Решение
Европейского суда по правам человека от 2 августа 1984 г.; А.82)
Контроль
эа сообщением по почте или по телефону и контроль за информацией,
получаемой в результате измерений телефонных соединений
Джеймз Малоун торговал антикварными товарами. В марте 1977 г. он был обвинен в скупке краденого. Он был оправдан. В ходе процесса выяснилось, что был подслушан один из его телефонных разговоров. Его подробности записал в своем блокноте полицейский, ведущий следствие. В октябре 1978 г. антиквар выступил перед гражданским судом против полиции, требуя, в частности, заявления, что подслушивание разговоров, проводившихся по его телефону, было незаконным, даже если оно производилось на основании предписания министра внутренних дел (Ноте Secretary). В иске было отказано.
В Англии и Уэльсе контролирование сообщения по телефону или посредством почты, в целях выявления преступлений и предотвращения их, производилось на основании предписаний министра внутренних дел. Не существовал общий свод законных принципов, регулирующий эти вопросы. Однако разные правовые акты, а в их числе закон, налагали на Управление почты, а с 1981 г. - на Британское управление дальней связи, обязанность информировать по требованию властей о всех телефонных соединениях и почтовых отправлениях, обслуживаемых этими службами.
Парламент знал. что почта: а потом Управление дальней связи по требованию полиции автоматически регистрировали и передавали ей записи соединении с определенного телефона, включая дату и продолжительность соединения (metering), при условии, что данная информация имела существенное значение для проводимого расследования по делу о серьезном преступлении и нельзя было ее получить из других источников.
В жалобе, направленной в Европейскую комиссию по правам человека, Малоун внес возражение против подслушивания его телефонного разговора; которое было подтверждено властями. По его мнению, корреспонденция и телефон контролировались годами. Почтовые отправления шли очень долго и доходили с заметными следами вскрытия. К жалобе он приложил связку конвертов от полученных им писем. Все они были заклеены такой же самой лентой или доставлялись открытыми. Он утверждал, что в телефонной трубке слышал необычные шумы. Полиция имела о нем сведения, которых не могла получить иначе, чем подслушивая разговоры. После оправдания Малоуна эта практика продолжалась.
Он утверждал также, что для нужд полиции регистрировались его телефонные соединения. В доказательство этого он сообщил, что после возбуждения расследования по его делу, в марте 1977 г., полиция произвела обыски на квартирах у около двадцати человек, с которыми он в предшествовавший период связывался по телефону. Он считал, что произошло нарушение ст. 8 (право на уважение личной жизни и тайны корреспонденты) и ст. 13 Конвенции (право на эффективные средства правовой защиты).
Комиссия согласилась с жалобщиком, что произошло нарушение ст. 8 Конвенции одним подтвержденным властями случаем подслушивания; а также правилами и практикой контроля за корреспонденцией и телефонными разговорами. Она установила, что нет необходимости исследовать, были ли нарушены права жалобщика также путем регистрации соединений из его телефонного аппарата. По мнению Комиссии, была нарушена также ст. 13, так как право Англии и Уэльса не обеспечивало «эффективных средств правовой защиты перед государственными органами», позволяющих обжаловать предписание министра внутренних дел о контроле.
Дело касалось только контроля за сообщением, который производился полицией либо в ее интересах, для нужд следствий по уголовным делам. Вне сферы интереса Комиссии и Суда по правам человека оставалась практика других служб, например, таможенных или занимающихся непосредственно государственной безопасностью.
Телефонные разговоры являются частью «личной жизни» и «корреспонденции» в понимании ст. 8 (решение по делу Класс и другие против ФРГ от б сентября 1978 г.; А28). Следовательно, их контролирование является «вмешательством государственных органов» в пользование правом, гарантируемым жалобщику на основании абз. 1 ст. 8.
Власти Великобритании отказались выявить, контролировались ли помимо этого и в какой мере контролировались в интересах полиции телефонные разговоры и письма. Они признали, однако, что Малоун, как подозреваемый в скупке краденого, находился под угрозой такого контроля.
Комиссия подчеркнула в своем докладе, что правила и практика, позволяющие производить тайный контроль за сообщением, являются «вмешательством,,, в осуществление» Малоуном прав, содержащихся в ст. 8, независимо от того, действительно ли были по отношению к нему применены эти средства.
В этой ситуации Суд, подобно тому, как и Комиссия, решил, что нет необходимости исследовать дальнейшие возражения жалобщика, касающиеся многолетнего контролирования его корреспонденции и телефонных разговоров.
Осталось ответить на вопрос, обоснованным ли было вмешательство, а в особенности то, было ли оно «предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе», в интересах, указанных в абз. 2 ст. 8.
По делу Силвер против Великобритании (решение от 25 марта 1983 г.; - А.61) Суд установил, что в отношении вмешательства в корреспонденцию заключенных определение: „предусмотренное законом" следует толковать как в деле „Санди тайме" против Великобритании (решение от 26 апреля 1979 г.; - А 30), где был применен подобный оборот, содержащийся в абз. 2 ст. 10 Конвенции (право на свободу выражения своего мнения).
Под «правом» следует подразумевать как писанное, так и неписаное право, вмешательство же должно иметь определенное основание во внутреннем праве. Этого, однако, недостаточно. Суд повторил, что оборот: «предусмотренное законом», вопреки утверждениям властей Великобритании, не ограничивается исключительно указаниями положений национального права. Он предъявляет также требования, касающиеся его качества, а в особенности согласия с принципом верховенства права, ясно указанным в преамбуле к Конвенции. В национальном праве должно существовать средство правовой зашиты от произвольных вмешательств государственных органов в права, гарантируемые в абз. 1 ст. 8 Конвенции. Риск произвольности становится очевидным особенно гам, где компетенция исполнительной власти осуществляется в тайне.
Власти Великобритании правильно подчеркнули, что требования Конвенции, особенно касающиеся ..предусмотримости", не могут быть такими же самыми при контроле за сообщением, производимом в специфических обстоятельствах полицейских следствии, как и при ограничении поведений личности Право, однако, должно быть достаточно ясным в своих формулировках- указывая обстоятельства и условия, в каких государственные органы уполномочены применить тайное и опасное вмешательство в личную жизнь и корреспонденцию.
В решении по делу Силвер Суд установил, что право, которое обеспечивает свободу действия, должно указать ее границы. Частные процедуры и условия не обязательно должны быть записаны в материальных правилах. Степень точности, требуемая от права, остается в зависимости от области, которой касается урегулирование. Когда средства тайного контроля за сообщением не подлежат оценке лиц, которых они касаются, либо широкой публики, нельзя выражать правовую свободу в категориях неограниченной власти. Это противоречило бы принципу верховенства права, которое должно с надлежащей точностью определить сферу свободы, предоставленной компетентным властям, и способ пользования ею, с учетом законной цели применяемого средства и обязанности обеспечения личности необходимой защиты от произвольного вмешательства.
Суд установил, что английское право, касающееся контроля за сообщением, применяемого в полицейских целях, является довольно неясным. Нельзя, однако, определенно сказать, какая часть контрольных правомочий очутилась в правилах, а какая осталась в сфере свободы исполнительной власти. Суд пришел к тому же самому выводу, что и Комиссия. По мнению Суда, право Англии и Уэльса не указывает с достаточной ясностью сферы и способа пользования государственными органами предоставленной им свободой. Не существовал даже минимальный уровень правовой защиты, на которую граждане имеют право, в соответствии с принципом верховенства права в демократическом обществе.
Суд решил, что контроль за сообщением Малоуна был «предусмотренным законом» вмешательством в реализацию права на уважение личной жизни и тайны корреспонденции (с г. 8 Конвенции).
Несомненно, существование правил, позволяющих осуществлять контроль за сообщением, который помогает полиции вести следствия и выявлять преступления, может быть «необходимым в демократическом обществе... для поддержания порядка и предотвращения преступлений». в понимании абз. 2 ст. 8. Суд согласился, например, с представленным британскими властями тезисом, что в Великобритании «рост преступности, в особенности организованной, растущая утонченность преступников и легкость и скорость, с какой они могут передвигаться, привели к тому, что подслушивание телефонных разговоров стало необходимым инструментом в борьбе с ними». Пользование этими правомочиями, ввиду их тайности, чревато угрозой злоупотреблений, которые могут иметь вредные последствия для демократического общества в целом. В этой ситуации вмешательство может считаться необходимым, если принятая конкретная система тайного контроля (surveillance) содержит соответствующие гарантии против злоупотреблений (решение по делу Класс).
Ввиду вышеприведенного утверждения, что вмешательства не были «предусмотрены законом» Суд признал, что он уже не обязан исследовать сферу других гарантий, требуемых в абз. 2 ст. 8 Конвенции, и того, давала ли существующая система эти гарантии в конкретных условиях.
Метод измерений, известный как metering, состоит в применении устройства, автоматически регистрирующего номера, набранные с определенного телефона, а также дату и продолжительность каждого соединения Производя такие записи, Британское управление дальней связи не контролировало содержания проводимых разговоров. Власти пытались убедить, что meiermg, в противоположность подслушиванию, не является вмешательством в какое бы то ни было право, гарантируемое в ст. 8.
Они правильно подчеркнули, что принтер регистрирует информацию, которую оказывающий телефонные услуги может в принципе законно получить, особенно с целью убедиться, правильно ли абоненту начислена оплата, чтобы исследовать жалобы либо возможные злоупотребления. Итак, metering следует отличать от контроля за сообщением. Суд не согласился, однако, с утверждением; что использование данных, полученных от metering, в любых обстоятельствах и независимо от цели не рождает проблем в связи со ст. 8. Записи metering содержат, в частности, сведения касающиеся набираемых номеров, которые являются неотделимой частью сообщения по телефону. Передача этих сведений полиции без согласия абонента является, по мнению Суда, вмешательством в право, гарантируемое в ст. 8 Конвенции.
В Англии и Уэльсе, хотя у полиции нет правомочий, чтобы без постановления суда заставить выдавать ей записи регистрации соединений, время от времени управление дальней связи регистрирует и предоставляет ей полученные таким образом данные, если они имеют существенное значение для следствия, касающегося серьезных преступлений, а невозможно получить их иным способом. Можно полагать, что Малоун, будучи заподозрен в скупке краденого, принадлежал к числу лиц, которым угрожала такая практика. Итак, у него есть основания, чтобы утверждать, что он пострадал вследствие нарушения ст. 8, независимо от того, предприняты ли в отношении его какие-то конкретные меры. Такой вывод возникает; независимо от выяснения властей, что полиция никогда не требовала регистрации соединений с его телефона.
В праве Великобритании нет правил, позволяющих добровольно передавать полиции записи регистрации соединений. О такой практике публично информировалось лишь в ответ на запросы депутатов в парламенте. Нет также правил, касающихся сферы и способа пользования этой свободой государственными органами. Несмотря на то, что такую практику можно счесть законной согласно внутреннему праву, вмешательство, которое из нее следует, не было «предусмотрено законом», в понимании абз. 2 ст. 8 Конвенции. Суд в этой ситуации не был обязан устанавливать, было ли это вмешательство «необходимо в демократическом обществе» для достижения одной из целей, указанных в этой статье.
Произошло нарушение ст. 8 Конвенции, в результате как контроля за сообщением, так и выдачи полиции записей регистрации телефонных соединений. Решение об этом было принято единодушно.
Суд установил, что ввиду содержания решения в части, касающейся ст. 8, нет необходимости рассматривать возражение из ст. 13.
В феврале 1985 г. Суд получил текст мирового соглашения, заключенного жалобщиком с властями, на основании которого Великобритания согласилась возместить издержки и расходы, понесенные им в ходе производства перед английскими судами. Суд утвердил его (решение от 26 апреля 1985 г. - А-95; Ст. 50).