ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

РЕШЕНИЕ

ОТНОСИТЕЛЬНО ПРИЕМЛЕМОСТИ

жалобы Номер 12365/03
Василия Красуля
против России

Европейский Суд по Правам человека (Первая Секция), заседая 9 декабря 2004 Палатой в составе:

г. C.L. Rozakis, Президент,
г. L. Loucaides,
госпожа N. Vaji ć,
госпожа S. Бotiucharova,
г. A. Kovler,
г. K. Hajiyev,
г. D. Spielmann, судьи,
и г. S. Nielsen, Секретарь (Грефье) Секции,

рассмотрел вышеупомянутую жалобу, поданную 4 апреля 2003,

с учетом Меморандума представленного Властями России и возражений на него представленных заявителем,

обсудив вышеуказанное, решает следующим образом:

ФАКТЫ

Заявитель, г. Василий Александрович Красуля, гражданин России, родился в 1952 и проживает в Ставрополе. Заявитель - главный редактор газеты “Новый гражданскiй миръ”. Власти России представлены г. П. Лаптевым, Представителем Российской Федерации в Европейском Суде по Правам человека.

A. Обстоятельства дела

Обстоятельства дела, как представлено сторонами, могут быть изложены в итоге следующим образом.

1. Публикация в газете Заявителя

4 января 2002 Заявитель опубликовал редакционную статью под заголовком “Черногоров подбирается к Ставрополю. Размышления по поводу одного решения городской думы”. Господин Черногоров был губернатором Ставропольской области и соперником Заявителя на выборах на эту должность в 2000.

Статья критиковала решение, вынесенное большинством членов Ставропольского городского законодательного собрания, которым была изменена процедура назначения городского мэра: мэр больше не избирался городскими жителями, а назначался городским законодательным собранием. В Статье утверждалось, что это решение было принято под давлением г. Черногорова:

“ Членов законодательного собрания просил голосовать за это решение сам  губернатор, который прибыл на сессию, в сопровождении своих советников, ...

Каждому члену законодательного собрания было сделано предложение, от которого было трудно отказаться. Мы можем только предполагать, насколько соблазнительны были обещания советников Черногорова...

Каждый член законодательного собрания органа получит свою долю влияния, которой можно при случае с выгодой распорядиться. ”

Статья заканчивалась критической оценкой губернатора как политического деятеля и руководителя:

“Чудом избежавший поражения на губернаторских выборах – только потому, что региональные элиты оказались не в состоянии достигнуть согласия о выдвижении единого кандидата – и не имеющий по той же самой причине, сильной оппозиции в региональном законодательном собрании, наш развязный и честолюбивый, но полностью недееспособный губернатор собирается прибрать к рукам город Ставрополь. ”

2. судебное преследование Заявителя

5 февраля 2002 прокуратура Ставропольской Области по заявлению губернатора Черногорова открыла уголовное дело против Заявителя по обвинению в клевете, распространенную в средствах массовой информации (Статья 129 § 2 Уголовного кодекса).

6 марта 2002 следователь назначил лингвистическую экспертизу публикации. Экспертиза была выполнена 18 марта 2002 г. Басленко, доктором философии, профессиональным журналистом с учеными степенями в области философии и права, преподающим на факультете Журналистики Ростовского Государственного университета. Эксперт пришел к следующим выводам:

“Общее заключение: текст статьи, представленной для экспертизы ... содержит в довольно резкой и эмоциональной форме мнение автора и его оценку роли губернатора Ставропольской Края Черногорова в предстоящих выборах Ставропольского городского мэра. Текст не содержит никаких слов или выражений, оскорбительных для губернатора, за исключением спорного выражения «недееспособный». ”

Эксперт признал, что некоторые выражения передают отрицательное отношение к организаторским способностям губернатора; однако, по его мнению, публикация не содержала никаких утверждений о нарушениях законов, включая избирательные законы, губернатором или каких-либо заявлений, порочащих его деловую репутацию. Эксперт также указал, сославшись на статью, написанную прокурором г. Краснодар в научном журнале, что идеи, мнения и оценки не подлежат опровержению  в судебном порядке, как не соответствующие действительности, а подвергнутый такой критике человек должен вместо этого воспользоваться своим правом на ответ в тех же самых СМИ.

В неустановленный день Заявитель был обвинен в клевете, соединенной с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления (Статья 129 § 3 Уголовного кодекса) и в публичном оскорбление представителя власти при исполнении им своих должностных обязанностей или в связи с их исполнением - (Статья 319 Уголовного кодекса). Дело по обвинению было передано в суд.

3. Уголовное преследование Заявителя

Перед судом Заявитель не признал себя виновным. Он утверждал, что рассматриваемая публикация не содержала никаких фактов, которые могли быть объявлены не соответствующими действительности.

Г. Черногоров утверждал, что утверждения в Статье о том, что он добился вынесения нужного ему решения от городского законодательного собрания путем дачи взяток, о том, что он победил на выборах 2000 года лишь по счастливой случайности, а так же характеристика его как “полностью не дееспособного” были клеветническими и порочащими его честь, достоинство и деловую репутацию.

Суд заслушал трех членов Ставропольского городского законодательного собрания, которые категорически отрицали то, что им предложили какие-либо материальные ценности или выгоды со стороны губернатора в обмен на их согласие на изменение процедуры назначения мэра. Советники губернатора дали аналогичные свидетельские показания.

12 сентября 2002 Октябрьский районный суд г. Ставрополя вынес приговор по делу Заявителя. Суд отклонил заключения лингвистической экспертизы от 18 марта 2002 на том основании, что это заключение является “субъективной оценкой” публикации господином Басленко и, кроме того, не представлено доказательств того, что Ростовский Государственный университет или сам г. Басленко имели лицензию на проведение лингвистические экспертизы. Суд дал собственную оценку содержания статьи:

“Суд полагает, что статья содержит не мнения и предположения, как утверждает защита, а перечень фактов ..., потому что в статье указано, когда, где, и при каких обстоятельствах принято решение относительно внесения изменений в Устав города Ставрополь и, каким был результат голосования. Использование будущего времени, эмоционального тона и неопределенных форм глаголов в тексте статьи, являются авторским способом изложения материала, но это не является доказательством того, что речь идет о гипотетических будущих событиях ... ”

Суд посчитал Заявителя виновным в распространении заведомо ложной информации, порочащей честь, достоинство и деловую репутацию губернатора Ставропольского Края путем опубликования ее в средствах массовой информации, и содержащей обвинение губернатора в серьезном преступлении (взяточничестве). Однако, обвинение Заявителя в публичном оскорблении государственного должностного лица было снято, потому что, по мнению суда, публикация не содержала циничных или непристойных выражений в адрес губернатора.

Заявитель был приговорен к лишению свободы на 1 год с испытательным сроком в шесть месяцев.

Заявитель и его адвокат обжаловали этот приговор в Ставропольский Краевой Суд. Они ссылались, в частности на гарантии Статьи 10 Конвенции и на то, что свобода журналиста является признанной ценностью в демократическом обществе и на то, что критика в адрес публичных деятелей, к числу которых бесспорно относится и Губернатор Ставропольского Края, допускается в более широких пределах, чем критика в адрес обычного человека. Адвокат Заявителя также жаловался на отказ суда первой инстанции принять во внимание заключение лингвистической экспертизы под тем предлогом, что эксперт не имел лицензии на дачу таких заключений, в то время как внутренний закон не предусматривает такого требования в данной ситуации.

31 октября 2002 судебная коллегия по уголовным делам Ставропольского краевого Суда оставила приговор от 12 сентября 2002 без изменения. Краевой Суд не дал никакой оценки доводам защиты о нарушении гарантий Статьи 10 Европейской Конвенции и о незаконности того, что суд первой инстанции не признал в качестве доказательства заключение лингвистическое.

B. применимое по делу внутреннее законодательство

Статья 29 из Конституции Российской Федерации гарантирует каждому свободу мысли и слова, а так же свободу средств массовой информации.

 

Статья 129 § 1 Уголовного кодекса Российской Федерации определяет клевету как распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию.

Статья 129 § 2 предусматривала ответственность за клевета, содержащаяся в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации в виде штрафа или исправительными работами сроком на до двух лет.

Статья 129 § 3 предусматривала ответственность за клевету, соединенная с обвинением лица в совершении тяжкого или особо тяжкого преступления, в виде заключения до трех лет.

ЖАЛОБЫ

1. Заявитель жалуется, ссылаясь на Статью 10 Конвенции на нарушение его права распространять информацию.

2. Заявитель жалуется, ссылаясь на Статью 6 § 1 Конвенции на нарушение принципа «равенства рук»  (равноправия сторон в процессе), так как суд первой инстанции отклонил заключение лингвистической экспертизы, а суд кассационной инстанции не учел это предполагаемое нарушение и не вернул дело на новое рассмотрение.

ПРАВО

1. Заявитель жаловался, ссылаясь на Статью 10 Конвенции на нарушение его права на свободу выражать свое мнение, и, со ссылкой на гарантии Статьи 6 § 1 Конвенции на то, что суд, рассмотревший его дело, отказался принять в качестве доказательства экспертное лингвистическое заключение по произвольным, не основанным на Законе основаниям. Вышеуказанные положения Конвенции в части, относящейся к данной жалобе, гарантируют следующее:

Статья 6

«1. Каждый человек имеет право при . . . рассмотрении любого уголовного обвинения, предъявляемого ему, на справедливое . . .  разбирательство дела . . . судом,  . . ..»

Статья 10

«1.         Каждый человек имеет право на свободу выражать свое мнение. Это право включает свободу придерживаться своего мнения и свободу получать и распространять информацию и идеи без какого-либо вмешательства со стороны государственных органов . . .

 

2. Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые установлены законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, территориальной целостности или общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.»

 

Власти утверждают, что Заявитель был обвинен в том, что преднамеренно распространил заведомо ложную информацию, порочащую честь, достоинство и деловую репутацию другого человека, потому что он был главным редактором и соучредителем газеты, в которой эта статья была опубликована. Заявитель не исполнил требования, содержащиеся в статье 49 российского закона о средствах массовой информации, о необходимости проверять правдивость распространяемой информации или получить согласие на такую публикацию от лица, интересы которого она затрагивает. Что касается экспертного лингвистического заключения, то, по мнению Властей, в нем была дана лишь оценка того, содержит ли исследуемая Статья оскорбления, а в этой части предъявленного ему обвинения Заявитель был оправдан.

Заявитель возражает, что уголовное наказание, к которому он был приговорен за опубликование этой Статьи является непропорционально тяжелым даже с точки зрения подразумеваемой цели защиты чести и репутации и, в любом случае, оно не было “необходимым в демократическом обществе”. Предметом критики в его Статье был профессиональный политический деятель, а пределы приемлемой критики, что касается политических деятелей, более широки, нежели если бы это касалось частного лица. Он реализовал свое право на журналистскую свободу, которая предусматривает возможные в известной степени преувеличения, или даже провокации. Что касается экспертного лингвистического заключения, Заявитель оспаривает утверждения Властей как фактически неточные и противоречащие выводам этого экспертного заключения. Он подчеркивает, что главным выводом экспертного заключения является то, что, что  его Статья содержала всего лишь мнения и оценки относительно роли Губернатора Черногорова в предстоящих выборах мэра г. Ставрополь. Если бы внутренние суды согласились принять во внимание экспертное заключение, то он был бы оправдан в и в части обвинений в клевете, потому что Статья не содержала никаких утверждений о фактах, а являлась выражением исключительно его мнения – что не нуждается в доказательствах.

Суд считает, в свете объяснений сторон, что жалоба поднимает серьезные вопросы факта и права, находящиеся под защитой Конвенции, выяснение которых требует рассмотрения жалобы по существу. Суд заключает поэтому, что эта жалоба не является явно необоснованной в смысле Статьи 35 § 3 Конвенции. Никаких других оснований для того, чтобы признать ее не приемлемой не было установлено.

 

По этим причинам, Суд единодушно

Объявляет приемлемой, не предрешая решения по существу, жалобу заявителя;

Søren Nielsen                                                                                                  Christos Rozakis
Секретарь (Грефье) Секции                                                                      ПРЕЗИДЕНТ