ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

 

ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ

 

БРЕННАН (BRENNAN) ПРОТИВ СОЕДИНЕННОГО КОРОЛЕВСТВА

ЖАЛОБА № 39846/98

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 16 октября 2001

 

Страсбург

 

 

По делу "Бренная против Соединенного Королевства" Европейский Суд по правам человека (Вторая секция), заседая Палатой в составе:

Ж.-П. Коста, Председателя Палаты,

В. Фюрмана,

Л. Лукайдеса,

сэра Николаса Братца,

Х.С. Грев,

К. Трайя,

М. Угрехилидзе, судей,

а также при участии С. Долле, Секретаря Секции Суда,

заседая за закрытыми дверями 9 января 2001 г. и 25 сентября 2001 г., вынес 25 сентября 2001 г. следующее Постановление:

 

ПРОЦЕДУРА

 

1. Дело было инициировано жалобой (№ 39846/98), поданной 27 ян­варя 1998 г. в Европейскую Комиссию по правам человека против Соеди­ненного Королевства Великобритании и Северной Ирландии граждани­ном Ирландии Томасом Джоном Бреннаном (Thomas John Brennan) (далее — заявитель) в соответствии с бывшей Статьей 25 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

 

2. Интересы заявителя, которому была предоставлена правовая по­мощь, представлял А. О'Кейн (А. О'Капе), адвокат, практикующий в г. Омаг (Omagh). Власти Соединенного Королевства были представлены своим Уполномоченным при Европейском Суде по правам человека К. Уомерсли (С. Whomersley), Министерство иностранных дел и по делам Содружества, г. Лондон (London).

 

3. Заявитель жаловался на обстоятельства его допроса в полиции после ареста по обвинению в террористических действиях, утверждая, inter alia, что ему было отказано в праве связаться со своим адвокатом во время предварительного заключения, что он признал свою вину до того, как получил какую-либо правовую помощь, что его адвокату не было разре­шено присутствовать во время допросов, что ему не было разрешено видеться с адвокатом в приватном порядке и что в результате он был лишен справедливого судебного разбирательства, так как при вынесении приговора суд опирался на его признание. Заявитель ссылался на пункт 1 и подпункт (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции.

 

4. Жалоба была передана в Европейский Суд 1 ноября 1998 г., когда вступил в силу Протокол № 11 к Конвенции (пункт 2 статьи 5 Протокола № 11 к Конвенции).

 

5. Жалоба была передана на рассмотрение в Третью секцию Суда (пункт 1 Правила 52 Регламента Суда). В рамках Секции была сформи­рована Палата, рассматривающая это дело (пункт 1 статьи 27 Конвенции), в соответствии с пунктом 1 Правила 26 Регламента Суда.

 

6. Решением от 9 января 2001 г. Палата признала жалобу приемлемой для рассмотрения по существу.

 

7. Заявитель и власти Соединенного Королевства представили свои замечания по существу дела (пункт 1 Правила 59). Проведя консультации со сторонами, Палата приняла решение об отсутствии необходимости проведения слушаний по существу дела (пункт 2 Правила 59 in fine).

 

ФАКТЫ

 

I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛА

 

А. Арест и задержание заявителя

 

8. Заявитель был арестован рано утром 21 октября 1990 г. в соответст­вии со статьей 14 Закона "О предупреждении терроризма" (Современные положения) 1989 года в г. Страбан (Strabane) сотрудниками Королевской полиции Ольстера (далее — КПО) (Royal Ulster Constabulary ("RUC")), рас­следующей убийство бывшего члена Ольстерского оборонного подразде­ления. Заявителя доставили в особый Центр содержания лиц, подозрева­ющихся в террористической деятельности, в Каслри (Castlereagh), г. Бел­фаст (Belfast).

 

9. В последовавшие дни заявителя допрашивали офицеры КПО на протяжении 35 часов: с 11:01 21 октября и до 25 октября 1990 г.

 

10. В момент ареста заявителя (1:50 21 октября 1990 г.) сотрудником полиции, ведущим расследование, суперинтендантом М. (М.) было при­нято первоначальное решение отложить встречу заявителя с адвокатом. Суперинтендант М. сообщил об этом решении по телефону в отделение полиции в Каслри и подтвердил его в письменном виде по прибытии туда. Заявитель к тому времени уже был доставлен в Каслри и потребовал адвоката. На повторном допросе в 21:1521 октября 1990 г. заявителю сообщили, что осуществление его права на помощь адвоката было отло­жено на 24 часа. Поэтому отсрочка действовала до утра 22 октября 1990 г. Адвокату заявителя Фай (Fahy) сообщили об отсрочке, но он не посещал заявителя до 12:10 23 октября 1990 г. Был период времени начиная с ран­него утра 22 октября 1990 г., когда заявителю не было отказано в общении с адвокатом. В тот же день заявитель сделал соответствующие признания.

 

11. Заявитель не виделся с адвокатом вплоть до следующего дня, а именно до 23 октября 1990 г. Первый разговор заявителя с адвокатом длился 40 минут, до 12:50, и во время этого посещения заявитель не высказал никаких жалоб на плохое обращение. Заявитель снова увиделся с адвокатом в 15:15 25 октября 1990 г., и снова во время беседы, которая длилась до 16.00, со стороны заявителя не прозвучало никаких жалоб на плохое обращение. Во время первого разговора заявителя с адвокатом присутствовал полицейский. Разговор происходил в пределах видимости и слышимости сотрудника полиции, который находился поблизости от заявителя и его адвоката. В начале разговора сотрудник полиции сообщил адвокату в присутствии заявителя, что не должны сообщаться или пере­даваться никакие имена или сведения, которые могут способствовать дальнейшим обвинениям, и что беседа должна касаться исключительно правовой помощи.

 

12. Во время пребывания в Каслри заявитель в общей сложности 8 раз осматривался врачами начиная с осмотра по прибытии в Каслри рано утром 21 октября 1990 г. Никому из врачей, осматривавших его, заявитель не жаловался на жестокое обращение. Врачи не обнаружили никаких свидетельств жестокого обращения или умственной отсталости.

 

13. Полиция утверждала, что заявитель признался в причастности к убийству во время допроса днем 22 октября 1990 г. Далее сотрудники полиции сообщали, что во время более позднего допроса заявитель под­писал соответствующее признание и что впоследствии он без принужде­ния и добровольно признался в причастности к террористической дея­тельности и подписал соответствующие документы.

 

14. Заявитель утверждал, что эти показания он дал не добровольно, что, вместо того, все устные и письменные показания были получены путем жестокого обращения, угроз жестокого обращения, угроз в адрес его семьи и иных агрессивных действий. Утверждения о жестоком обра­щении отрицались КПО.

 

15. Все устные и письменные показания были получены сотрудниками полиции от заявителя после соблюдения предосторожностей, предусмот­ренных в статье 3 Указа о доказательствах по уголовным делам (Северная Ирландия) 1988 года, следующим образом:

 

"Вы не обязаны ничего говорить, если только Вы этого не пожелаете, но я должен Вас предупредить, что если Вы не упомянете какое-либо обстоя­тельство, на которое Вы будете ссылаться во время защиты в суде, то неис­пользование данной возможности указать на это обстоятельство может быть использовано в суде для подкрепления любого доказательства против Вас. Если Вы хотите что-либо сказать, все сказанное Вами должно быть подкреп­лено доказательствами".

 

16. Ни адвокату заявителя, ни третьему независимому лицу не было позволено присутствовать ни при одном из допросов заявителя, а также допросы не записывались ни на аудио-, ни на видеопленку.

 

17. 25 октября 1990 г. в 19:30 заявителя перевели из Каслри в отделение КПО Страндтауна (Strandtown), где ему предъявили обвинение.

 

В. Судебное разбирательство

 

18. 14 октября 1993 г. дело заявителя рассматривал единолично судья МакКоллум (McCollum), заседавший без присяжных, — по обвинению в совершении в общей сложности 18 тяжких правонарушений, включая, inter alia, убийство, покушение на убийство, умышленное владение ору­жием и боеприпасами, умышленное владение взрывчатыми веществами, неправомерное лишение свободы, угон автомобиля и членство в объявленной вне закона организации, а именно во Временной Ирландской Республиканской Армии ("ИРА") (Provisional Irish Republican Army (IRA)}. Заявитель был признан виновным по всем пунктам обвинения.

 

19. Оспариваемые устные и письменные показания заявителя со­ставили единственное доказательство, связывавшее заявителя с выдви­нутыми обвинениями. Заявитель оспорил допустимость показаний на том основании, что они были получены путем применения пыток и бесчеловечного и унижающего достоинство обращения, или, утверждал заявитель, доказательства должны были быть отклонены по усмотре­нию судьи. Начались допросы свидетелей на предмет их беспристраст­ности (voir dire), и на протяжении десяти дней заявитель давал показа­ния, которые представляли собой подробное описание фактов жесто­кого обращения, которому, как заявитель утверждал, он подвергся со стороны полиции. Сотрудники полиции отрицали факт жестокого об­ращения с заявителем.

 

20. Ход дачи показаний был записан на телевизионную камеру, а также отражен в записях на камерах, установленных в специальной комнате в отделении полиции в Каслри. В этой комнате перед мони­торами постоянно дежурил сотрудник полиции в должности инспекто­ра. Несколько сотрудников полиции дали показания, и все они под­твердили в суде, что не заметили каких-либо фактов неуместного об­ращения с заявителем во время допросов. Более того, никто из них ни разу не указал на факты жестокого обращения со стороны допрашива­ющего сотрудника полиции.

 

21. Врачи, которые несколько раз осматривали заявителя в Каслри, дали показания, что он был контактен и собран, что не было никаких следов недавних травм и что заявитель не жаловался на жестокое обра­щение. С учетом болезни заявителя (язва двенадцатиперстной кишки) в отношении него проводилось соответствующее лечение.

 

22. Утверждения заявителя относительно хода допроса были отклоне­ны судьей, рассматривавшим дело, который сказал:

 

"Выслушав сотрудников полиции, которые создали у меня впечатление честных и сознательных служащих, я абсолютно убедился, что все утвержде­ния [заявителя] о фактах жестокого обращения на этой стадии являются полностью необоснованными...

 

С моей точки зрения, если бы в утверждениях [заявителя] относительно жестокого с ним обращения была хотя бы доля истины, то его неблагопо­лучное физическое состояние было бы очевидно врачам... Следовательно, ни одно из показаний врачей не подтверждало высказывания [заявителя], кото­рые он дал на свидетельской скамье, и все эти показания не противоречат тому, что с заявителем обращались абсолютно должным образом...

 

... Я убежден,... что никаким образом [заявитель] не был подвергнут какому-либо обращению, которое могло бы рассматриваться как пытка или бесчеловечное или унижающее человеческое достоинство обращение, как насилие или давление с целью получения от заявителя признания. Я убежден, что заявителю никаким образом не угрожали".

 

23. На суде неоспоримыми независимыми показаниями медиков было подтверждено:

 

1. У заявителя был полный коэффициент умственного развития (I.Q.) - 72.

 

2. Заявитель находился на грани замедленного умственного развития.

 

3. Способность заявителя читать соответствовала среднестатистичес­кой способности десятилетнего ребенка.

 

4. Внушаемость заявителя являлась средней, но степень его исполни­тельности была высокой.

 

24. Позднее, во время судебного заседания, психолог дал показания:

 

"[Заявитель] является психологически уязвимым человеком, и, с моей точки зрения, ему была бы необходима определенная поддержка при прове­дении полицией допросов. Психологическая уязвимость [заявителя] в сово­купности с недостаточностью поддержки со стороны или адвоката, или ка­кого-либо взрослого лица во время допросов в полиции, а также длительный срок и интенсивный характер допросов могли, по моему мнению, иметь отношение к надежности показаний заявителя".

 

25. Вынося заявителю приговор, судья не принял во внимание это показание, постановив, что заявителю не требовалась какая-либо незави­симая поддержка во время допросов и что полиция имела право обра­щаться с ним как с обычным членом общества. Судья отметил, что первые признания заявителя не были получены в результате особо долгих или интенсивных допросов и что во время этих допросов заявитель придер­живался последовательного рассказа, который он излагал с уверенностью. Судья также отметил, что никто не подумал о том, чтобы обследовать умственные возможности заявителя до того, как начался судебный про­цесс. Судья утверждал:

 

"... Я убежден, что [заявитель] не страдал умственной неполноценностью в такой степени, чтобы от полиции требовалось соблюдать в отношении него какие-либо особые условия, и что память, способность понимать и интеллект заявителя были достаточно адекватны, чтобы он мог воздержаться от само­оговора при допросе в Каслри, и что поэтому допрос не был несправедливым по отношению к заявителю.

 

Если заявитель был более контактным или более управляемым лицом, чем другие, я не считаю, что это обстоятельство может вызвать сомнения в приемлемости сделанных заявителем признаний".

 

26. Поэтому допросы в полиции, которые привели к признанию за­явителем своей вины, не были несправедливыми, и судья не сомневался в надежности показаний заявителя.

 

27. В отношении вопроса доступа к адвокату судья заметил, что двад­цатичетырехчасовая отсрочка использования этого права действовала до утра 22 октября 1990 г. Как считал судья, рассматривавший дело, имелось предположение, что адвокат мог быть непредумышленно введен в заблуж­дение относительно продолжительности отсрочки, но, выслушав адвоката и соответствующих сотрудников полиции, он убедился в том, что адвокату заявителя точно сообщили именно об отсрочке в 24 часа. Далее, судья отметил, что для адвоката вполне могло быть удобно отложить визит в Каслри до следующего дня, потому что у ряда других заключенных доступ к адвокату был отложен до этого времени. В любом случае, не указанная отсрочка помешала заявителю увидеться с адвокатом после наступления утра 22 октября 1990 г., а то обстоятельство, что до 23 октября 1990 г. адвокат заявителя не приезжал. Вменяемые заявителю в вину показания были сделаны в период, когда ему уже не отказывалось в общении с адвокатом. Судья пришел к выводу, что в решении отказать в доступе к адвокату на протяжении 24 часов не было ничего неправильного, учиты­вая опасения полиции, что через адвоката может быть передано сообще­ние, чтобы предупредить других лиц, причастных к правонарушениям.

 

28. Судья, рассматривавший дело, inter alia, постановил:

 

"Учитывая степень стабильности характера обвиняемого, недостатки его умственного развития и его природу, я вполне убежден, что заявитель не являлся лицом, для которого режим допросов в Каслри был бы сам по себе угнетающим...

 

Далее, я убежден, во время допросов заявителя не было ни сказано, ни сделано ничего такого, что оказало бы на заявителя воздействие, которое бы оправдало исключение его показаний из дела властью судьи...

 

Я убежден,... показания заявитель дал без принуждения, и приобщаю показания сотрудников полиции, согласно которым признанию данным осужденным своей вины способствовало то, что полиция смогла продемон­стрировать, что располагала информацией, опровергавшей алиби, представ­ленное заявителем...

 

С моей точки зрения, обстоятельства данного дела давали достаточные основания полагать, что иные лица могли бы быть предупреждены, если бы адвокат увиделся с этим обвиняемым в течение 24 часов. В любом случае [заявитель] не давал никаких показаний в течение 24 часов, на которые было отсрочено осуществление его права на помощь адвоката.

 

Я убежден, что в данном деле отсрочка была правильной и осуществлена должным образом и что в любом случае не отсрочка осуществления права на помощь адвоката привела к тому, что заявитель не увиделся с ним в первой половине дня 22 октября 1990 г.".

 

29. Далее, судья рассмотрел жалобу заявителя на то, что на его первой встрече с адвокатом присутствовал сотрудник полиции, и это обстоятель­ство препятствовало извлечению всей пользы из советов адвоката. Были заслушаны показания соответствующего сотрудника полиции, который отметил, что целью присутствия при разговоре с адвокатом было в первую очередь предотвращение передачи заключенным последнему информа­ции, которая могла помочь иным лицам, причастным к правонарушени­ям, еще не задержанным. При перекрестном допросе сотрудник полиции показал, что ему не сообщили о каких-либо кодах, которые могли быть использованы, и что было бы затруднительно выявить код, если бы он был использован. Судья установил на основании показаний заявителя, его адвоката и сотрудника полиции, что адвокат не был ни в какой степени смущен присутствием сотрудника полиции и в соответствии с показания­ми заявителя был вполне подготовлен обсудить существенные вопросы. Судья был убежден, что обстоятельства оправдывали как первоначальную отсрочку осуществления права на адвоката, так и надзор во время беседы с адвокатом, а именно на свободе было еще два подозреваемых, которых полиция хотела допросить.

 

30. Судья пришел к выводу, что он установил вне разумных сомнений, что заявитель признал свою вину без принуждения и добровольно. Не было оснований для исключения властью суда каких-либо устных или письменных показаний заявителя. Соответственно, судья был убежден, что заявитель участвовал в заговоре с целью убийства и поэтому, inter alia, был виновен в убийстве.

 

С. Производство в суде апелляционной инстанции

 

31. Заявитель подал апелляционную жалобу на обвинение и приго­вор в Апелляционный суд Северной Ирландии. Как отметил Апелля­ционный суд, инспектор полиции одобрил отсрочку осуществления права на помощь адвоката до того, как заявитель потребовал ее, что являлось формальным нарушением положения закона. Апелляцион­ный суд отметил, что не было четко определенной нормы, оправды­вавшей нарушение этого положения. Однако в отношении заявителя не было допущено никакой несправедливости, так как отсрочка исчис­лялась с момента ареста, независимо от того, когда было дано разре­шение на отсрочку. Апелляционный суд был убежден, что у полиции были в данном деле существенные причины отложить встречу заяви­теля с адвокатом в соответствии с пунктами (Ь) и (е) статьи 45(8) Закона Северной Ирландии (Чрезвычайные нормы) 1991 года. Постановлени­ем от 24 сентября 1996 г. Апелляционный суд оставил апелляционную жалобу заявителя без удовлетворения, решив, inter alia:

 

"У нас не возникает сомнений, что судья, рассматривавший данное дело, постоянно осознавал необходимость обязательно учитывать доказательства, связанные с психическим состоянием обвиняемого, при принятии решения как на стадии подготовки, так и принимая окончательное решение о том, была ли вина [заявителя] установлена государственными органами без вся­кого сомнения...

 

Мы полностью убеждены, что судья, рассматривавший дело, был упол­номочен отказать в удовлетворении жалобы в связи с ее направленностью [в свете неприемлемости] и признать допустимыми многочисленные пока­зания ... Пересмотр нами доказательств дела не дает повода предположить также, что судья, при осуществлении своих полномочий, должен был бы исключить все показания или некоторые из них из сферы доказательств...

 

Показания по данной апелляционной жалобе являются обширными и подробными. Мы тщательно рассмотрели все доказательства и обоснованные замечания адвоката заявителя. В заключение, мы абстрагировались от дета­лей и взглянули на дело "в целом", как призывал нас сделать [адвокат за­явителя]. Мы убедились, что вина [заявителя] была полностью установлена его признанием и что обвинения в адрес заявителя были надежными и удов­летворительными" .

 

32. 28 июля 1997 г. была отклонена просьба заявителя разрешить по­дачу жалобы в Палату лордов.

 

II. ПРИМЕНИМОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО И ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНАЯ ПРАКТИКА

 

А. Доказательства

 

33. В статье 5 Закона Северной Ирландии (Чрезвычайные нормы) 1987 года было указано, насколько это имеет отношение к данному делу:

 

"(1) Во время любого уголовного процесса по рассмотрению преступле­ния, внесенного в график заседаний,... показание осужденного может быть использовано со стороны обвинения постольку, поскольку соблюдено сле­дующее:

 

(a) показание имеет отношение к проводимому уголовному процессу и

 

(b) оно не исключено судом в соответствии с нижеследующим подпунк­том (2) или при осуществлении судом полномочий, указанных в нижеследу­ющем подпункте (3)...

 

(2) Если в ходе такого уголовного процесса:

 

(a) обвинение предполагает ссылаться или сослалось... в качестве дока­зательства на показание обвиняемого и

 

(b) приводятся достаточные при отсутствии опровержения доказательст­ва, что обвиняемый подвергался пыткам, бесчеловечному или унижающему человеческое достоинство обращению или насилию или угрозам насилия... чтобы заставить обвиняемого дать показание, тогда, если обвинение не докажет суду, что показание не было получено путем такого обращения с обвиняемым,... суд осуществит одно из следующих действий, а именно:

 

(i)... исключит данное показание из дела;

 

(ii)... продолжит судебное рассмотрение дела, не принимая во внимание данное показание; или

 

(iii) в каком-либо из этих случаев постановит, что судебное рассмотрение начнется заново при ином составе суда (для которого рассматриваемое по­казание будет считаться неприемлемым).

 

(3)... В случае наличия показаний обвиняемого, полученных без совер­шения действий, указанных выше в подпункте (2)(b), суд... может произвести одно из действий, указанных выше в подпунктах (2)(i)... (iii), если суд сочтет, что так уместно поступить во избежание несправедливости в отношении обвиняемого или в интересах правосудия...".

 

34. Указ о доказательствах по уголовным делам (Северная Ирландия) 1988 года включает следующие положения:

 

Пункты 4 и 7 статьи 2

 

"(4) Лицо не должно привлекаться к суду, являться ответчиком по делу или быть осужденным только на основании заключения, вытекающего из ошибки или отказа, предусмотренных в пунктах 3(2), 4(4), 5 (2) или 6(2) статьи 3...

/.../

(7) Ничто в данном Указе не ущемляет права суда в любом производстве исключить своим полномочием доказательство из сферы рассмотрения дела (путем препятствования постановке вопросов или иным образом)".

 

"Статья 3

 

Обстоятельства, при которых может быть сделан вывод исходя из того, что заявитель не упомянул определенные факты при допросе, предъявлении обвинения...

 

(1) Если при любом процессе, возбужденном против обвиняемого в со­вершении преступлении, получено доказательство, что обвиняемый:

 

(a) в любое время перед тем, как ему было предъявлено обвинение в совершении преступления, при допросе офицером полиции с целью выяс­нения, было ли совершено преступление и кем оно было совершено, не упомянул какое-либо фактическое обстоятельство, на которое впоследствии ссылался в свое оправдание во время указанных процедур; или

 

(b) при предъявлении ему обвинения в совершении преступления или при официальном уведомлении, что против него будет возбуждено дело, не упомянул такое фактическое обстоятельство, обстоятельство, сведения о ко­тором при существовавших тогда условиях от заявителя вполне разумно было бы ожидать при допросе, предъявлении обвинения или соответствующем уведомлении, в зависимости от обстоятельств применяется пункт (2).

 

(2) Когда применяется этот пункт:

 

(а) суд при принятии решения, предать ли обвиняемого суду или есть ли состав преступления, /.../

 

(c) суд или присяжные при принятии решения, виновен ли обвиняемый во вменяемом ему преступлении, могут

 

(i) если это кажется уместным, сделать соответствующий вывод исходя из того, что не было ссылки на соответствующее фактическое обстоятельство,

 

(ii) на основании таких выводов считать отсутствие ссылки на фактичес­кое обстоятельство со стороны обвиняемого подтверждением или обстоя­тельством, способным в будущем стать подтверждением показаний против обвиняемого, к которым рассматриваемое отсутствие ссылки на фактические обстоятельства имеет существенное отношение.

 

(3) В соответствии с решением суда показания, подтверждающие факт отсутствия ссылки на фактическое обстоятельство, могут быть даны или до, или после показаний, устанавливающих обстоятельство, которое обвиняе­мый, как утверждается, не упомянул...".

 

В. Положения, регулирующие право на помощь адвоката

 

35. В статье 45 Закона Северной Ирландии (Чрезвычайные нормы) 1991 года (бывшей статье 15 Закона 1987 года) указано право на получение правовой помощи и содержатся, поскольку это имеет отношение к дан­ному делу, следующие положения:

 

"(1) Лицо, задержанное в соответствии с положениями закона, касаю­щимися террористической деятельности, и находящееся в полиции под стра­жей, должно иметь право, если представит соответствующую просьбу, на частную беседу с адвокатом.

 

(2) Лицо должно быть уведомлено о праве, предоставленном ему в соот­ветствии с подпунктом (1), как можно быстрее после того, как на это лицо начинает распространяться указанный подпункт.

 

Просьба, заявленная лицом в соответствии с подпунктом (1), и время ее поступления должны быть зафиксированы в письменном виде, если только просьба не заявлена лицом, обвиняемым в совершении преступления, в суде.

 

А../

 

(4) Если лицо заявляет такую просьбу, ему должно быть позволено про­консультироваться с адвокатом как можно быстрее, за исключением отсро­чек, предусмотренных данным разделом...

/.../

 

(8) Сотрудник полиции может отсрочить исполнение просьбы, заявлен­ной в соответствии с подпунктом (1), если у него есть обоснованные причины полагать, что осуществление права, предусмотренного этим подпунктом, в сроки, указанные задержанным,...

/.../

 

(b) приведет к предупреждению лица, подозреваемого в совершении та­кого преступления, но еще не арестованного; или...

/.../

 

(d) приведет к вмешательству в сбор сведений относительно совершения, подготовки или подстрекательства к террористическому акту; или

 

(e) из-за того, что третьи лица могут быть предупреждены, сделает за­труднительным:

 

i. предупреждение террористического акта или

 

ii. обеспечение задержания, возбуждения уголовного дела или обвинения лица, связанного с совершением, подготовкой или подстрекательством к террористическому акту...".

 

36. Отсрочка должна быть утверждена сотрудником полиции как ми­нимум в звании суперинтенданта, а задержанному должны быть сообще­ны причины отсрочки. Максимальная продолжительность отсрочки — 48 часов. Сотрудник полиции может указать также, что лицо может осу­ществить свое право на встречу с адвокатом только в присутствии офицера полиции при исполнении им своих обязанностей, если есть обоснованные причины полагать, что иначе могут возникнуть последствия, указанные в статье 45 (8) (см. статью 45 (11)).

 

37. В рассматриваемое время полиция в Северной Ирландии обычно отказывала в том, чтобы при допросах лиц в Центре в Каслри:

 

1) присутствовали адвокаты этих лиц;

 

2) присутствовали независимые третьи лица, которые могли бы под­твердить ход допроса; или

 

3) осуществлялась видео- или аудиозапись для подтверждения хода допроса.

 

III. ПРИМЕНИМЫЕ МЕЖДУНАРОДНЫЕ АКТЫ

 

А. Американская Конвенция о правах человека

 

38. Статья 8 Американской Конвенции о правах человека в части, применимой к настоящему делу, гласит:

 

"2. Каждое лицо, обвиняемое в совершении уголовного преступления,... имеет при полном равенстве право на следующие минимальные гарантии:

/.../

(d) право обвиняемого защищаться лично или воспользоваться помощью адвоката по своему выбору и общаться со своим адвокатом свободно и част­ным образом".

 

В. Минимальные стандартные правила обращения с заключенными Совета Европы

 

39. Пункт 93 гласит:

 

"Подследственному заключенному должно предоставляться право, как только он подвергается заключению, выбирать своего юридического пред­ставителя, или ему должно быть предоставлено право, там, где это возмож­но, обращаться за бесплатной юридической помощью и принимать в за­ключении своего юридического советника для своей защиты, подготовки, передачи ему и получения конфиденциальных инструкций. По его просьбе ему должны предоставляться все необходимое для этой цели. В частности, ему должна быть предоставлена бесплатная помощь переводчика при всех значимых контактах с администрацией и для своей защиты. Свидания между заключенным и его юридическим советником могут проходить на глазах, но за пределами слышимости, прямой или непрямой, сотрудников полиции или заведения".

 

С. Европейское соглашение о лицах, участвующих в процессах в Европейском Суде по правам человека

 

40. В пункте 2 (с) статьи 3 данного Соглашения, ратифицированного 22 Договаривающимися Государствами, закреплено:

 

"2. В отношении лиц, находящихся в заключении, осуществление дан­ного права, в частности, подразумевает, что...

/.../

(с) такое лицо имеет право общаться и консультироваться, вне пределов слышимости третьих лиц, с адвокатом, имеющим право выступать в судах страны задержания в отношении жалобы в Европейский Суд или иных про­цедур, из нее вытекающих".

 

ПРАВО

 

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 КОНВЕНЦИИ

 

41. Заявитель жаловался на ограничения его общения с адвокатом после произведенного полицией ареста, условия его допроса полицией, а также на то, что использование полицией признаний, совершенных в таких условиях, лишило заявителя права на справедливое судебное раз­бирательство. Заявитель ссылался на пункт 1 и подпункт (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции, которые гласят:

 

" 1. Каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на спра­ведливое... разбирательство дела в разумный срок независимым и беспри­страстным судом, созданным на основании закона. ...

/.../

 

3. Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права:...

/.../

 

(с) защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного защитника бесплатно, когда этого тре­буют интересы правосудия; ...".

 

А. Отсрочка встречи заявителя с адвокатом

 

1. Доводы сторон

 

42. Заявитель утверждал, что является лицом с ограниченными умст­венными способностями и уступчивым по своему характеру. Он долго допрашивался полицией, находясь в заключении, которое per se являлось принудительным по своей природе. Его неоднократно предупреждали в соответствии со статьей 3 Указа о доказательствах по уголовным делам (Северная Ирландия) 1988 года (далее — Указ 1988 года) о необходимости подготовки и тщательного изложения правовой оценки своей позиции с учетом права не давать показаний против себя. Однако заявителю не была предоставлена правовая помощь до того, как он сознался, и ему действи­тельно было отказано во встрече с адвокатом на протяжении 24 часов. Заявитель доказывал, что это нарушало пункт 1 и подпункт (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции.

 

43. Относительно отказа во встрече с адвокатом власти Соединен­ного Королевства утверждали, что, несмотря на низкий уровень интел­лектуального развития, заявитель был вполне способен понять пред­упреждение и не делать необдуманных признаний. Например, заяви­тель сознался только по отдельным вопросам и продолжал отрицать свою причастность к иным аспектам дела. В любом случае, отсрочка возможности встречи с адвокатом не была причиной недостаточного общения с адвокатом, так как истекла до того, как заявитель признал свою вину. И судья, рассматривавший дело, и Апелляционный суд постановили, что в соответствии со статьей 45 Закона Северной Ирландии (Чрезвычайные нормы) 1991 года (далее — Закон 1991 года) были действительные основания для отсрочки беседы заявителя с ад­вокатом.

 

2. Мнение Европейского Суда

 

44. Европейский Суд напомнил, что заявитель был арестован в 1:50 21 октября 1990 г. В это время было принято решение отсрочить встречу заявителя с адвокатом на 24 часа, хотя заявителю сообщили о таком решении только в 21:15. Адвоката заявителя уведомили, что осуществле­ние права на адвоката было отложено на 24 часа. Указанный срок, исчис­ление которого началось с момента ареста заявителя, истек утром 22 ок­тября 1990 г. Европейский Суд отметил, что с этого момента заявителю ничто не препятствовало встретиться с адвокатом, который, однако, не прибыл для встречи с ним до 12:10 23 октября 1990 г. Поэтому заявитель не получил консультации своего адвоката относительно тяжких преступ­лений, в которых заявитель подозревался, пока не истекли 48 часов с момента ареста.

 

45. В связи с этим Европейский Суд напомнил, что даже если ос­новной целью Статьи б Конвенции в отношении уголовных проблем является обеспечение справедливого судебного разбирательства "судом", компетентным определить "любое уголовное обвинение", то из этого не следует, что Статья неприменима к досудебной стадии рассмотрения дела. Таким образом, Статья б Конвенции, и особенно пункт 3, могут относиться к делу до того, как оно направлено в суд, если и поскольку справедливость судебного рассмотрения может быть нарушена из-за изначального несоблюдения положений Статьи б Кон­венции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Имбриоша против Швейцарии" (Imbrioscia v. Switzerland) от 24 ноября 1993 г., Series А, № 275, р. 13, § 36). Способ применения пункта 1 и подпункта (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции во время предварительного расследо­вания зависит от особых характеристик затронутых процедур и от об­стоятельств дела. В Постановлении по делу "Джон Мюррей против Соединенного Королевства" (John Murray v. United Kingdom) от 8 фев­раля 1996 г., Reports 1996-1, p. 54—55, § 63) Европейский Суд также отметил, что, хотя обычно в соответствии со Статьей 6 Конвенции требуется, чтобы обвиняемому было позволено пользоваться помощью адвоката уже на первой стадии допросов в полиции, это право, которое не указано четко в Конвенции, может быть ограничено по соответст­вующим основаниям. В каждом деле вопрос заключается в том, был ли заявитель, в свете совокупности процессов по делу, лишен справедли­вого судебного разбирательства таким ограничением.

 

46. Поэтому Европейский Суд рассмотрел, соответствовали ли меры, принятые полицией в отношении права заявителя на адвоката, правам на защиту. Прежде всего, Европейский Суд отметил, что указанная отсрочка действительно длилась 24 часа. Как видно из постановления Апелляци­онного суда, имело место формальное нарушение статьи 45 Закона 1991 года, так как решение об отсрочке осуществления заявителем права на адвоката было преждевременным: оно не должно было быть принято, пока заявитель не высказал бы просьбу о встрече с адвокатом. Однако было установлено, что отсрочка была произведена добросовестно и обо­снованно, а именно, что была вероятность предупреждения лиц, подозре­ваемых в причастности к преступлению, но не арестованных, или веро­ятность усложнения ареста такого лица или лиц.

 

47. Очевидно также, что по истечении 24-часового периода заявителю больше не отказывали во встрече с адвокатом. То обстоятельство, что до следующего дня адвокат не приехал побеседовать со своим клиентом, не имеет отношения к каким-либо мерам, предпринятым властями. Хотя адвокат заявителя пытался утверждать, что, как ему позволили считать, отсрочка была на 48 часов, а не на 24 часа, судья, рассматривавший дело, опроверг это в процессе судебного разбирательства и установил, что ад­вокату точно сообщили о 24 часовой отсрочке осуществления заявителем права на адвоката.

 

48. Кроме того, когда заявителя допрашивали в полиции в период 24-часовой отсрочки, он не сделал никаких изобличающих признаний. Первое признание с его стороны было сделано во время допроса днем 22 октября 1990 г., когда заявителю уже не отказывали в праве на адвоката. Кроме того, это не тот случай, когда выводы делались на основании утверждений или умалчиваний со стороны заявителя во время первых 24 часов, как было в деле "Джон Мюррей против Соединенного Коро­левства" (упоминавшемся выше; см. также Постановление Европейского Суда по делу "Аверилл против Соединенного Королевства (Averill v. United Kingdom), жалоба № 36408/97, ECHR 2000-VI, § 58). Суть жалоб заявителя состоит не в том, что ему было отказано в получении правовой помощи, чтобы выбрать между молчанием или сотрудничеством при до­просах в полиции, а скорее в том, что он сделал обвиняющие его заявле­ния после истечения отсрочки осуществления права на адвоката и до его прибытия (см. Решение Европейского Суда по жалобе "О'Кейн против Соединенного Королевства" (О'Капе v. United Kingdom) № 30550/96 от 6 июля 1999 г. и Решение Европейского Суда по жалобе "Джеймс Харпур против Соединенного Королевства" (James Harpur v. United Kingdom) № 33222/96 от 14 сентября 1999 г.). Поэтому Европейский Суд не был убежден, что отказ в праве на помощь адвоката во время данного началь­ного периода может в данных условиях рассматриваться как нарушение прав заявителя, закрепленных в пункте 1 и подпункте (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции. Соответственно, в этом отношении Европейский Суд не ус­тановил нарушения данных положений.

 

В. Допросы в полиции

 

1. Доводы сторон

 

49. Заявитель жаловался на то, что ему не было позволено, чтобы во время допросов в Калсри присутствовал его адвокат, и что не велась ни видео-, ни аудиозапись допроса, а это сегодня является практикой в остальной части Соединенного Королевства. Заявитель считал, что данное обстоятельство способствовало давящему характеру допроса, в отношении которого не хватало гарантий ответственности. Отсутствие у заявителя возможности обеспечить присутствие адвоката на допросах представляет собой яркий контраст с полномочием полиции настоять на присутствии сотрудника полиции при консультациях заявителя с адвокатом. Заявитель подчеркивал, что был уступчивым человеком, неконфликтным по характеру, ограниченным в умственных способнос­тях, которого содержали в психологически давящих условиях в Каслри и подвергали интенсивным допросам. В результате, заявитель сделал исключительно вредящее ему признание, а использование признания, полученного при таких условиях, нарушало право заявителя на спра­ведливое судебное разбирательство. Заявитель доказывал, что его дело было аналогично делу "Мэджи против Соединенного Королевства" (Magee v. United Kingdom) (жалоба № 28135/95, ECHR 2000-VI), где было признано нарушение пункта 1 Статьи 6 Конвенции, так как ему на протяжении 48 часов не предоставляли адвоката, пока он находился в давящей атмосфере Каслри и сделал вредящие ему признания, на которые позднее ссылались в суде. При этом данное дело следует от­личать от дела "О'Кейн против Соединенного Королевства" (упоми­навшегося выше), где не было установлено нарушение пункта 1 Статьи 6 Конвенции, поскольку заявитель по этому делу не обращался за по­лучением правовой помощи и ему не препятствовали ее получить.

 

50. Как утверждали власти Соединенного Королевства, не было осно­ваний полагать, что признания заявителя во время допросов были сделаны в результате свойственного предупреждению, содержащемуся в статье 3 Указа 1988 года, принуждения или какого-либо иного принуждения. За­явитель продолжал признавать свою причастность к преступлениям и после того, как увиделся с адвокатом. Апелляционный суд особо устано­вил, что признания были сделаны добровольно. Признания также были сделаны после истечения отсрочки осуществления заявителем права на адвоката. Имелись гарантии для проверки добровольности сделанных признаний, inter alia, заявителя представляли главный адвокат и адвокат, обстоятельства, при которых было сделано признание, тщательно прове­рялись на допросах свидетелей на предмет их беспристрастности (voirdire), а также и судья, рассматривавший дело, и Апелляционный суд, после детального рассмотрения надежности признаний, постановили, что спо­собность заявителя к пониманию и его умственные способности были достаточными, чтобы не сделать ложного признания на допросе, что было справедливым приобщить эти признания в качестве доказательств и что утверждения о жестоком обращении были ложными. Поэтому, с их точки зрения, данное дело аналогично делу "О'Кейн против Соединенного Ко­ролевства" (упоминавшемуся выше), которое было объявлено Европей­ским Судом неприемлемым.

 

2. Мнение Европейского Суда

 

51. Европейский Суд напомнил, что нормы допустимости и оценки доказательств определяются в первую очередь национальными судами. По общему правилу, Европейский Суд не представляет свою оценку доказательства вместо сделанной национальным судом, кроме случаев, когда оценка национальных судов была произвольной или необосно­ванной или когда система гарантий, применяемая при оценке досто­верности признания как доказательства, была очевидно неспособна выполнить свои функции (см. Постановление Европейского Суда по делу "Эдвардз против Соединенного Королевства" (Edwards v. United Kingdom) от 16 декабря 1992 г., Series A, № 247-В, р. 34-35, § 34). Поэтому Европейский Суд учитывал и гарантии, имевшиеся в данном деле, для проверки справедливости приобщения к делу признания, по­лученного от заявителя.

 

52. Следует отметить, что в данном деле обстоятельства получения признания были тщательно рассмотрены во время допросов свидетелей на предмет их беспристрастности (voirdire). Как в суде первой инстанции, так и в Апелляционном суде заявителя представляли опытные адвокаты. Судья, рассматривавший дело, лично выслушал заявителя, как и офице­ров полиции, которые допрашивали заявителя в отделении полиции в Каслри. Судья, рассматривавший дело, чьи выводы были подтверждены Апелляционным судом после продолжительного пересмотра доказа­тельств, представленных в ходе допросов свидетелей на предмет их бес­пристрастности (voir dire), был убежден в надежности доказательств и в справедливости их приобщения к делу. Европейский Суд также отметил, что заявитель не обжаловал то, что решение какого-либо из судов было необоснованным или что относительно обстоятельств получения призна­ния было проведено неадекватное исследование, такое, чтобы ни один из судов не мог сделать надлежаще обоснованную оценку надежности или справедливости этого доказательства.

 

53. Заявитель доказывал, что при отсутствии независимого под­тверждения в виде видео- или аудиозаписей допросов, а также при отсутствии адвоката обвиняемого возникают значительные трудности для обвиняемого в том, чтобы убедить суд, в противовес показаниям сотрудников полиции, что имело место какое-либо давление. Европей­ский Суд согласился с тем, что запись допроса представляет собой гарантию против ненадлежащих действий сотрудников полиции, как и присутствие адвоката обвиняемого. Однако Европейский Суд не убеж­ден, что эти действия являются необходимыми предварительными ус­ловиями для их справедливости по смыслу пункта 1 Статьи 6 Конвен­ции. Существенным вопросом в каждом деле, представляемом на рас­смотрение Европейского Суда, остается вопрос о том, было ли заяви­телю, в условиях каждого отдельного дела, предоставлено справедливое судебное разбирательство. Европейский Суд считал, что состязатель­ный процесс в суде, во время которого были заслушаны показания заявителя, экспертов-психологов, сотрудников полиции, привлечен­ных к допросам, и врачей, осматривавших заявителя во время его со­держания под стражей, мог бы выявить любое принудительное дейст­вие со стороны полиции. В данных обстоятельствах не было выявлено, чтобы отсутствие дополнительных гарантий послужило причиной не­справедливого характера судебного разбирательства дела заявителя.

 

54. Относительно ссылки заявителя на дело "Мэджи против Соеди­ненного Королевства" (упоминавшееся выше) Европейский Суд отметил, что это дело касалось более тяжелой ситуации, когда полиция закрыла доступ к заявителю на 48 часов, и все признания были сделаны заявителем до того, как ему было позволено увидеться с адвокатом. В данном деле заявителю отложили осуществление права на адвоката на 24 часа, а при­знания были сделаны заявителем в тот период, когда ему уже не было отказано в правовой помощи. Жалоба заявителя на то, что его встречам с адвокатом мешало присутствие сотрудника полиции, рассмотрена ниже.

 

55. Европейский Суд пришел к выводу, что не имело места нарушение пункта 1 Статьи 6 и/или подпункта (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции в отношении допросов в полиции.

 

С. Присутствие сотрудника полиции во время беседы заявителя со своим адвокатом

 

1. Доводы сторон

 

56. Заявитель утверждал, что присутствием при его встрече с адво­катом сотрудника полиции в пределах видимости и слышимости было нарушено право заявителя на помощь адвоката, гарантированное под­пунктом (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции. Этим была нарушена кон­фиденциальность общения адвоката с клиентом, а также этим создано препятствие для необходимой в таких случаях откровенности, с кото­рой клиенту должно быть позволено высказаться, если адвокат соби­рается предоставить надлежащую, полезную и значимую консультацию и помощь. Это был как раз тот случай, когда заявитель являлся лицом внушаемым и с ограниченными умственными способностями, которо­му ограничили доступ к правовой помощи и подвергли интенсивным допросам. Заявитель не был согласен, что имелось какое-либо оправ­дание присутствию сотрудника полиции, так как в отношении адвоката заявителя не существовало никаких подозрений, что он может передать сообщение, и риск неожиданной передачи адвокату тщательно закоди­рованного сообщения был также необоснован в данных обстоятельст­вах. То, что на беседу было оказано воздействие, подтверждалось, на­пример, тем, что перед ее началом сотрудник полиции указал, что нельзя было называть имена или сведения, которые могли бы быть использованы третьими лицами.

 

57. Власти Соединенного Королевства утверждали, что заявитель не доказал, что он пострадал от какой-либо формы предубеждения или несправедливости из-за присутствия сотрудника полиции на первой беседе с адвокатом. Они считали, что подпункт (с) пункта 3 Статьи б Конвенции не гарантирует право на частную беседу и что, в степени применения данного права, оно может быть ограничено по насущным основаниям, если эти ограничения имеют законные цели и пропорци­ональны. Кроме того, эффективная правовая помощь может быть предоставлена и в присутствии третьего лица. В данном деле инспектор полиции, не имевший к нему отношения, присутствовал только на первой беседе, и заявитель мог консультироваться с адвокатом частным образом в любое время до суда и во время судебного разбирательства. Также имелась достаточная причина для присутствия инспектора по­лиции, а именно риск помешать розыску еще двух подозреваемых. Заявитель не указал ни на один вопрос, в связи с которым он не мог попросить правовую помощь или получить ее или который вынудил бы его поступить иным образом, или что полиция использовала какие-либо из конфиденциальных или закрытых сведений.

 

2. Мнение Европейского Суда

 

58. Выше (см. § 45) Европейский Суд отметил, что пункт 3 Статьи 6 Конвенции обычно означает, что обвиняемому должно быть позволено воспользоваться помощью адвоката на первых стадиях расследования. Кроме того, право заявителя на общение с адвокатом вне пределов слышимости третьего лица является составной частью основных тре­бований справедливого судебного разбирательства и вытекает из под­пункта (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции. Если бы адвокат не мог общаться со своим клиентом и получать от него конфиденциальные указания без полицейского надзора, то его помощь потеряла бы боль­шую часть своей значимости, в то время как Конвенция призвана га­рантировать права, которые применимы на практике и эффективны (см. Постановление Европейского Суда по делу "S. против Швейца­рии" (S. v. Switzerland) от 28 ноября 1991 г., Series А, № 220, р. 16, § 48). Значение, которое должно придаваться конфиденциальности таких встреч, в частности, тому, что они должны проводиться вне пределов слышимости третьих лиц, продемонстрировано положениями между­народного права, приведенными выше (§§ 38—40). Однако практика Европейского Суда свидетельствует, что право на помощь адвоката может быть ограничено при достаточных основаниях, и в каждом деле вопрос заключается в том, был ли обвиняемый, в свете совокупности процессов по делу, лишен справедливого судебного разбирательства таким ограничением. Хотя заявителю не обязательно доказывать, пред­положив, что такое было бы возможно, что ограничение указанного права помешало должному судебному рассмотрению дела, он должен быть способен объявить, что, осуществляя право на защиту, непосред­ственно пострадал от ограничения.

 

59. В данном деле судья, рассматривавший дело, установил, что ограничение преследовало предусмотренные в статье 45 Закона 1991 года цели по предотвращению передачи сведений еще не задержанным подозреваемым (см. выше § 35). Однако не было никаких предположе­ний, что адвокат на самом деле мог участвовать в такой попытке и что осталось неясным, в какой степени сотрудник полиции мог бы выявить закодированное сообщение, если бы такое действительно передава­лось. Как представляется, присутствие сотрудника полиции могло бы самое большее предотвратить передачу несоответствующей информа­ции, если предположить, что была какая-либо вероятность такого дей­ствия. Хотя Европейский Суд установил, что нет причин сомневаться в добросовестности полиции при применении и исполнении указанной меры — нет, как указано властями Соединенного Королевства, ника­ких указаний на то, что полиция пыталась использовать эту возмож­ность для получения доказательств в своих целях, — тем не менее Ев­ропейский Суд не усмотрел в данном деле никаких непреодолимых оснований для установления ограничения.

 

60. Относительно пропорциональности ограничения Европейский Суд отметил, что сотрудник полиции присутствовал только при одной беседе адвоката с заявителем. Действительно, мера могла применяться только во время первых 48 часов после ареста, после чего у заявителя была возмож­ность беседовать с адвокатом вне пределов слышимости третьих лиц вплоть до суда, который состоялся через несколько месяцев. Поэтому ограничение было очень кратковременным и может в этом отношении считаться отличающимся от нарушения права, установленного в деле "С. против Швейцарии" (упоминавшемся выше), где ограничения бесед адвоката и клиента длились около восьми месяцев.

 

61. Однако рассматриваемая консультация была первым случаем с момента ареста, когда заявитель мог получить совет адвоката. Заяви­тель был предупрежден в соответствии со статьей 3 Указа 1988 года (см. выше § 34), и, как отмечено в вышеуказанном деле "Джон Мюррей против Соединенного Королевства" (§ 66), решение заявителя относи­тельно того, отвечать ли на определенные вопросы или подвергнуться риску сделанных позже в его адрес выводов, имело потенциально ог­ромное значение для его защиты в суде. Власти Соединенного Коро­левства доказывали, что адвокат мог проконсультировать заявителя в отношении статьи 3 и в присутствии офицера полиции. Оказалось также, что судья, рассматривавший дело, после того, как выслушал показания адвоката и заявителя относительно их беседы, счел, что адвокату ничто не мешало дать консультацию заявителю.

 

62. Тем не менее, Европейский Суд не смог не прийти к выводу, что присутствие сотрудника полиции неизбежно помешало бы заявителю говорить откровенно со своим адвокатом и дало бы ему повод сомне­ваться перед тем, как затрагивать вопросы, имеющие особое значение для возбужденного против него дела. Как заявитель, так и адвокат были предупреждены, что никакие имена не должны были упоминаться и что беседа могла быть остановлена, если что-либо сказанное было бы воспринято как мешающее расследованию. Не имеет значения отсут­ствие доказательств того, что таким образом заявителю и его адвокату помешали обсудить определенные вопросы. Возможность обвиняемого свободно общаться с адвокатом со стороны защиты, установленная, inter alia, в пункте 93 Минимальных стандартных правил обращения с заключенными, была чрезмерно ограничена. Заявитель уже сделал при­знания до указанной встречи, делал он признания и после нее. Бес­спорно, что заявителю в то время требовалась правовая помощь и что его ответы на последующих допросах, которые должны были прово­диться в отсутствие его адвоката, оставались потенциально значимыми для судебного разбирательства и могли невосполнимо повредить защи­те заявителя.

 

63. Поэтому Европейский Суд постановил, что присутствие сотрудни­ка полиции в пределах слышимости во время первой беседы заявителя с его адвокатом нарушило право заявителя на эффективное осуществление своих прав на защиту и что в этом отношении имело место нарушение подпункта (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции, рассматриваемого в сово­купности с пунктом 1 Статьи 6 Конвенции.

 

П. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

 

64. Статья 41 Конвенции гласит:

 

"Если Суд объявляет, что имело место нарушение Конвенции или Про­токолов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного устранения последствий этого на­рушения, Суд, в случае необходимости, присуждает справедливую компен­сацию потерпевшей стороне".

 

А. Ущерб

 

65. Заявитель утверждал, что ему были причинены тяжкий и длящийся материальный ущерб, страдания и переживания как результат нарушений пункта 1 и подпункта (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции. Путем этих нарушений власти получили от заявителя признания, которые стали един­ственным основанием для его осуждения и лишения свободы на срок почти восемь с половиной лет. На протяжении этого срока заявитель потерял работу, за что он требовал компенсировать ему материальный ущерб в размере 240 фунтов стерлингов в неделю. Лишение свободы также причинило ему сильные переживания и страдания, став причиной распада его брака и потери контактов с дочерью, а также став препятствием для общения с остальными членами семьи и с друзьями.

 

66. Власти Соединенного Королевства утверждали, что не было ника­ких доказательств, что вывод суда в отношении заявителя был бы другим, если бы не было нарушения Конвенции. И судом первой инстанции, и Апелляционным судом было установлено, что признания заявителя, не­которые из которых были сделаны уже после беседы с адвокатом, являлись добровольными. Установление факта нарушения Конвенции будет в дан­ных обстоятельствах достаточной справедливой компенсацией.

 

67. Европейский Суд напомнил, что он установил нарушение подпунк­та (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции в совокупности с пунктом 1 Статьи 6 Конвенции только в отношении одного из аспектов жалоб заявителя, а именно присутствия сотрудника полиции во время первой консультации заявителя со своим адвокатом после ареста. Европейский Суд не может предполагать, был бы результат судебного рассмотрения дела заявителя иным, если бы заявителю предоставили возможность проконсультиро­ваться с адвокатом без посторонних. Европейский Суд согласился с влас­тями Соединенного Королевства, что установление факта нарушения Конвенции само по себе представляет собой достаточную справедливую компенсацию в целях Статьи 41 Конвенции.

 

В. Судебные расходы и издержки

 

68. Заявитель потребовал возместить ему 6920,62 фунта стерлингов в качестве компенсации расходов и издержек, включая налог на добавлен­ную стоимость, из которых 4700 фунтов стерлингов предназначались для оплаты услуг и издержек солиситора, а 2220,62 фунта стерлингов — для оплаты услуг адвоката.

 

69. Власти Соединенного Королевства сочли, что эти расходы были слишком велики для дела, которое даже не вышло за пределы стадии обмена документами, а также с учетом того, что в Северной Ирландии применяются более низкие цены за оказание юридических услуг. Власти Соединенного Королевства предположили, что сумма в 3000 фунтов стерлингов будет достаточной.

 

70. Учитывая выплаты, произведенные по аналогичным делам и при­нимая решение на основе принципа пропорциональности, Европейский Суд присудил заявителю требуемую им сумму в размере 6920,62 фунта стерлингов, включая налог на добавленную стоимость.

 

С. Процентная ставка при просрочке платежей

 

71. Согласно информации, полученной Европейским Судом, годовая процентная ставка, применяемая в Соединенном Королевстве на день принятия настоящего Постановления, составляет 7,5 процента.

 

НА ЭТИХ ОСНОВАНИЯХ СУД ЕДИНОГЛАСНО:

 

1) постановил, что не имело места нарушение пункта 1 Статьи 6 Кон­венции и/или подпункта (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции в отношении отсрочки встречи заявителя со своим адвокатом;

 

2) постановил, что не имело места нарушение пункта 1 Статьи 6 Кон­венции и/или подпункта (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции в отношении допросов в полиции;

 

3) постановил, что имело место нарушение подпункта (с) пункта 3 Статьи 6 Конвенции в совокупности с пунктом 1 Статьи 6 Конвенции в отношении присутствия в пределах слышимости сотрудника полиции во время первой с момента ареста консультации заявителя со своим адвокатом;

 

4) постановил, что установление факта нарушения Конвенции само по себе представляет собой достаточную справедливую компенсацию в от­ношении причиненного заявителю морального вреда;

 

5) постановил:

 

(a) что государство-ответчик обязано выплатить заявителю в тече­ние трех месяцев с даты вступления в силу настоящего Постановления в соответствии с пунктом 2 Статьи 44 Конвенции 6920 (шесть тысяч девятьсот двадцать) фунтов стерлингов и 62 (шестьдесят два) пенса в качестве компенсации расходов и издержек, включая налог на добав­ленную стоимость;

 

(b) что процент в размере 7,5 процента годовых подлежит начислению на эти суммы с даты истечения вышеуказанного трехмесячного срока до даты осуществления платежа;

 

6) отклонил остальные требования заявителя о справедливой ком­пенсации.

 

Совершено на английском языке, и уведомление о Постановлении направлено в письменном виде 16 октября 2001 г. в соответствии с пунк­тами 2 и 3 Правила 77 Регламента Суда.

 

С. ДОЛЛЕ  Ж.-П. КОСТА

Секретарь Секции Суда Председатель Палаты

 

 

Перевод с английского Д. Михалиной.

 

содержание