ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

РЕШЕНИЕ

ОТНОСИТЕЛЬНО ПРИЕМЛЕМОСТИ

ЖАЛОБЫ Номер 55723/00

Надежды Михайловны Фадеевой

Против России

Европейский Суд по Правам человека (Первая Секция), заседая 16 октября 2003 Палатой в составе

           г.         С. LORENZEN, Президент,

           г-жа    F. TULKENS,

           г-жа    N. VAJIC,

           г.         E. LEVITS,

           г-жа    S. BOTOUCHAROVA,

           г.         A. KOVLER,

           г.         V. ZAGREBELSKY, судьи,

и г. S. NIELSEN, заместителя Секретаря Секции,

рассмотрев жалобу, поданную 11 декабря 1999, с учетом меморандума, представленного Властями Государства-ответчика и ответных возражений, представленных заявителем,

Обсудив, решает следующим образом:

 

ФАКТЫ

Заявитель, г-жа Надежда Михайловна Фадеева, гражданка России, родилась в 1949 г. и проживает в городе Череповец. Власти представлены г. П. Лаптевым, Представителем РФ в Европейском Суде по Правам человека. Заявитель представлен перед Судом г. Y. Vanzha.

 

A. Обстоятельства дела

Обстоятельства дела, как представлено сторонами, могут быть изложены в итоге следующим образом.

Город Череповец, расположенный на 300 км. северо-восточнее Москвы, является главным сталепроизводящим центром. С целью защиты населения от загрязнения, вызванного производством стали, государственными органами  установлены так называемые "санитарные зоны безопасности" (смотри "Уместное внутригосударственное право" ниже).

Заявитель живет в квартире жилого дома, расположенного в пределах санитарной зоны безопасности ("зона") вокруг сталеплавильного цеха «Северстали» ("предприятие"), принадлежащего частной компании. Эта зона была сначала установлена в 1965 г. Затем Муниципальным Постановлением от 18 ноября 1992 зона шириной 1000 метров была установлена снова.

Государственные органы проводят регулярные проверки зоны и оценивают степень ее  загрязнения. В 2000 г. концентрация некоторых вредных веществ в среде в пределах зоны в значительной степени превысили "предельно допустимую концентрацию" ("ПДК") установленные в соответствии с Российским законодательством. Согласно письму, адресованному заявителю Центром Санитарно-эпидемиологического контроля Череповца от 7 июля 2000, в 1990-1999 средний показатель запыленности воздуха в пределах этой зоны превысил ПДК от 1.6 до 1.9 раз, концентрация дисульфида углерода - от 1.4 до 4 раз, концентрация формальдегида - от 2 до 4.7 раз. Государственная служба Гидрометеоцентра Череповца сообщала, что норма загрязнения воздушной среды в течение 1997-2001 в пределах зоны была оценена как "высокая" или "очень высокая". Отмечалась, в частности, чрезмерная концентрация вредных веществ, типа сероводорода, аммиака и карболовой кислоты.

В 1995 заявитель вместе с другими жильцами дома обратилась в  суд с требованием переселения за пределы зоны. Она ссылалась главным образом на правительственные правила 1989, регулирующие городское планирование. Заявитель утверждала, что правилами обязанность выполнять определенные экологические меры в зоне возложена на владельцев предприятия, и что они не исполняют это обязательство.

17 апреля 1996 Череповецкий Городской Суд рассмотрел дело. Суд, прежде всего, отметил, что до 1993 квартира заявителя принадлежала Министерству металлургической промышленности, которому также принадлежало предприятие. При приватизации предприятия в 1993 оно перешло в частные руки, в то время как квартира заявителя перешла в муниципальную собственность. Суд пришел к выводу, что согласно Приказу Министра от 1974 г., государственные органы были обязаны переселить всех жителей зоны, но этого не было сделано. В результате, суд в принципе удовлетворил требование заявителя, подтвердив, что она имела право по внутригосударственному законодательству на переселение. Однако, никакого определенного способа, которым необходимо переселить заявителя в резолютивной части решения суда не было указано. Вместо этого, суд решил, что муниципальные власти должны поставит ее на "приоритетную очередь" чтобы получить новое жилье от муниципалитета (смотри 'Уместное внутригосударственное право и практика' ниже). Суд также решил, что переселение заявителя должно быть осуществлено после появления такой возможности у муниципалитета.

Заявитель обжаловал это решение. 7 августа 1996 Вологодский областной Суд поддержал решение суда от 17 апреля 1996 по существу, но исключил из резолютивной части решения суда указание на то, что переселение должно быть проведено при условии появления такой возможности у муниципалитета.

Районный суд выписал исполнительный лист и передал его в службу судебных приставов-исполнителей. Однако, 10 февраля 1997 пристав-исполнитель закрыл исполнительное производство на том основании, что не существует никакой "приоритетной очереди" для переселения жителей санитарных зон безопасности.

В 1999 заявитель обратилась в суд с новым иском против муниципалитета, добиваясь исполнения решения суда от 17 апреля 1996. Она требовала выделения ей квартиры в экологически чистом районе или купить для нее новую квартиру.

27 августа 1999 муниципалитет включил заявителя в общую "очередь" для получения новой квартиры под Номером 6820 (смотри 'Уместное внутригосударственное право и практика'   ниже).

31 августа 1999 Череповецкий Городской Суд отклонил требование заявителя. Суд отметил, что не имелось никакой "приоритетной очереди" для переселения жителей санитарных зон безопасности, и не существовало никакого жилищного фонда, предназначенного на эти цели. Суд отметил, что заявитель должным образом поставлен в общую очередь. Суд решил, что при таких обстоятельствах, решение суда от 17 апреля 1996 следует признать выполненным, и не имеется необходимости в принятии еще каких-либо дальнейших мер. Это решение суд вступило в силу определением Вологодского областного Суда от 17 ноября 1999. 

 

B. Уместное внутригосударственное право и практика

 

Ретроспективный обзор российского порядка предоставления жилья

 

В течение Советского периода в России основная часть жилого фонда принадлежала различным общественным органам. После распада СССР в 1991 г. в России были проведены обширные программы приватизации. Недвижимость, которая не была приватизирована, была в некоторых случаях, передана во владение муниципальным властям.

До настоящего времени, основная часть российского населения продолжает жить в муниципальных  домах из-за преимуществ, с которыми это связано. В частности квартиросъемщики муниципальных домов не должны платить налог на имущество, размер квартирной платы ниже, чем рыночная величина, и они имеют полные права пользования и владения этим имуществом. Кроме того, некоторые лица имеют право требовать улучшения жилищных условий от муниципальных властей, при наличии некоторых обстоятельств, установленных в соответствии с законом.

С исторической точки зрения, право требовать предоставления другой квартиры, было одним из основных среди различных социально-экономических прав, предусмотренных в Советском законодательстве. В соответствии с Советским Жилищным Кодексом 1983 г., который все еще действует в России, каждый съемщик площади, чей условия жизни не соответствуют заданным стандартам,  включается в муниципальную "очередь", для получения нового жилого помещения. "Очередь" устанавливает порядок, в котором распределяются жилые помещения по мере их появления. Однако, состоящий в "очереди" гражданин не имеет право требовать от Государства каких-либо определенных условий или сроков в предоставлении нового жилого помещения. Некоторые категории лиц, например судьи, милиционеры, или инвалиды имеют право, чтобы их поставили в "приоритетную очередь ". Однако, Российское не гарантирует никаких прав на включение в "приоритетную очередь" на основании экологических критериев.  

Начиная с Советского времени, фактически все население России состояло в "очереди", списки очередников становились все длиннее с каждым годом из-за отсутствия ресурсов, чтобы строить новые муниципальные дома. В настоящее время, факт нахождения в "очереди" не представляет что-либо большее чем простое благожелательное намерение Государства распределять новые жилые помещения в зависимости от имеющихся возможностей. Заявитель ссылается, например, что в муниципальной "очереди", где ее Номер был 6820 в 1999, лицо, первое в списке,  ожидало нового жилого помещения с 1968.  

 

Статус " санитарная зона безопасности "

 

В соответствии с Российским законодательством, индустриальное загрязнение не должно превышать установленные стандарты воздействия на окружающую среду. Если предприятие не соответствует этим обязательным условиям, то российские правовые нормы требуют, чтобы вокруг предприятия была создана " санитарная зона безопасности ". Зона обозначает область, где норма загрязнения может быть выше принятых норм. В соответствии со Статьей 3-8 Правительственного Постановления 1989 г., в городской черте запрещено проживание в пределах зоны.

В соответствии со Статьей 3-6 вышеуказанных правил, предприятие должно предпринять все предусмотренные законодательством меры по благоустройству его санитарной зоны безопасности, с целью исключить воздействие загрязнения на население. Из этих правил неясно каким именно способом должна быть "благоустроена" санитарная зона. В письме заявителю от 27 октября 2000, Госкомитет по Строительству истолковал эти нормы таким образом, что обязанность переселить заявителя за пределы зоны лежит на предприятии, а не на Государственных органах.

Положения  этих правил были позже включены в Градостроительный Кодекс 1998 г. (Статья 43).

 

Дело Ледяевой

 

16 января 2002 Заместитель председателя Верховного Суда Российской Федерации подал протест в порядке надзора на решение суда от 8 декабря 1999 принятое Череповецким Городским Судом относительно другого жителя санитарной зоны сталеплавильного цеха «Северсталь», госпожи Т. Ледяевой (ее ситуация была почти идентична положению заявителя). 11 февраля 2002 Президиум Вологодского областного Суда постановил в частности:

" Суд первой инстанции не оценил являются ли меры указанные в решении суда о переселении жителей санитарной зоны безопасности адекватными по сравнению со степенью опасности в которой истец находится. В результате, суд не установил соответствует ли включение Ледяевой в очередь на улучшение жилищных условий ее праву на проживание в среде, благоприятной для ее жизни и здоровья ".

Суд также выражал сомнения относительно того, обязано ли Государство переселять лиц, проживающих в зоне.

 

ЖАЛОБЫ

1. Ссылаясь на Статьи 2, 3 и 8 Конвенции заявитель жалуется, что деятельность сталеплавильного цеха «Северстали» в непосредственной близости к ее дому подвергает опасности ее жизнь и здоровье. Она также жалуется, ссылаясь на те же статьи, что она была неспособна переселиться за пределы "санитарной зоны безопасности" предприятия, в нарушение положений законодательства, запрещающих размещение жилых домов в таких зонах.

2. Ссылаясь на Статью 6 Конвенции, заявитель жалуется, что судебные разбирательства ее исков о переселении были несправедливы. Она также утверждает, что была нарушена эта статья, ввиду отказа властей переселить ее.

 

ЗАКОН

1. Ссылаясь на Статьи 2 и 3 Конвенции заявитель жалуется, что деятельность сталеплавильного цеха в непосредственной близости к ее дому подвергает опасности ее жизнь и здоровье, и что отказ Властей, переселить ее в более безопасное место, нарушает гарантии этих Статей.

Прежде всего, Суд полагает, что заявитель в рассматриваемом случае не представил доказательств существования "реальной и непосредственной опасности" ее жизни или здоровью (смотри Osman v. Великобритании,  постановление суда от 28 октября 1998, Сборник Постановлений и Решений 1998 VIII, с. 3160, § 116). Предполагаемое нарушение по отношению к заявителю, не содержит признаков нарушения Статьи 2 Конвенции и более соответствует гарантиям Статьи 8.

Кроме того, заявитель не представил никакой медицинской документации или другого убедительного доказательства того, что сам факт ее проживания близко к предприятию можно рассматривать на соответствие положениям Статьи 3 Конвенции. В то время как само по себе признание того, что заявительница действительно проживает в очень тяжелых условиях, еще недостаточно для вывода, что эти условия  несовместимы со Статьей 3 (смотри, среди прочих, Lopez Ostra v. Испании, постановление суда от 9 декабря 1994, Серии Номер 303 C, с. 54, § 60).

Несомненно, что жалоба заявителя в этой части касается обязательств, вытекающих из Статьи 3 Конвенции. Суд считает, что нарушение этого обязательства может быть признано, например, в контексте исследования условий содержания под арестом или жестокости по отношению к лицам, лишенным свободы (смотри, среди других Labita v. Италии (GC), Номер 6772/95, 6 апреля 2000, ECHR 2000 IV; Valasinas v. Литва, Номер 44558/98, 24 июля 2001, ECHR 2001 VIII; Kalashnikov v. России, Номер 47095/99, 15 июля 2002, ECHR 2002 VI). Однако, чтобы подпадать под положения Статьи 3 Конвенции, "вероятное жестокое обращение" должно достигнуть минимального уровня суровости (смотри Valasinas v. Литвы, цитировано выше, § 122).

Оценивая обстоятельства рассматриваемого дела, Суд не обнаруживает никаких признаков «жестокости» по отношению к заявителю в результате рассмотрения ее требований о переселении. Действительно, требования заявителя в ходе судебных разбирательств и решения Российских судов, затрагивают исключительно вопрос законности ее проживания в зоне (смотри выше раздел «Факты»). Суд полагает, что предмет жалобы не может быть рассмотрен на соответствие положениям Статьи 3 Конвенции. В то же самое время, необходимо отметить, что Суд намерен исследовать предмет жалобы заявителя на соответствие требованиям Статьи 8 Конвенции (смотри, среди других, Lopez Ostra постановление суда, процитировано выше; также смотри, Hatton и Другие v. Великобритании (GC) Номер 36022/97, 8 июля 2003; также смотри ниже).

На основании изложенного, жалобы заявителя в этой части явно необоснованны в пределах значения Статьи 35 § 3 Конвенции. Эти жалобы должны быть поэтому отвергнуты по Статье 35 § § 3 и 4 Конвенции.

2. Ссылаясь на Статью 6 Конвенции заявитель затем жалуется, что при разбирательстве ее дела был нарушен принцип беспристрастности.

Суд отмечает, во-первых, что заявитель не выполнил требование о шестимесячном сроке, предусмотренном Статьей 35 § 1 Конвенции в отношении ее жалоб относительно судебного процесса о ее переселении. Тот процесс, завершился окончательным решением Вологодского областного Суда от 7 августа 1996, в то время как жалоба в ЕСПЧ подана только 11 декабря 1999.

Кроме того, в отношении той части жалобы, в которой заявитель жалуется относительно процесса, который закончился окончательным решением Вологодского областного Суда от 17 ноября 1999, встает вопрос, является ли спор относительно законности проживания заявителя в зоне спором о "гражданских" правах заявителя по смыслу Статьи 6 § 1 Конвенции. Суд не находит необходимым рассмотреть этот вопрос, поскольку эта часть жалобы должна быть в любом случае отвергнута по следующим причинам. 

Суд отмечает, что заявитель не представил никаких доводов в подтверждение нарушения беспристрастности при разбирательства спора в пределах значения Статьи 6 Конвенции. Действительно, из представленных материалов видно, что заявителю была предоставлена неограниченная возможность предъявления требований и доказательств в их подтверждение. Решения суда не выглядят произвольными. Эта часть жалобы, поэтому явно необоснованна в пределах значения Статьи 35 § 3 Конвенции.

Наконец, оценивая ту часть жалобы, в которой заявитель жалуется, ссылаясь на Статью 6 Конвенции, что она не переселена, Суд полагает, что тут она по существу утверждает о неисполнении решений суда, принятых в результате вышеуказанных судебных процессов. Действительно, "доступ на правосудие" согласно Статьи 6 включает право получить решение суда, должным образом исполненное (смотри, например, Burdov v. России, Номер 59498/00, 7 Мая 2002, § § 37, 40-41, ECHR 2002-III). Заявитель жалуется в этом отношении, что в результате решений суда, принятых в 1996 и 1999 она не переселилась.

Однако, Суд отмечает, что переселение заявителя не было предписано вышеуказанными решениями суда. Суды только постановили, что муниципальные власти обязаны включить заявителя в очередь на получение новой квартиры, и предоставить ее когда появится такая возможность; никакие условия или сроки не были установлены этими решениями суда, опираясь на которые можно требовать от органов исполнительной власти или от муниципальных властей переселить заявителя (смотри разделы «Факты» и «Уместное внутригосударственное право и практика» выше). Поскольку факт нахождения заявителя на очереди еще не обеспечивал ей возможность переселиться, то Суд не может, с точки зрения Статьи 6 Конвенции, признать результат судебного разбирательства как нарушение доступа к правосудию. Факты говорят, что решения суда в случае заявителя были выполнены (смотри, как противоположное, Burdov v. России, цитировано выше, где Суд обосновывает нарушение Статьи 6 неуплатой Властями денежной суммы, присужденной внутренним судом).

На основании изложенного, жалоба заявителя в этой части явно необоснованна в пределах значения Статьи 35 § 3 Конвенции. Эта часть жалобы должна быть поэтому отвергнута по Статье 35 § § 1, 3 и 4 Конвенции.

3. Наконец, заявитель жалуется, что отказ Властей переселить ее, нарушает ее право на уважение Государством ее частной жизни и жилища. В обоснование она ссылается на статью 8 Конвенции, которой установлено:

«1.         Каждый человек имеет право на уважение его личной и семейной жизни, неприкосновенности его жилища и тайны корреспонденции.

2. Не допускается вмешательство со стороны государственных органов в осуществление этого права, за исключением вмешательства, предусмотренного законом и необходимого в демократическом обществе в интересах государственной безопасности и общественного спокойствия, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц.»

В своем меморандуме Власти согласны с тем, что обязанность Государства переселить заявителя за пределы санитарной зоны безопасности, подпадает под гарантии права на уважение ее личной и семейной жизни по Статье 8 Конвенции. Однако, Правительство также утверждает, что решения суда, вынесенные по искам заявителя, в результате которых заявитель не переселен, а поставлен на "очередь", не нарушают положения Конвенции. Власти утверждают, что постановка заявителя в "очередь" была вызвана необходимостью защиты прав других лиц, также ожидающих переселения. Власти также заявляют, что федеральная программа, направленная на защиту окружающей среды в Череповце,  реализуется в сотрудничестве с муниципальными властями.

Заявитель оспаривает этот довод Властей. Она утверждает, что решения суда противоречили внутригосударственному праву, и что результат судебных разбирательств неадекватен ее требованиям о переселении. Заявитель утверждает, что она продолжает жить в опасной зоне, несмотря на решения суда и на то, что исполнительные органы власти подтверждают, что она должна  быть переселена.

В свете объяснений сторон, Суд полагает, что эта часть жалобы содержит вопросы факта и права, которые требуют рассмотрения по существу. Эта часть жалобы не может поэтому быть расценена как явно необоснованная в пределах значения Статьи 35 § 3 Конвенции. Никаких других оснований для объявления ее неприемлемой не было установлено.

По этим причинам, Суд единодушно

Объявляет приемлемой, без предварительного оценивания по существу, жалобы заявителя по Статье 8 Конвенции

Объявляет остальную часть жалобы неприемлемой.

           Soren NIELSEN                                                                    Peer LORENZEN

           Заместительь Секретаря Секции                                       Президент