать на судебном разбирательстве по своему делу, права на справедливое судебное разбирательство, права на равноправие сторон и права на пра­вильный состав и функционирование суда.

 

40. Постановлением от 23 декабря 1991 г., которое было доведено до сведения защитников заявителя 6 февраля 1992 г., Федеральный Суд Швейцарии отклонил данное ходатайство.

 

Федеральный Суд Швейцарии счел, что пункт 1 Статьи 6 Конвенции не исключает проведение судебных прений в отсутствие обвиняемого, если тот отказался от участия в них или использовал неблаговидные (fautive) средства, чтобы оказаться не в состоянии это сделать. По мнению Федерального Суда Швейцарии, заявитель своими неопределенными за­явлениями ввел американского судью в заблуждение, в частности, по вопросу о ходе разбирательства в Швейцарии, чтобы добиться принятия постановления, которое лишало бы его возможности присутствовать на разбирательстве, что, кстати, признали американские защитники заяви­теля. Так, Федеральный Суд Швейцарии отметил, что, по утверждению заявителя, он был незаконно задержан (without charges) в Женеве на 16 ме­сяцев и опасался вынесения ему в Швейцарии смертного приговора. Он также заявлял, что его защитники не получили доступа к делу и не могли участвовать в предыдущем разбирательстве.

 

Касательно мнения о праве США, направленного посольством Швей­царии в г. Вашингтон (Washington) в Суд присяжных, Федеральный Суд Швейцарии согласился с мнением властей кантона о том, что заявитель не воспользовался возможностью эффективного обжалования приказа американского судьи от 28 марта 1989 г. путем обращения в суд (Апелля­ционный суд Четвертого округа), который мог решить дело положительно. Федеральный Суд Швейцарии отметил, что, как считает автор мнения о праве США, решение американского судьи противоречило общественным интересам и здравому смыслу; жалоба в вышестоящие инстанции имела бы хорошие шансы на успех. Даже если смотреть с точки зрения поря­дочности, заявитель не мог воспользоваться решением, которое в конеч­ном счете основывалось на двусмысленных, то есть заведомо неточных, заявлениях, сделанных им в американском суде, чтобы уйти от необходи­мости предстать перед швейцарскими судьями.

 

Федеральный Суд Швейцарии пришел к выводу, что Кассационный суд мог обоснованно сделать вывод, согласно которому заявитель — если предположить, что он не сам спровоцировал решение американского судьи, помешавшее его явке на судебные слушания, — приложил руку к этому решению, поддержав тезис своего пациента С. Его американский защитник, кстати, не скрывал, что цель защиты была добиться отсрочки суда в Швейцарии. Этот адвокат, который тем не менее был в Женеве и находился в тесном контакте с женевскими защитниками своего клиента, не сообщил американскому судье точной информации о ходе разбиратель­ства и о наказании, которое грозило заявителю в случае вынесения обви­нительного приговора. По мнению Федерального Суда Швейцарии, эти элементы позволяли сделать вывод, что заявитель по собственной вине оказался в положении, когда не мог явиться в суд.

 

41. 26 июля 1995 г., когда заявитель направлялся на конгресс, он был задержан в аэропорту г. Мюнхен (Miinchen) (Германия) и выдан Швейца­рии, где доставлен в тюрьму Шан-Доллон (Champ-Dollon). Заявленное в феврале 1996 года ходатайство о помиловании было отклонено. Остав­шийся срок заявитель отбыл в тюремном блоке кантональной больницы Женевы. 20 декабря 1996 г. он вернулся в Соединенные Штаты.

 

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО

 

42. В соответствии со статьей 331 Уголовно-процессуального кодекса кантона Женева осужденный заочно может оспорить судебное постанов­ление, если докажет, что не смог узнать о вызове или явиться на судебное разбирательство по уважительной причине.

 

ПРАВО

 

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ ПУНКТА 1 И ПОДПУНКТА (С) ПУНКТА 3 СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ

 

43. Заявитель утверждал, что швейцарские суды не обеспечили его право на защиту. В частности, он жаловался на то, что Суд присяжных кантона Женева вынес приговор по его делу заочно. Он ссылался на пункт 1 и подпункт (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции, которая в соответствующих частях гласит:

 

"Каждый ... имеет право на справедливое ... разбирательство дела ...не­зависимым и беспристрастным судом ... /.../ Каждый обвиняемый ... имеет как минимум следующие права:

 

... защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника...".

 

А. Доводы, представленные в Европейском Суде

 

1. Заявитель

 

44. Заявитель настаивал на наличии уважительной причины своей не­явки 17 апреля 1989 г. в Женеву на слушание, где оглашалось решение суда. Он не согласился с тем, что неявка имела место по его вине. Он никогда не утверждал, что является единственным врачом в Соединенных Штатах, который может лечить пациента С. Вместе с тем он отмечал, что был первым из многих лечащих врачей, кто сумел улучшить состояние здоровья С. благодаря предложенному им курсу лечения, в то время как, по заключениям предыдущих специалистов, пациенту оставалось жить всего четыре недели. Таким образом, на вопросы американского судьи заявитель отвечал со всей добросовестностью, и его нельзя обвинить в неблаговидном поведении.

 

45. По словам заявителя, нет никаких оснований утверждать, как это делают швейцарские суды, что он не принял необходимых мер, чтобы избежать неявки на судебное разбирательство. Со ссылкой на практику Федерального Суда Швейцарии заявитель подчеркивал, что бремя дока­зывания уважительных причин неявки не лежит на лице, приговор кото­рому был вынесен в его отсутствие. Кроме того, после оглашения приго­вора американского судьи у заявителя появилась уважительная причина для неявки. Сам он считал, что не только сделал все возможное для отмены данного решения, но и старательно этого добивался. 30 марта 1989 г., через два дня после оглашения судебного приказа, американский защит­ник заявителя, которому последний прямо поручил опротестовать данное решение, сообщил, что апелляционную жалобу можно будет подать только после того, как по данному поводу выскажутся швейцарские власти. Пос­ледовательно, 26 апреля 1989 г. он попытался добиться отмены американ­ского решения, в то время как Суд присяжных своим постановлением от 19 апреля 1989 г. отказался отсрочить судебное разбирательство. В связи с этим заявитель подчеркивал, что швейцарские власти никоим образом не вмешивались в американское разбирательство, они даже не восполь­зовались сроком, предоставленным им для сообщения своего мнения о содержании судебного приказа. Наконец, так называемая "обязанность" применить все возможные средства опротестования решения, принятого в собственной стране, по-видимому, не имеет под собой никакой право­вой основы.

 

46. Заявитель также не согласился с утверждением, что он ввел аме­риканского судью в заблуждение относительно расследования в Швейца­рии, поскольку в американском праве термин charges (обвинение) исполь­зуется, только когда суд присяжных производит предварительное изучение доказательств после предъявления обвинения. Таким образом, с точки зрения американского права предварительное заключение заявителя было действительно without charges.

 

47. По утверждению заявителя, власти Швейцарии, отказавшись от­срочить судебное разбирательство или согласиться на пересмотр дела, тем самым узаконили нарушение пункта 1 и подпункта (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции.

 

2. Власти Швейцарии

 

48. Власти Швейцарии утверждали, что отсутствие заявителя на засе­дании Суда присяжных кантона Женева — как отметил Федеральный Суд Швейцарии в своем постановлении от 23 декабря 1989 г. — объясняется его недобросовестным поведением на судебном разбирательстве в амери­канском суде. По мнению властей Швейцарии, заявитель активно спо­собствовал принятию американским судьей этого решения и не предпри­нял необходимых мер эффективного ему противодействия. К тому же, американский защитник заявителя не скрывал, что цель защиты была в том, чтобы добиться перенесения процесса в Швейцарии на более поздние сроки. Нисколько не сомневаясь в компетентности заявителя в вопросах медицины, власти Швейцарии, как и Федеральный Суд Швейцарии, удивлены той безапелляционностью, с которой заявитель утверждает, что он единственный врач в Соединенных Штатах, способный обеспечить эффективное лечение американского пациента С. и что если пациент будет лишен хотя бы одного сеанса лечения, то его ждет неминуемая смерть. Власти Швейцарии задались вопросом, действительно ли можно верить утверждению о незаменимости заявителя, в то время как всем известно, что США — передовая держава в области исследования рака. Неужели заявитель никогда не брал отпуска, никогда не выезжал за гра­ницу для участия в конгрессе или по другим поводам со времени своего переезда на жительство в США в 1984 году?

 

49. Власти Швейцарии также считали, что американский адвокат за­явителя сделал как минимум странное заявление о ходе судебного разби­рательства в отношении заявителя в Швейцарии, поставив под сомнение состязательный характер судебных прений и утверждая, что ему не обес­печили доступа к некоторым материалам дела, а также что заявителя могли приговорить к смертной казни. Власти Швейцарии убеждены, что заяви­тель своим поведением и своими заявлениями решающим образом по­влиял на американского судью и тем самым создал условия для исключе­ния своего присутствия на разбирательстве по собственному делу. Допол­нительно власти Швейцарии констатировали, что отсрочка начала прений явилась бы важным элементом на пути к истечению срока давности вме­няемых ему преступлений.

 

50. Касаясь поведения заявителя после выдачи американским судьей приказа, власти Швейцарии отметили, что заявитель не подавал жалобы в Апелляционный суд Четвертого судебного округа в течение тридцати дней. Такая жалоба имела бы хорошие шансы на успех. Тот факт, что заявитель не пошел по этому пути обжалования, свидетельствует, как утверждали власти Швейцарии, о том, что он не придавал особого значе­ния обязанности участвовать в судебном разбирательстве по своему делу.

 

51. Касаясь ходатайства о пересмотре, власти Швейцарии отметили, что заявитель подал его в Федеральный суд Южной Каролины только 26 апреля 1989 г., то есть за несколько дней до истечения срока подачи таких ходатайств (начиная с 28 марта 1989 г.) и после даты, назначенной для судебного заседания.

 

52. Власти Швейцарии сделали вывод, что при вынесении Судом при­сяжных заочного приговора, а также при отклонении возражения, цель которого была побудить суд к принятию повторного решения относитель­но обоснованности обвинений, право заявителя присутствовать на судеб­ном разбирательстве по своему делу по смыслу Статьи 6 Конвенции не игнорировалось.

 

В. Мнение Европейского Суда

 

53. Поскольку требования пункта 3 Статьи 6 Конвенции сводятся к конкретным аспектам права на справедливое разбирательство в суде, га­рантируемого пунктом 1, Европейский Суд должен рассматривать данную жалобу одновременно с точки зрения этих двух положений (см. Поста­новление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ван Гейзехем против Бельгии" (Van Geyseghem v. Belgium), жалоба № 26103/95, ECHR 1999-1, § 27).

 

54. У Европейского Суда уже была возможность уточнить, что явка подсудимого имеет существенное значение как с точки зрения права пос­леднего быть заслушанным судом, так и в целях проверки точности его утверждений и сопоставления их с показаниями свидетелей и пострадав­шего, интересы которого надлежит защитить; по этой причине законода­тель должен стремиться к недопущению неоправданного отсутствия под­судимого на судебных заседаниях (см. Постановление Европейского Суда по делу "Пуатримоль против Франции" (Poitrimol v. France) от 23 ноября 1993 г., Series А, № 277-А, р. 15, § 35; Постановление Европейского Суда по делу "Кромбах против Франции" (Krombach v. France) от 13 февраля 2001 г., жалоба № 29731/96, § 84). Судебное разбирательство в отсутствие обвиняемого само по себе не является несовместимым со Статьей 6 Кон­венции, если последний затем может добиться принятия повторного ре­шения судом, который, разумеется, предварительно должен разобраться в обоснованности обвинений как по фактам, так и по праву (см. Поста­новление Европейского Суда по делу "Колоцца против Италии" (Colozza v. Italy) от 12 февраля 1985 г., Series А, № 89, р. 15, § 29, и упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пуатримоль против Франции", р. 13, § 31).

 

55. Конвенция предоставляет Договаривающимся Государствам боль­шую свободу выбора средств, позволяющих их судебным системам учи­тывать требования Статьи 6 Конвенции, не теряя своей эффективности. Однако Европейскому Суду следует установить, был ли достигнут пред­усмотренный этой Статьей результат. Как Европейский Суд указал в По­становлении по делу "Колоцца против Италии", необходимо, чтобы пред­лагаемые внутренним правом средства оказались эффективными, если обвиняемый и не отказался от присутствия и защиты на суде, и не имел намерения уклониться от правосудия (см. упоминавшееся выше Поста­новление Европейского Суда по делу "Колоцца против Италии", pp. 15— 16, § 30).

 

56. В данном случае Европейский Суд обратил внимание на то обсто­ятельство, что судебным определением от 19 апреля 1989 г. председатель Суда присяжных кантона Женева отклонил поданное заявителем ходатай­ство об отсрочке разбирательства на том основании, что неявка послед­него на судебное заседание не имела уважительной причины, а также на том основании, что судебным постановлением от 26 мая 1989 г. Верхов­ный суд заочно приговорил заявителя к лишению свободы на четыре года. Настоящее дело отличается от дел "Пуатримоль против Франции" (см. выше), "Дала против Нидерландов" (Lala v. Netherlands) (Постановление Европейского Суда от 22 сентября 1994 г., Series А, № 297-А), "Пелладоа против Нидерландов" (Pelladoah v. Netherlands) (Постановление Европей­ского Суда от 22 сентября 1994 г., Series А, № 297-В), "Ван Гейзехем против Бельгии" и "Кромбах против Франции" (см. выше) тем, что от­сутствие заявителя не повлекло за собой санкции в виде отказа защитнику в праве присутствовать на суде. Действительно, на судебных заседаниях защита заявителя была представлена двумя выбранными им адвокатами.

 

57. Нет сомнений, что статья 331 Уголовно-процессуального кодекса кантона Женева в принципе дает возможность заочно приговоренному лицу добиться отмены процесса и проведения нового разбирательства как по фактам, так и по праву. Однако в рассматриваемом случае Верховный суд кантона Женева отклонил возражение заявителя на том основании, что тот не назвал в соответствии с данным положением уважительных причин своего отсутствия и что ни один элемент дела не позволил считать данное отсутствие не зависящим от заявителя (см. выше § 32). Данное постановление было подтверждено Кассационным судом кантона Женева, а также Федеральным Судом Швейцарии. По мнению Европейского Суда, ничто не позволяет утверждать, что швейцарские суды погрязли в произ­воле или базировались на явно ошибочных предпосылках (см. также По­становление Европейского Суда по делу "Ван Пелт против Франции" (Van Pelt v. France) от 23 мая 2000 г., жалоба № 31070/96, § 64).

 

58. Учитывая все обстоятельства, Европейский Суд также считал, что заявитель сам в значительной мере способствовал возникновению ситуа­ции, которая препятствовала его явке в женевский Суд присяжных. Ев­ропейский Суд, в частности, сослался на мнение Федерального Суда Швейцарии, изложенное в его постановлении от 23 декабря 1991 г., в соответствии с которым заявитель своими двусмысленными и заведомо неопределенными заявлениями ввел американского судью в заблуждение, особенно относительно хода судебного разбирательства в Швейцарии, чтобы добиться решения, делающего невозможным его явку на судебное разбирательство.

 

59. В свете вышесказанного и поскольку в рассматриваемом деле речь не идет об обвиняемом, не получившем повестку в суд (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Колоцца против Ита­лии", р. 14, § 28; Постановление Европейского Суда по делу "F.C.B. про­тив Италии" (F.C.B. v. Italy) от 28 августа 1991 г., Series А, № 208-В, р. 21, §§ 33—35; и Постановление Европейского Суда по делу "Т. против Ита­лии" (Т. v. Italy) от 12 октября 1992 г., Series А, № 245-С, pp. 41—42, §§ 27—30), или об обвиняемом, лишенном помощи адвоката (см. упоми­навшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пуатримоль против Франции", pp. 14, 15, §§ 32—38; упоминавшееся выше Постанов­ление Европейского Суда по делу "Лала против Нидерландов", pp. 13, 14, §§ 30—34; упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Пелладоа против Нидерландов", pp. 34, 35, §§ 37—41; упоминавшееся выше Постановление Большой Палаты Европейского Суда по делу "Ван Гейзехем против Бельгии", §§ 33—35; упоминавшееся выше Поста­новление Европейского Суда по делу "Кромбах против Франции", §§ 83— 90), Европейский Суд счел, что с учетом пределов усмотрения швейцар­ских властей заочное осуждение заявителя и отказ в праве на повторное судебное разбирательство в его присутствии нельзя было рассматривать как несбалансированную санкцию.

 

60. Следовательно, отсутствует нарушение пункта 1 Статьи 6, взятого в совокупности с подпунктом (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции.

 

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД:

 

постановил пятью голосами против двух, что не было нарушения пунк­та 1 Статьи 6 Конвенции, взятого в совокупности с подпунктом (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции.

 

Совершено на французском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 14 июня 2001 г. в соответствии с пунктами 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

 

Э. ФРИБЕРГ                                                       X. Л. РОЗАКИС

Секретарь Секции Суда                                    Председатель Палаты

 

В соответствии с пунктом 2 Статьи 45 Конвенции и пунктом 2 Пра­вила 74 Регламента Европейского Суда к настоящему Постановлению прилагаются особое мнение судьи Х.Л. Розакиса и особое мнение судьи Дж. Бонелло.

 

Э.Ф

Х.Л.Р.

 

ОСОБОЕ МНЕНИЕ

судьи Х.Л. Розакиса

 

К своему большому сожалению, я не могу по причинам, которые анализируются ниже, присоединиться к выводу Палаты, посчитавшей, что в обстоятельствах данного дела не было нарушения подпункта (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции.

 

1. Конвенция придает первостепенное значение присутствию обвиня­емого на проводимом в его отношении судебном разбирательстве. Несо­мненно, что норма подпункта (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции, в соот­ветствии с которой каждый имеет право защищать себя лично, прежде всего направлена на удовлетворение законной заинтересованности каж­дого обвиняемого в обеспечении всеми доступными ему средствами соб­ственной защиты в суде. Но поскольку то же самое можно сказать и о многих других положениях Конвенции, то значение этого защитного ус­ловия далеко не ограничивается охраной интересов частного лица: данный пункт Конвенции может обслуживать и более широкие интересы правосудия, помогая уголовным судам составить себе более полное представ­ление о личности обвиняемого и о реальных фактах дела путем органи­зации постоянного взаимодействия обвиняемого с другими участниками процесса (судьями, а также свидетелями и прочими средствами доказы­вания). Европейский Суд по правам человека постоянно указывает в своей судебной практике на важность данной нормы (см., например, Постанов­ление Европейского Суда по делу "Пуатримоль против Франции").

 

2. Ссылка в подпункте (с) пункта 3 на помощь адвоката обвиняемому не должна расцениваться как стремление создать еще одно средство само­защиты, которое обвиняемый может применять в любых условиях, иначе говоря, всякий раз, когда он отсутствует на суде. Мне кажется, что авторы Конвенции стремились не ослабить право личного присутствия, а, наобо­рот, усилить его, дав обвиняемому возможность прибегнуть к услугам экспертов, способных помочь ему наилучшим образом представить свои интересы.

 

3. Из практики Европейского Суда явствует, что особое внимание к защите обвиняемого он проявляет в тех случаях, когда последний не мог присутствовать на уголовном процессе и был осужден заочно. Европей­ский Суд постоянно повторяет, что "право обвиняемого участвовать в судебном заседании вытекает из целей и задач Статьи 6 Конвенции в целом" (см., например, Постановление Европейского Суда по делу "Колоцца против Италии" и Постановление Европейского Суда по делу "Брежичек против Италии" (Brezicek v. Italy)). Он установил факт нарушения подпункта (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции даже в обстоятельствах, когда обвиняемый, как я считаю, был главным ответственным за свои отсутст­вие и заочное осуждение, при том, что на суде присутствовали его адво­каты (см. Постановление Европейского Суда по делу "F.C.B. против Ита­лии").

 

4. Что касается меня, то, как я считаю, положение подпункта (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции приобретает большое значение на уголовном про­цессе в суде первой инстанции. В этом случае национальный судья при­нимает решение по фактам дела после того, как постепенно приходит к определенному убеждению путем заслушивания свидетелей, исследования других средств доказывания, допроса всех имеющих отношение к пре­ступному деянию лиц, а также объявляет о применимом праве. Произ­водство в суде первой инстанции имеет решающее значение для прохож­дения процесса на всех остальных стадиях; можно сказать, что на апел­ляционную инстанцию оно оказывает существенное влияние даже в тех случаях, когда апелляционный суд пересматривает дело по фактам и по праву. Само собой разумеется, что чем серьезнее выглядит дело для об­виняемого — то есть речь идет о строгом наказании, — тем более необ­ходимо присутствие последнего.

 

5. При этом следует также учитывать интересы правильного отправ­ления правосудия, которое не должно тормозиться преднамеренным зло­употреблением правами защиты. По этой причине в своей практике Ев­ропейский Суд установил, что право личного участия в судебном заседа­нии не является абсолютным и что законодатель должен быть в состоянии сделать невыгодным неоправданное отсутствие, которое может повлечь за собой искажение улик, истечение срока давности преступления или отказ в правосудии (см., среди прочих прецедентов, упоминавшееся выше По­становление Европейского суда по делу "Колоцца против Италии").

 

6. Однако из практики Европейского Суда ясно видно, что он намерен применять эти ограничения только к случаям неоправданного отсутствия. Но "неоправданного" в чьих глазах? Национальных судов, которые долж­ны рассматривать дело, или Европейского Суда, контролирующего при­менение данной гарантии в национальном праве? По-моему, оценочное суждение по поводу отсутствия не может быть исключительной компе­тенцией внутренних судов. Как и во многих случаях, связанных с подоб­ными суждениями, европейский судья имеет право проверки оценок на­циональных судов. Что и было сделано в рассматриваемом случае, по­скольку европейский судья поддержал мнение швейцарских судов (§ 58). 7. Дополнительно Европейский Суд предусмотрел "предохранитель­ный клапан" на случай возможного произвола внутренних судов: речь идет о возможности пересмотра дела, по которому заинтересованное лицо было осуждено заочно. Фактически из практики Европейского Суда вы­текает, что судебное разбирательство в отсутствие обвиняемого само по себе не является несовместимым со Статьей 6 Конвенции, если заинте­ресованное лицо впоследствии может добиться нового решения суда после того, как последний заслушает его с точки зрения обоснованности обви­нений по фактам и по праву (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу "Колоцца против Италии").

 

Напомнив об этих общих принципах, перехожу к рассмотрению осо­бенностей настоящего дела. В свете изложенных выше соображений и применительно к рассматриваемому делу целесообразно остановиться на следующих элементах:

 

Дело заявителя, рассматривавшееся швейцарскими судами, было се­рьезным. Заявитель совершил тяжкие правонарушения и в итоге был осужден на четыре года лишения свободы.

 

Спорным было производство в суде первой инстанции. Заявитель от­сутствовал на процедуре установления фактов (что, по сути, определило исход дела) и на определении применимого права; на прениях присутст­вовали только его адвокаты.

 

Заявитель ходатайствовал об отсрочке этого разбирательства, ссылаясь на невозможность явки ввиду приказа американского суда не покидать территорию США. Поскольку Европейский Суд является международной организацией, он не может не признать, что подобный приказ, выданный судом другой страны, имеющей аналогичные с нашими юридические и культурные традиции, является объективным препятствием к присутст­вию заявителя на уголовном процессе в Швейцарии. Поэтому он должен сделать вывод, что отсутствие заявителя было оправданным. Поскольку он является международным судом, то ему не подобает, проигнорировав объективную реальность приказа не покидать территорию, заниматься вместо американского судьи сомнительным исследованием обстоятельств, побудивших последнего наложить такой запрет на заявителя. Тем более, что Европейский Суд не располагает всей полнотой элементов, которые убедили американского судью издать приказ, запрещающий заявителю покидать территорию Соединенных Штатов. Но, к сожалению, большин­ство членов Палаты как раз этим-то и занялось, в результате чего пришло к выводам, изложенным в § 58 Постановления.

 

Статья 331 Уголовно-процессуального кодекса кантона Женева позво­ляет любому заочно осужденному, если он приведет уважительные при­чины своего отсутствия, оспорить судебное постановление, аннулировать судебное разбирательство и, следовательно, добиться повторного суда. Данное положение совершенно соответствует нашей практике, которая благоприятна к любому решению, позволяющему заочно осужденным лицам добиться проведения нового процесса. Заявитель предпринял многочисленные демарши, чтобы добиться проведения нового судебного разбирательства, причем после отмены спорного судебного приказа его присутствие в Женеве было гарантировано.

 

В этих условиях, а именно: а) речь шла о серьезном уголовном деле; b) оно находилось в производстве суда первой инстанции; с) существовало объективное препятствие присутствию заявителя в Женеве; и d) заявитель потребовал пересмотра дела согласно швейцарским законам — я полагаю, что нарушение Статьи 6 Конвенции имело место главным образом пото­му, что швейцарские суды отказали заинтересованному лицу в праве на повторное судебное разбирательство в его присутствии.

 

ОСОБОЕ МНЕНИЕ

судьи Дж. Бонелло

 

1. Как и большинство судей, я считаю, что национальным властям следует предоставить широкие пределы усмотрения при выборе средств, способных обеспечить закрепленные в Статье 6 Конвенции гарантии справедливого судебного разбирательства. Однако в остальном я не могу присоединиться к выводам большинства. По-моему, рамки усмотрения, даже если их расширить до предела, не могут иметь следствием полную ликвидацию этих гарантий.

 

2. В данном деле заявитель был заочно осужден в Швейцарии и при­говорен к четырем годам лишения свободы, причем он физически не мог присутствовать на судебном разбирательстве по собственному делу. Он был задержан в Соединенных Штатах по причине судебного приказа, который запрещал ему покидать американскую территорию. Данный за­прет был выдан по просьбе третьего лица судом Южной Каролины, ко­торый, кроме того, распорядился о конфискации паспорта заинтересо­ванного лица. В то время как в Женеве шел заочный процесс по его делу, заявитель официально, но безуспешно оспаривал американский судебный приказ[1]. По возвращении в Швейцарию заявитель подал ходатайство о пересмотре дела, как это предусмотрено Уголовно-процессуальным ко­дексом кантона Женева для случаев заочного осуждения, когда обвиняе­мый доказывает, что отсутствовал по уважительным причинам. Его хода­тайство было отклонено.

 

3. Озвучив, как я считаю, очевидное, Европейский Суд установил, что "хотя пункт 1 Статьи 6 Конвенции не содержит на это прямого указания, тем не менее "право "обвиняемого"участвовать в слушании вытекает из целей и задач Статьи 6 Конвенции в целом[2]" (курсив мой). Европейский

 

Суд также заявил, что "личное присутствие обвиняемого не имеет ... того же решающего значения при обжаловании... как при рассмотрении дела в первой инстанции"[3].

 

4. Наконец, эти фразы только повторяют обязательство, заявленное в подпункте (d) пункта 3 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, который предусматривает, что "каждый обвиняе­мый в уголовном преступлении имеет право...быть судимым в его присут­ствии".

 

5. Комитет Министров Совета Европы в одной из резолюций заявил, что "присутствие обвиняемого на слушании имеет первостепенное значе­ние" и что "каждый судимый заочно, но вызванный в суд законным образом, имеет право на повторный суд в обычной форме, если он дока­жет, что его отсутствие... произошло по причине, не зависевшей от его воли"[4].

 

6. В настоящем Постановлении делается все возможное, чтобы ан­нулировать и практически лишить своей сути этот основополагающий принцип. Большинство объявило заочное осуждение заявителя закон­ным, посчитав, что последний в значительной мере способствовал воз­никновению ситуации, помешавшей ему предстать перед Судом при­сяжных в Женеве.

 

7.Факты не подтверждают данный вывод. Действительно, заявитель создал у американского судьи полностью ложное представление об обеспечении справедливости разбирательства в женевских судах, но этот элемент к делу не относится. На самом деле нет никаких сомне­ний, что приказ, запрещающий заявителю покидать территорию США, был не следствием его заявлений, а результатом ходатайства третьего лица, на защиту интересов которого и был направлен. Представляется, что когда американские власти принимали решение о конфискации паспорта заявителя, его ошибочные утверждения имели для них мало значения или вообще не имели никакого. Заявитель не смог предстать перед женевскими судами не из-за того, что сделал из швейцарского уголовного правопорядка карикатуру, а по причине выданного ему при­каза оставаться в Южной Каролине в интересах обеспечения прав та­мошних третьих лиц. У заявителя просто-напросто не было права вы­бора: остаться в Соединенных Штатах или вернуться в Женеву, чтобы предстать там перед судом.

 

8. Дезавуируя собственную практику, Европейский Суд подтвердил законность уголовного процесса, который прошел за спиной главного заинтересованного лица, притом что возможность участия в этом процессе заявителя была чистой химерой. Ad impossibilia omnes tenentur. Европейский Суд не счел должным умерить неуклонную решимость швейцарских влас­тей заслушать на процессе заявителя абсолютно всех. Всех, за исключением самого заявителя.

 

9. В деле "Экбатани против Швеции" Европейский Суд подчеркнул, что "в первой инстанции понятие справедливого судебного разбирательства в принципе подразумевает право обвиняемого участвовать в прени­ях"[5]. В полном соответствии с этим основополагающим принципом он смог затем проверить, насколько справедливыми были разбирательства во второй или третьей инстанциях (где прения проходили при закрытых дверях и в отсутствие обвиняемого), причем в данном деле заинтересо­ванное лицо присутствовало при разбирательстве в первой инстанции[6]. Я не увидел даже намека на эти рассуждения в выводах большинства по данному делу.

 

10. Особое мнение судьи Х.Л. Розакиса я поддерживаю во всех его основных положениях.

 

11. Вместе с большинством я полностью согласен, что судья должен проявлять умеренность. Однако с той оговоркой, что основополагающее право, квалифицируемое Европейским Судом как "решающее", не долж­но умеряться до полного исчезновения.

 

Перевод с французского Д. Юзвикова

 

содержание