ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ
РЕШЕНИЕ
ОТНОСИТЕЛЬНО ДОПУСТИМОСТИ
жалобы
Номер 57942/00
Магомеда Ахмедовича Хашиева
Против России
и
Номер 57945/00
Розы Арибовны Акаевой
Против России
Европейский Суд по Правам человека (Первая Секция), заседая 19 декабря 2002 Палатой в составе:
г. C. L. ROZAKIS, Президент,
Госпожи F. TULKENS,
г. P. LORENZEN,
Госпожи N. VAJIC,
г. E. LEVITS,
г. A. KOVLER,
г. V. ZAGREBELSKY, судьи,
и г. S. NIELSEN, заместителя Секретаря Секции,
Обсудив вышеупомянутые жалобы, поданные 25 мая 2000 и 20 апреля 2000,
с учетом решения Суда от 11 июля 2000, об объединении жалоб,
обсудив объяснения Правительства-ответчика и ответные возражения представленные заявителями,
Обсудив, решает следующим образом:
ФАКТЫ
A. Обстоятельства дела
Обстоятельства дела частично обсуждены сторонами. Факты, которые никем не оспариваются, могут быть изложены следующим образом.
Первый заявитель, Магомед Ахмедович Хашиев родился в 1942. Второй заявитель, Роза Арибовна Акаева родилась в 1955. Они - Российские подданные и проживают в Грозный, Чечня. В настоящее время они находятся в Ингушетии. Они представлены перед Судом г. Кириллом Коротеевым, адвокатом Мемориала, Российской НЕПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ по Правам человека, расположенной в Москве, и г. Уильямом Боуринг, Профессором в Университете Северного Лондона.
Убийство родственников истцов
Первый заявитель жил на Ташкалинской Улице в Старопромысловском районе Грозного. После 1991 заявитель, - этнический ингуш, пытался продать дом и уехать, потому что он чувствовал угрозу от ситуации в Чечне, но не смог найти покупателя на дом. В течение военных действий в 1994-1996 заявитель и его семейство находились в Ингушетии, и по возвращении обнаружил, что вся его собственность была разрушена или разграблена.
В ноябре 1999 первый заявитель оставил Грозный из-за возобновленных военных действий. Его родственники решили оставаться в Грозном, чтобы заботиться об их доме и собственности. Это были его брат, Хашиев Хамид Ахмедович (рожденный в 1952), его сестра Хашиева Лидия Ахмедовна (рожденная в 1943) и ее два сына, Таймескханов Ризван Вакхаевич (рожденный в 1977), и Таймескханов Анзор Вакхаевич (рожденный в 1982).
Второй заявитель была жителем квартала "Ташкала" в Старопромысловском районе Грозного, Чечня. В октябре 1999 она оставила Грозный вместе с матерью и сестрой, из-за военных действий. Ее брат, Акаев Адлан Арибович (рожденный в 1953) остался в Грозном, чтобы заботиться об их собственности и доме.
В конце января 2000 заявители узнали, что их родственники были убиты в Грозном. 25 января 2000 первый заявитель и его сестра, Хашиева Мовлатхан, возвратились в Грозный, чтобы выяснить судьбу своих родственников. Во дворе дома брата второго заявителя они нашли три тела с огнестрельными ранами и следами пытки. Это были брат второго заявителя, Акаев Адлан, и сестра и племянник первого заявителя, Хашиевa Лидия и Таймескханов Анзор. Брат второго заявителя держал в руке удостоверение личности - руководителя факультета Физики Педагогического Института г. Грозный. Другие документы были в кармане его рубашки: паспорт, удостоверение личности как научного сотрудника Нефтяного Института г. Грозный и его водительские права. Документы, удостоверяющие личности были также найдены на телах других двух людей.
Позже, тела брата первого заявителя и второго племянника, Хашиева Хамида и Таймескханова Ризвана, были найдены в близлежащем гараже. Там же обнаружено тело еще одного человека, соседа по имени Гойгоева Магомеда.
Первый заявитель утверждает, что тела его родственников имели следы многочисленных ран от выстрелов и ушибов, и что некоторые кости были сломаны. В частности тело Хашиевой Лидии имело 19 ран от ударов и ее руки, и ноги были сломаны. Тело Таймескханова Анзора имело следы многочисленных ударов и огнестрельных ран, и его челюсть была сломана. Тело Хашиева Хамида был искалечено, половина его тела была разбита, и некоторые пальцы были отрезаны. Тело Таймескханова Ризвана был чрезвычайно искалечено многочисленными выстрелами. Первый заявитель утверждает, что приблизительно тридцать пуль были извлечены из его груди. Имелись также раны от ударов и резаные раны на лице и в области груди.
Первый заявитель утверждает, что судебное расследование было выполнено в Ингушетии относительно тел Хашиева Хамида и Таймескханова Ризвана, наряду с экспертизой тела Гойгоева Магомеда. Заявитель не имеет результатов расследования, но он просит, чтобы Суд запросил их от Правительства. Заявитель представил копию судебного осмотра относительно тела Гойгоева, и заявил, что оно было выполнено в то же самое время и описывает подобные раны, имевшиеся и у его родственников. Первый заявитель имеет фотографии мертвых тел его брата и одного племянника. Первый заявитель готов представить показания свидетелей их тех, кто видели тела прежде, чем они были захоронены.
Первый заявитель забрал тела родственников в селение Вознесенское в Ингушетии для похорон.
28 января 2000 второй заявитель побывала там также и видела тела ее брата и родственников первого заявителя. Она видела следы многочисленных выстрелов и ударов, и следы побоев и пытки на теле ее брата и на других телах.
В частности она утверждает, что тело ее брата имело семь ран от выстрела в лицо, сердце и область живота. Левая сторона его лица имела кровоподтек, и его ключица была сломана.
Оба заявителя утверждают, что они не входили в контакт с медицинским доктором и не фотографировали все тела из-за состояния шока, вызванного смертью их родственников.
Тело брата второго заявителя было доставлено в селение Пседак и захоронено там 29 января 2000. Власти селения 2 февраля 2000 подтвердили, что тело г. Акаева Адлана Арибовича, привезенное из Старопромысловского района г. Грозный, был захоронено 29 января 2000 на кладбище селения.
9 февраля 2000 второй заявитель поехала в Грозный. Во внутреннем дворе дома, где ее брат был убит, она видела патроны от пулемета и шляпу брата. В тот же самый день она видела пять других тел в доме поблизости (на Улице Нефтяников). Все были застрелены. Она узнала, что шестая женщина из той же самой группы, Г., была ранена, но выжила. Второй заявитель позже нашел ее в Ингушетия, и она сказала ей, что они были застрелены Российскими солдатами, и что она последний раз видела брата заявителя, живым вечером 19 января 2000.
7 февраля 2000 Малгобекский Городской Суд Ингушетии удостоверил смерть брата второго заявителя, Акаева Адлана Арибовича родившегося в 1953, в Грозном 20 января 2000. Суд заявил, что его решение было основано на утверждениях заявителя и двух свидетелей, в которых они свидетельствовали в пользу факта, что брат заявителя остался в Грозном зимой 1999/2000, и что в конце января они узнали о его смерти, которая предположительно произошла 20 января. Они подтверждали, что он был найден в Грозном во внутреннем дворе дома Хашиева с многочисленными огнестрельными ранами и что он был захоронен 29 января в деревне Пседак. После решения суда, 18 февраля 2000 ЗАГС Малгобекского района Ингушетии выдал свидетельство о смерти брата второго заявителя.
10 февраля 2000 судебные экспертизы были проведены работниками Министерства внутренних дел в Назрани в отношении тел брата первого заявителя и племянника и Гойгоева Магомеда, чье тело было найдено рядом с ними. Экспертиза тела Гойгоева, подписанная двумя судебными экспертами местного Министерства внутренних дел, подтверждает многочисленные раны головы, груди, живота и конечностей, некоторые из которых были огнестрельными.
14 марта 2000 Городская Прокуратура Малгобека выдала справку первому заявителю, удостоверяющую, что 10 февраля 2000 мертвое тело его брата, Хашиева Хамида, было найдено в Грозном и что смерть наступила от многочисленных огнестрельных ран головы и тела.
7 апреля 2000 Малгобекский Городской Суд Ингушетии, по запросу первого заявителя, удостоверил смерть Хашиева Хамида Ахмедовича, рожденного в 1952, Хашиевой Лидии Ахмедовны, рожденной в 1943, Таймескханова Ризвана Вакхиевича, рожденного в 1977, и Таймескханова Анзора Вакхиевича, рожденного в 1982, которая произошла в Грозном, Чечня, 19 января 2000. Суд обосновал решение утверждениями заявителя и двух свидетелей, в которых они свидетельствовали, что брат заявителя, сестра и ее два сына остались в Грозный зимой 1999/2000. В конце января они узнали, что 19 января они были застрелены Российскими солдатами в их доме. Суд, отметил в решении, что уголовное дело было открыто и расследование ведется. После решения суда, 19 апреля 2000 ЗАГС Малгобекского района Ингушетии выдал свидетельства о смерти четырех родственников первого заявителя.
27 мая 2000 военный прокурор в/ч 20102 информировал первого заявителя, в ответ на его жалобу от 5 апреля 2000 относительно убийства его родственников, что, после прокурорской проверки, никакое решение об уголовном преследовании не было принято из-за отсутствия состава преступления в действиях федеральных служащих.
6 июня 2000 Малгобекский Городской Прокурор в Ингушетии информировал первого заявителя, что уголовное дело Номер 20540020, открытое 4 мая 2000 о гибели Таймескханова Ризвана и Хашиева Хамида, было передано 15 мая 2000 Прокурору Республики Ингушетия.
30 июня 2000 Главная военная прокуратура, в ответ на запрос Мемориала - Центра по Правам человека информации относительно расследования смерти брата второго заявителя, отправила запрос Военному Прокурору Северного Кавказа.
17 июля 2000 второй заявитель был информирован письмом Главной военной прокуратуры, адресованным в специальную прокуратуру по Северному Кавказу, что "местная прокуратура" расследует факт смерти ее брата.
20 июля 2000 Главный военный прокурор, в ответ на запрос от Уполномоченного по Правам человека относительно нарушений прав гражданских жителей в Грозном в декабре 1999 - январь 2000, информировал их, что военные прокуроры расследовали только один случай - убийство и ранение двух женщин – не связанный с заявителями. То расследование все еще продолжалось, и Главная военная прокурора контролировал его.
В августе 2000 Городской Прокурор Грозного информировал первого заявителя, что уголовные преследования были начаты по Статье 105 (2) (a), (d), (e) и (j) Уголовного кодекса и что он будет информирован относительно результатов. 5 октября 2000 запрос Генеральной Прокуратуры был направлен Прокурору Чеченской Республики по второму заявителю, в котором последнему сообщалось, что необходимо сообщить второму заявителю относительно продвижения расследования смерти ее брата.
12 октября 2001 Правительство информировало Суд относительно дальнейших событий по делу. В ноябре 2000 Президиум Верховного Суда Ингушетия отклонил просьбу о надзорном протесте Республиканского Прокурора, которым он стремился аннулировать решение Малгобекского Городского Суда от 7 февраля 2000. Другая просьба о надзорном протесте была сделана Заместителем Председателя Верховного Суда Российской Федерации, и 1 октября 2001, Верховный Суд отменил решение. Верховный Суд обосновал свое решение Статьей 250 Российского Гражданско-процессуального кодекса, который требует от тех, кто просят суды установить факты имеющие юридическое значение, чтобы они указали причины для такого запроса. Суд решил, что второй заявитель не сумел объяснить причины, по которым она просила "установить факт смерти" ее брата. Дело было возвращено назад в Малгобекский Городской Суд.
Оба заявителя полагают, что их родственники были жертвами массовых казней со стороны Российских войск.
Правительство не оспаривает факт того, что родственники заявителей умерли. Оно признает, что, согласно сведениям Генеральной Прокуратуры Российской Федерации, данный случай содержит "признаки незаконных действий со стороны федеральных войск". Однако оно ссылается на продолжающееся уголовное расследование и отсутствие свидетелей преступления. Правительство оспаривает, что, в то время, когда смертные случаи произошли, Грозный, где они имели место, был под контролем Российских войск. Правительство далее заявляет, что обстоятельства смертных случаев родственников заявителей неясны и что, возможно, что они были убиты Чеченскими боевиками за отказ к ним присоединиться, или грабителями. Правительство также говорит, что утверждения, что родственники заявителей были казнены Российскими войсками, могло быть частью пропаганды, осуществляемой Чеченскими вооруженными группами, нацеленной на дискредитацию федеральной армии. Правительство далее говорит, что " имеются серьезные основания, чтобы полагать, что преступление было совершено террористами при отступлении из Грозного. Это подтверждено инструкциями, которые международный террорист Хаттаб давал в ходе обучения саперов ..., где он рекомендовал террористам при совершении преступлений против мирного населения использовать камуфляж, который носят солдаты Российских Федеральных Сил. Кроме того, характер повреждений тел также подтверждает, что преступление ... было совершено террористами ". Наконец, Правительство не исключает "участие жертв в незаконных формированиях бандитов, и в вооруженном сопротивлении федеральным войскам, освобождающим город Грозный ".
Заявители отрицают каждое из этих утверждений. Сначала, они обращают внимание, что гражданские жители в Грозном не имели никакой реальной возможности оставить город, который стал ареной жестокой борьбы. Они далее ссылаются на сообщения СМИ Правительственными и независимыми агентствами новостей, которые описывают подробно наступление Российских войск на Грозный. Согласно им, часть Грозного была под контролем Российских войск уже 28 декабря 1999, и 23 января 2000 сотрудники внутренних дел начали работать в Старопромысловском районе.
Заявители далее отрицают предложение, что их родственники были жертвами мятежников или вооруженных грабителей. Они обращают внимание, что не имеется никакого свидетельств вообще существования практики мятежников убивать тех, кто отказались присоединяться к ним в возмездие или как часть военной пропаганды, и указывают, что грабители могли воспользоваться имуществом из многих оставленных зданий, чьи владельцы сбежали, нежели чем убивать немногих остающихся жителей.
Они отрицают, что их родственники могли участвовать в вооруженных группах, ссылаясь на их возраст и мирные занятия: Хашиевой Лидии было 57 лет и она была повар детского сада по профессии; Акаеву Адлану был 45 лет и он был руководителем факультета Физики Грозненского Педагогического Института; Хашиеву Хамиду было 45 лет и он работал в небольшом киоске около его дома; и Анзор и Ризван Таймескхановы были студенты в Грозненском Университете. Заявители ссылаются на показания соседей, которые отрицают, что заявители были когда-либо замечены вовлеченными в любые вооруженные группы, и на письмо, написанное Акаевым Адланом сестре в ноябре 1999 с описанием их жизни как гражданских жителей в Грозном в течение борьбы за город. Наконец, заявители утверждают, что, даже если их родственники были членами вооруженных групп, это не освобождает Российскую Федерацию от ее обязательств согласно Статей 2 и 3 ЕКПЧ.
Заявители утверждают, что достаточно очевидно, что их родственники были убиты Российскими войсками. Они обращают внимание, что свидетели видели Хашиева Хамида, Таймескханова Ризвана и их соседа, Гойгоева Магомеда, задержанными Российскими солдатами 19 января 2000, и ссылаются на сообщение Уполномоченного по Правам человека, в котором эти сведения содержатся. Эти три тела были позже найдены вместе. Они обращают внимание на то, что документы их родственников были в их руках или на их телах, это говорит, что они готовились к официальной проверке их личностей. Они далее указывают способ убийства – огнестрельные ранения.
Заявители представили множество сообщений, сделанных в 2000 Уполномоченным по Правам человека и Мемориальным Центром Прав человека. Сообщения касаются событий в предместьях Грозного в январе - феврале 2000 и свидетельствуют о вине за убийства гражданских жителей Российских войск. Фактические исполнители убийств не были идентифицированы, но заявители утверждают, что организации по правам человека "документировали факты массовых казней Российскими войсками ".
То, что касается расследования, Правительство в своих объяснениях заявляет, что 3 мая 2000 Прокуратурой Грозного возбуждено уголовное дело Номер 12038 по Статье 105 (2) (a), (d), (e) и (j) - убийство двух или больше людей при отягчающих обстоятельствах. Военная прокуратура (в/ч 20102 в Грозном) проверяла, были ли служащие российской армии вовлечены в упомянутые события. Проведенное расследование не установило личности преступников, так что заявители не могли требовать, чтобы в убийствах были обвинены Российские солдаты. В своих дальнейших объяснениях от 12 октября 2001 Правительство информировало Суд, что уголовное дело Номер 12038 был передано Прокурору Чечни в феврале 2001. Правительство утверждает, что, в ходе дополнительного расследования, множество свидетелей было опрошено, и много усилий было сделано, чтобы установить, какие военные части были расположены в Старопромысловский районе в то время. Однако, никакая новая информация относительно убийств не была получена.
16 января 2001 Прокурор Чеченской Республики сделал сообщение относительно расследования по делу Номер 12038, открытом 3 мая 2000 относительно убийств гражданских жителей в районе Новая Катаяма в Грозном. Публикация в Новой Газете под названием "Свобода или Смерть", в которой сообщено об убийствах гражданских жителей федеральными войсками, послужила причиной для открытия дела. Установлено, что в феврале 2000, после того, как Российские войска вступили в район, мертвые тела 10 гражданских жителей, были найдены. Среди них были тела родственников заявителей. Расследование убийств не привело к установлению преступников. Все опрошенные свидетели, подтвердили смертные случаи и места погребения мертвых, но не могли указать убийц. Никакие свидетели не были когда-либо найдены, которые могли указать на Российских служащих как ответственных за эти действия.
Расследование было приостановлено 3 июля 2000, повторно открыто 30 сентября 2000, приостановлено 20 марта 2001, повторно открыто 9 августа 2001, и снова приостановлено 9 сентября 2001. В письме от 17 июня 2002, Правительство утверждает, что дело было повторно открыто снова 8 мая 2002.
Заявители отрицают, что эффективное расследование когда-либо имело место. В частности они указывают на несоответствия в официальных ответах, полученных от различных Правительственных органов. Они никогда не были информированы относительно уголовного дела Номер 12038 начатого 3 мая 2000, на которое Правительство ссылается в своих возражениях.
Заявители утверждают, что Уполномоченного по Правам человека следователи Малгобека заверяли, что они предприняли все шаги, которые могли предпринять перед возбуждением уголовного разбирательства. Они пригласили судебных экспертов выполнить вскрытие трупов родственников первого заявителя, Таймескханова Ризвана и Хашиева Хамида, и тела Гойгоева Магомеда. Они утверждали, однако, что они формально не могли открыть уголовное расследование относительно преступлений, которые произошли в другой республике, и что только в Мае 2000, после указания Республиканского Прокурора Ингушетии, были начаты расследования, под нажимом Главного Управления Генеральной Прокуратуры Российской Федерации по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности и межнациональных отношениях на Северном Кавказе, расположенного в Ессентуки в Ставропольском Крае.
Заявители утверждают, что, хотя судебные экспертизы были выполнены, но только двух тел, ни им, ни другим родственникам не разрешили выкопать тела для судебной экспертизы. Они также утверждают, что они имеют множество вещественных доказательств, которые могли помочь расследованию, но они не принимаются следователями. Второй заявитель имеет свитер, в котором ее брат был найден, с многочисленными маленькими отверстиями спереди и сзади, его документы, и копии письма, которое он написал в ноябре 1999. Что касается первого заявителя, следователи в Ингушетии собрали некоторое количество вещественных доказательств, включая фотографии тел, некоторых документов и пуль, но не собрали одежду, которую его родственники носили, когда их тела были найдены.
В феврале 2000 Мемориал по правам человека опубликовал сообщение " Убийства граждан в Старопромысловском Районе Грозного" в котором обвинялись Российские силы в преднамеренном убийстве, по крайней мере, 38 гражданских жителей между концом декабря и серединой января. Мемориал по Правам человека собрал показания у оставшихся в живых, свидетелей и родственников мертвых. Сообщение содержит информацию относительно гибели Акаева Адлана, Таймескхановой Лидии и Таймескханова Анзора между 21 и 25 января. Сообщается также об "исчезновении" 19 января Гойгоева Магомеда, Таймескханова Ризвана и Хашиева Хамида после задержания солдатами.
После публикации этого сообщения, одна из оставшихся в живых, Г., обратилась в прокуратуру, с помощью Мемориала. 9 июня 2000 военный прокурор в/ч Номер 20102 информировал Мемориал, что 22 апреля 2000 было решено не открывать уголовное дело, потому что никакой связи не было установлено между фактами нескольких убийств - и действиями служащих. Письмо также информировало Мемориал, что уголовные преследования были начаты 31 мая 2000 после заявления других оставшихся в живых, Мемориал утверждает, что в ноябре 2000 следователи не просили заявителей помочь идентифицировать или составить словесные портреты солдат, которые стреляли в них.
Заявители официально не были никогда информированы, что им предоставили статус жертв преступления (потерпевших), как предусмотрено Статьей 53 Уголовно-процессуального кодекса относительно близких родственников жертв убийства.
Статья 20 Конституции Российской Федерации защищает право на жизнь.
Статья 46 Конституции гарантирует каждому судебную защиту прав и свобод, а также то, что решения и действия любого органа государственной власти могут быть обжалованы в суде. Частью 3 той же Статьи гарантируется право обращения в международные органы по защите прав человека после исчерпания всех имеющихся внутригосударственных средств правовой защиты.
Статьями 52 и 53 Конституции установлено, что права жертв преступлений и злоупотребления властью охраняются законом. Они - гарантируют доступ потерпевших к правосудию и компенсацию Государством ущерба, причиненного незаконными действиями органа государственной власти.
Статьей 55 (часть 3) предусмотрено, что ограничение прав и свобод могут быть установлены в соответствии с федеральным законом, но только в той степени, в какой это необходимо для защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Статья 56 Конституции устанавливает, что чрезвычайное положение может быть объявлено в соответствии с федеральным конституционным законом. Некоторые права, включая право на жизнь и запрещение пытки, не могут быть ограничены.
Статьей 25 Федерального закона от 31 мая 1996 г. N 61-ФЗ " Об обороне " установлено, что:
"1. Надзор за законностью и расследование дел о преступлениях в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и органах осуществляются Генеральным прокурором Российской Федерации и подчиненными ему прокурорами.
2. Рассмотрение гражданских и уголовных дел в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках, воинских формированиях и органах осуществляют суды в соответствии с законодательством Российской Федерации."
Федеральным законом от 25 июля 1998 г. № 130-ФЗ " О борьбе с терроризмом " установлено:
"Статья 3. Основные понятия
Для
целей настоящего Федерального закона применяются следующие основные понятия:
борьба
с терроризмом -
деятельность по предупреждению, выявлению, пресечению, минимизации последствий
террористической деятельности;
контр
террористическая операция - специальные мероприятия, направленные на пресечение
террористической акции, обеспечение безопасности физических лиц, обезвреживание
террористов, а также на минимизацию последствий террористической акции;
зона проведения контр террористической операции - отдельные участки местности или акватории, транспортное средство, здание, строение, сооружение, помещение и прилегающие к ним территории или акватории, в пределах которых проводится указанная операция; . . .
Статья 13. Правовой режим в зоне проведения
контр террористической операции
1.
В зоне проведения контр террористической операции лица, проводящие указанную
операцию, имеют право:
2)
проверять у граждан и должностных лиц документы, удостоверяющие их личность, а
в случае отсутствия таких документов задерживать указанных лиц для установления
личности;
3)
задерживать и доставлять в органы внутренних дел Российской Федерации лиц, совершивших
или совершающих правонарушения либо иные действия, направленные на воспрепятствование
законным требованиям лиц, проводящих контр террористическую операцию, а также
действия, связанные с несанкционированным проникновением или попыткой
проникновения в зону проведения контр террористической операции;
4)
беспрепятственно входить (проникать) в жилые и иные принадлежащие гражданам
помещения и на принадлежащие им земельные участки, на территории и в помещения
организаций независимо от форм собственности, в транспортные средства при
пресечении террористической акции, при преследовании лиц, подозреваемых в
совершении террористической акции, если промедление может создать реальную
угрозу жизни и здоровью людей;
5) производить при проходе (проезде) в зону проведения контр террористической операции и при выходе (выезде) из указанной зоны личный досмотр граждан, досмотр находящихся при них вещей, досмотр транспортных средств и провозимых на них вещей, в том числе с применением технических средств; . . .
Статья 21. Освобождение от ответственности
за причинение вреда
При проведении контр террористической операции на основании и в пределах, которые установлены законом, допускается вынужденное причинение вреда жизни, здоровью и имуществу террористов, а также иным право охраняемым интересам. При этом военнослужащие, специалисты и другие лица, участвующие в борьбе с терроризмом, освобождаются от ответственности за вред, причиненный при проведении контр террористической операции, в соответствии с законодательством Российской Федерации. "
Статьей 225 Гражданского процессуального Кодекса РСФСР установлено, что, если суд, в ходе рассмотрения жалобы против действий должностного лица или гражданского дела, обнаружит признаки преступления, то он сообщает об этом прокурору.
Глава 24-1 устанавливает что, гражданин может обращаться в суд с жалобой на неправомерность действий государственного органа или должностного лица. Такие жалобы могут быть поданы в суд, или по месту расположении государственного органа или по месту жительства заявителя, по усмотрению заявителя. В рамках этой же процедуры суды могут выносить решения о возмещении убытков, включая компенсацию морального вреда, если установлено, что нарушение произошло.
Система статей 126-127 Кодекса содержит общие формальные требования, которым должно отвечать обращение в суд, это, помимо прочего, - наименование и адрес ответчика, точные обстоятельства, на которых требование основывается и доказательства, подтверждающие требование.
Уголовно-процессуальный Кодекс РСФСР 1960 г. (с изменениями и дополнениями), в редакции, действовавшей в то время, содержал следующие нормы:
Согласно статьи 53, в случае, если в результате преступления наступила смерть потерпевшего, статус потерпевших имеют его близкие родственники. Потерпевшие имеют право представлять доказательства, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться со всеми материалами дела с момента окончания предварительного следствия.
Статьей 108 УПК установлено, что уголовное дело возбуждается – по заявлениям и письмам граждан, общественных организаций, сообщений в прессе или в случае выявления признаков преступления органом дознания, следователем, прокурором или судом.
Статьей 109 УПК установлено, что в течение срока не долее 10 суток со дня приема заявления о преступлении, должно быть принято одно из следующих решений – о возбуждении уголовного дела, об отказе в возбуждении, либо о передаче заявления по подследственности либо по подсудности. В любом случае о принятом решении сообщается заявителю.
Статьей 113 УПК установлено, что в случае отказа в возбуждении дела, об этом выносится мотивированное постановление, которое сообщается заявителю. Данный отказ заявитель вправе обжаловать вышестоящему прокурору или в суде.
Статьями 208 и 209 УПК регламентирован порядок закрытия уголовных дел. Одной из причин указано отсутствие состава преступления. Данное постановление может быть обжаловано прокурору или в суде.
Статьей 195 УПК установлено, что предварительное следствие приостанавливается в случае не выявления лиц, которые могут быть признаны обвиняемыми. По этому поводу выносится мотивированное постановление. После приостановления предварительного следствия, никакие следственные действия не проводятся, а производство по делу прекращается по истечении давности.
Чрезвычайное положение или военное положение не были объявлены в Чечне. Никаким федеральным законом не был предписано ограничение прав населения области. Никаких отступлений от соблюдения обязательств в чрезвычайных ситуациях по Статье 15 Европейской Конвенции не было сделано.
ЖАЛОБЫ
1. Заявители жалуются, ссылаясь на Статью 2 Конвенции, что право на жизнь их родственников было нарушено. Они также жалуются, что характер ран на телах их родственников говорит, что они были замучены перед смертью, в нарушении Статьи 3 Конвенции.
2. Заявители жалуются, ссылаясь на Статью 13 Конвенции, что они не имели никакого доступа к эффективным национальным средствам, потому что никакие правоохранительные структуры не функционировали на территории Чечни. Они не знают какого-либо способа отдать под суд ответственных за гибель и истязания их родственников.
Заявители жалуются, что права их родственников на жизнь и свободу от пытки и жестокого обращения, гарантируемые Статьями 2 и 3 Конвенции, были нарушены. Они также жалуются, что они не имели никаких эффективных внутренних средств относительно вышеупомянутых нарушений, в нарушение Статьи 13. Этими положениями Конвенции установлено:
" 1. право каждого лица на жизнь охраняется с законом. Никто не может быть умышленно лишен жизни, иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношение которого законом предусмотрено это наказание.
2. Лишение жизни не рассматривается как нарушение настоящей статьи, когда оно является результатом абсолютно необходимого применения силы:
( A) для защиты любого лица от противоправного насилия;
( B), чтобы осуществления законного задержания или предотвращения побега лица, заключенного под стражу на законных основаниях;
( C) для подавления, в соответствии с законом, бунта или мятежа;
" Никто
не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство
обращению или наказанию. "
Статья 13
" Каждый, чьи права и свободы, признанные в настоящей Конвенции, нарушены, имеет право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже, если это нарушение было совершено лицами, действовавшими в официальном качестве. "
Правительство представило множество возражений относительно допустимости жалоб.
1. Законность полномочий адвоката
Сначала, оно оспаривают законность удостоверения полномочий адвоката, представляющего заявителей, сделанного Мемориальным Центром Прав человека. Оно утверждают, что удостоверение полномочий адвоката не содержит ссылку на место, где оно было совершено. Далее, в соответствии с внутригосударственным правом, эти полномочия должны быть удостоверены нотариусом, а отдельная доверенность должна быть выдана Мемориалом их адвокату, действующему в качестве представителя. Оно также утверждает, что, в соответствии с Гаагской Конвенцией 1961 года, установившей Требования о легализации Иностранных Общественных Документов, к которой Россия присоединилась, эти полномочия адвоката должны иметь соответствующую пометку на полях. Правительство также оспаривает законность возражений заявителей в ответ на объяснения Правительства, потому что текст возражений не подписан.
Суд обращает внимания, что Правительство не оспорило статус заявителей как жертв предполагаемых нарушений Конвенции, и не оспаривает законность подписей, которые были представлены. Возражение против полномочий адвоката основано на утверждении, что они должны быть оформлены в соответствии с национальным законодательством. Однако, согласно Правилу 45 (3) Судебного регламента, письменное полномочие имеет силу с целью слушаний перед Судом. Судебный регламент не содержит никаких требований к полномочиям адвоката, который выданы в соответствии с национальным законодательством. Относительно законности возражений заявителей, Суд обращает внимания, что представитель заявителей подписал почтовые грузовые накладные, при высылке возражений, и что возражения были отправлены Правительству только для сведения. Суд не имеет никаких причин сомневаться относительно их подлинности. В этих обстоятельствах, Суд принимает, на основе имеющихся материалов, что заявители законно представлены перед Судом и что их обращения к Суду имеют силу.
2.
Исчерпание внутренних средств
Правительство просит Суд объявить жалобы неприемлемыми, поскольку заявители не исчерпали внутренние средства, доступные им. Оно утверждает, что, в соответствии с внутренним законодательством, в том числе и по настоящему делу, была возможность расследования случаев гибели гражданских жителей, пыток и в уничтожения собственности в Чечне.
В частности Правительство утверждает, что, хотя суды в Чечне действительно прекратили функционировать в 1996, законные средства защиты были все же доступны тем, кто выехал из Чечни. Установленная практика позволяет им обращаться к Верховному Суду или непосредственно в суды в их новом месте проживания, которые рассмотрели бы их заявления. Пригодность(готовность) такого средства поддержана фактом что заявители, прикладные к Малгобекский Окружному суду в Ингушетия для проверки смертных случаев их родственников.
Правительство также утверждает, что заявители могли обратиться в Главное управление Генеральной прокуратуры Российской Федерации по надзору за исполнением законов о федеральной безопасности и межнациональных отношениях на Северном Кавказе, расположенную в Ессентуки в Ставропольском крае. Этот орган был основан, чтобы получать информацию относительно преступлений и проводить уголовные расследования по каждому случаю.
Заявители утверждают, что эти формальные средства не эффективны, так что они не были обязаны исчерпать их. Заявители обосновывают это утверждение тремя доводами.
Сначала, они утверждают, что анти – террористические операции в Чечне, проводятся государственными служащими, основаны на положениях Закона о борьбе с Терроризмом, и был официально санкционированы на самом высоком уровне государственной власти.
Заявители ссылаются на текст Закона о борьбе с Терроризмом, который позволяет анти-террористическим силам нарушать множеством прав, включая право на свободу передвижения, свободу, неприкосновенность жилища и корреспонденции, и т. д. Закон не устанавливает никакой ясный предел той степени, в которой такие права могут быть ограничены и не предусматривает никаких средств защиты жертв нарушений. Он не содержит никаких положений об ответственности должностных лиц в случае возможных злоупотреблений властью. Заявители ссылаются на обмен меморандумами между Генеральным секретарем Совета Европы и Российским Правительством в 2000 по Статье 52 Европейской Конвенции по Правам человека. Они указывают, что итоговое Сообщение, подписанное Генеральным секретарем, идентифицировало те недостатки в самом Законе, к которым Российское Правительство обращается как законное основание для его действий в Чечне.
Они также утверждают, что даже притом, что должностные лица, проводящие анти-террористические действия в Чечне, не могут не знать о широких масштабах нарушений прав человека, никаких мер не было принято для остановки или предотвращению их. Они представляют газетные вырезки, содержащие похвалу военных и полицейских действий в Чечне Президентом Российской Федерации, и говорят, что прокуроры не желали бы противоречить " официальной линии ", преследуя по суду агентов правоохранительных органов или военных.
Во-вторых, заявители утверждают, что имеется административная практика несоблюдения требований, об эффективном исследовании злоупотреблений, совершенных Российскими служащими и членами полиции, и во время мира и во время войны. Заявители указывают на a) безнаказанность преступлений, совершенных в течение текущего периода военных действий (с 1999), b) безнаказанность преступлений, совершенных в 1994-1996, c) безнаказанность применений полицией пыток и жестокости во все время существования России, и d) безнаказанности пыток и жестокости, которые происходят в армейских частях вообще.
a) Относительно текущей ситуации в Чечне, заявители цитируют правозащитников, неправительственные организации и сообщения средств массовой информации относительно нарушений прав гражданских жителей, совершенных федеральными силами. Они также утверждают, что Российские официальные органы получают многочисленный подобные жалобы, и в Чечне и вне ее. Они цитируют сообщение Специального Представителя Президента Российской Федерации по Правам человека в Чечне, г-на Каламанова, где он сообщает, что больше чем 4000 заявлений, подано ему за первые шесть месяцев его работы. Несмотря на многочисленные признаки нарушений, число уголовных дел, открытых по таким основаниям, остается очень низким, и еще меньшее количество дел доводится до суда. Они ссылаются на заседание в Государственной Думе в сентябре 2000, где говорилось, что 19 уголовных дел были возбуждены в Чечне против федеральных служащих. Они поэтому заключают, что большинство преступлений, совершенных в Чечне государственными служащими должным образом не расследовано, и преступники не привлечены к суду. Среди таких преступлений заявители называют беспорядочное или непропорциональное использование силы, массовых казней, произвольных арестов и исчезновений, пытки и жестокости, и грабеж собственности.
Даже, в случае, если дело возбуждено, заявители утверждают, что это не является эффективной мерой. В частности они указывают на расследование резни в Старопромысловском районе Грозный, когда родственники заявителей были убиты, и к подобным событиям в Novye Aldy районе Грозный в феврале 2000. Они указывают на немотивированные задержки расследований, недостаток ясности, о ходе расследования дела и недоверии жителей к должностным лицам.
Заявители говорят, что атмосфера безнаказанности господствует среди военных и полицейских сил, вовлеченных в действия в Чечне и что, с одним известным исключением, не имеется никаких известных случаев, когда военный командир был бы временно отстранен от его обязанностей по причине преступлений против гражданских жителей, совершенных им или его подчиненными. Они также цитируют опубликованные интервью со служащими, которые говорят, что никакого ясного различия не существует для них между военными и гражданскими объектами.
b) Заявители далее обращаются к событиям предыдущей военной кампании в Чечне, 1994-1996. Они утверждают, что злоупотребления прав человека в широких масштабах были зарегистрированы Мемориалом, и что исследование и судебное преследование преступников было полностью неадекватно. Они указывают, что ни один из высокопоставленных военных или полицейских, ответственных за действия не был привлечен к суду, и что никто не был когда-либо признан ответственным за многочисленные факты гибели среди гражданского населения, пытки и разрушения гражданских объектов.
Заявители далее обосновывают свои утверждения о существовании административной практики не расследования - c) безнаказанностью полицейских пыток и жестокого обращения с задержанными и d) безнаказанностью различных форм жестокости в Российской армии, типа зверского "издевательства" над новичками. Заявители прилагают сообщения НЕПРАВИТЕЛЬСТВЕННОЙ ОРГАНИЗАЦИИ относительно предметов, сообщения прессы и сообщения Представителя по правам человека. Заявители утверждают, что в большинстве таких случаев расследование неадекватно, медленно и преступники редко привлекаются к суду.
В-третьих, заявители доказывают, что, независимо от того, существует ли та административная практика, о которой они говорят, те внутренние средства, на которые ссылается Правительство, неэффективны из-за невозможности в рамках существующей правовой системы, обеспечить возмещение. Они ссылаются на решение Европейского Суда по делу Akdivar и других против Турции и считают, что в Российской Федерации не имеется таких средств, которые были бы " эффективны, доступны не только в теории, но и практически, то есть, чтобы они были доступны, способны обеспечить восстановление прав заявителя и иметь разумные перспективы успеха " (см. Akdivar и Другие против Турции Решение от 30 августа 1996, Собрание Постановлений и Решений 1996-IV, p. 1210, § 68).
Заявители отрицают эффективность каждого из двух средств, упомянутых Правительством. Относительно гражданского требования, они доказывают, что оно не является эффективным средством в смысле Европейской конвенции. Гражданское требование было бы в конечном счете неуспешно по причине отсутствия результатов расследования и обвинительного заключения со стороны Прокуратуры, и гражданский суд будет вынужден приостановить рассмотрение такого требования, до завершения расследования в силу Статьи 214 (4) Гражданско-процессуального кодекса. Они далее доказывают, что гражданские слушания могут вести только к компенсации материального и морального ущерба, в то время как их основная цель состоит в том, чтобы увидеть, что преступники привлечены к суду. Наконец, они указывают, что, хотя многочисленные гражданские требования были представлены судам после военной кампании 1994 -1996, почти ни одно не было успешным.
Что касается уголовного преследования прокуратурой, они утверждают, что и это не является эффективным средством. По их мнению, Закон о борьбе с Терроризмом санкционирует злоупотребления и освобождает должностные лица от ответственности за них. Обращение в прокуратуру не является эффективным средством, что доказывается небольшим количеством успешных расследований подобного рода злоупотреблений. Они также утверждают, что прокуратура - не независимый орган расследования, поскольку находится в сильной политической и иерархической зависимости от Президента. Они также доказывают, что ни военные прокуроры, ни военные суды не могут быть расценены как независимые органы, поскольку они состоят из военнослужащих, их продвижение по службе, оплата и другие выгоды зависят от руководства армии.
В отношении эффективности расследования, заявители также утверждают, что ситуация, которая существует в Чечне начиная с 1999, характеризуется существенными гражданскими волнениями из-за конфронтации между федеральными силами и Чеченскими вооруженными группами. Они ссылаются на газетные вырезки, и сообщения Неправительственных организаций, которые доказывают, по их мнению, это имеются серьезные препятствия надлежащему функционированию системы правосудия, которые внушают серьезные сомнения в эффективности работы прокуратуры. Они обращают внимание, в частности, что из-за общей ситуации напряженности, прокуроры часто передвигаются с военным эскортом и часто вооружаются сами, что вызывает недоверие и опасение у местных жителей, если они желают жаловаться на военнослужащих. Они также обращают внимание на отсутствие условий для работы прокуратуры, то, что она неукомплектованная полностью и на частое обновление штата из-за политики ротации кадров прокуратуры в Чечне. Они утверждают, что трудные обстоятельства в Республике не освобождают Российское Правительство от обязательств по Статье 13 и что Правительство не сумело сделать так, чтобы любое расследование злоупотреблений против гражданских жителей было эффективно и адекватно.
Заявители также подвергают сомнению эффективность практики, по которой уголовные дела о преступлениях, совершенных в Чечне посылаются в Верховный Суд, который позже перераспределяет их в региональные суды в другие места в России. Они обращают внимание, что суды в России перегружены и что свидетели и жертвы преступлений, выехавшие из Чечни не способны путешествовать по России из-за отсутствия денег и соображений безопасности.
Оба заявителя утверждают, что они имели серьезное основание, чтобы не обратиться в прокуратуру немедленно после того, как они узнали о гибели своих родственников, потому что они чувствовали себя уязвимыми, бессильными и опасающимися Государственных представителей. Они также утверждают, что прокуратура не сумела расследовать жалобы о массовых казнях родственников заявителей и других граждан в Старопромысловском районе в январе 2000. Они считают, что прокуратура, узнала о гибели их родственников и других людей уже в начале февраля, и тот факт, что никакого уголовного дела не было открыто до Мая 2000, является доказательством не заинтересованности ее в расследовании этих нарушений. 7 февраля 2000 Малгобекский Городской Суд удостоверил смерть Акаева Адлана, брата второго заявителя. Суды, в соответствии со Статьей 225 Гражданского Процедурного Кодекса, должны были уведомить прокуратуру относительно любых фактов, ставшими им известными, которые содержат признаки уголовного преступления. 10 февраля 2000 судебные экспертизы были выполнены чиновниками Министерства внутренних дел в Назрани в отношении тел брата первого заявителя, племянника и Гойгоева Магомеда. В начале февраля Уполномоченный по правам человека опубликовал несколько официальных сообщений в печати относительно событий в Старопромысловский районе, которые содержали информацию о гибели и исчезновениях родственников заявителей. В феврале и марте 2000 эти сообщения и официальные сообщения для печати был отправлены в Генеральную Прокуратуру и переданы г-ну Каламанову, Специальному Представителю Президента по Правам человека в Чечне и г-ну Демину, Главному военному прокурору в то время. Первый заявитель обращался в прокуратуру в письменной форме 5 апреля 2000, и 7 апреля 2000 Малгобекский Городской Суд удостоверил смерть его четырех родственников.
Заявители наконец утверждают, что расследование преступлений было неадекватно и неполно и не может быть расценено как эффективное средство согласно Статье 13. Они обращают внимание, что судебные экспертизы не были выполнены относительно всех тел, что показания не были собраны у родственников, что другие свидетели и оставшиеся в живых не были подвергнуты опросу, чтобы идентифицировать преступников, и что им не предоставили статус потерпевших, которым имеют процессуальную возможность участвовать в расследовании. Первый заявитель также указывает на письмо от 27 мая 2000, которым он был информирован, что военный прокурор военной части Номер 20102 отказался возбуждать уголовное разбирательство против военнослужащих из-за отсутствия состава преступления в их действиях. Согласно информации из Малгобекской Городской прокуратуры, дело был отправлено в Ессентуки только в Мае 2000, и, кроме того, требуется некоторое время, чтобы прибыло в военную прокуратуру. Военные прокуроры не имели достаточно времени, чтобы провести расследование, позволяющее заключить, что не имелось никакого состава преступления.
Суд полагает, что в специфических обстоятельствах этого дела не имеется достаточной информации, чтобы ответить на вопрос об исчерпании внутренних средств. Кроме того, этот вопрос так близко связан с предметом жалобы, что на него невозможно ответить на данной стадии слушаний.
Суд поэтому решает рассмотреть это возражение при слушании жалобы по существу.
3. по
существу жалоб заявителей
Правительство не оспаривает факт, что родственники заявителей умерли. Однако, оно не находит возможным ответить на вопрос о том, имелось ли нарушение Статей 2 и 3 относительно родственников заявителей, поскольку расследование все еще продолжается.
Заявители утверждают, что имеется достаточно свидетельств, чтобы заключить, что их родственники были замучены и преднамеренно лишены жизней в обстоятельствах, которые нарушают Статью2 и 3 Конвенции. Они также утверждают, что они не имели никакого доступа к эффективным средствам против упомянутых нарушений, вопреки Статье 13.
Суд считает, в свете заявлений сторон, что жалобы поднимают сложные вопросы о праве и факте относительно соблюдения Конвенции, расследование которых можно провести только при рассмотрении жалобы по существу. Следовательно, Суд заключает, что жалобы не являются явно необоснованными согласно Статьи 35 § 3 Конвенции. Никаких других оснований для объявления их недопустимыми не было установлено.
По этим причинам, Суд единогласно
Присоединяет к рассмотрению жалоб по существу рассмотрение возражений Правительства относительно не исчерпания внутренних средств;
Объявляет допустимыми жалобы, не предрешая решение по существу.
Soren NIELSEN Christos ROZAKIS
Секретарь Президент