ДЕЛО
BRUMARESCU v. РУМЫНИЯ
( ЖАЛОБА N
28342/95)
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
СТРАСБУРГ
28 октября
1999
по делу
Brumarescu v. Румыния
Европейский Суд по правам человека, рассмотрев, в
соответствие со Статьей 27 ЕКПЧ, в соответствии с Протоколом № 11, на основании
Регламента Суда, в составе большой Палаты, составленной из следующих судей:
Г. L. WILDHABER, Президент,
E. ПАЛМ,
Г. C.L. ROZAKIS,
Сэр Николай BRATZA,
Г. L.
FERRARI БРАВО,
Г. L. CAFLISCH,
Г. L. LOUCAIDES,
Г. J.-P. КОСТА,
Г. Вт. FUHRMANN,
Г. K.
JUNGWIERT,
Г. B. ZUPANCIC,
N. VAJIC,
Г. J. HEDIGAN,
TSATSA-NIKOLOVSKA,
Г. Т.
PANTIRU,
Г. E. LEVITS,
Г. L. MIHAI,
И также г-жи Де Боер-Бокучио, секретаря,
Обсудив дело 17 июня и 30 сентября 1999,
Поставляет следующее решение, которое было принято в
последний упомянутый день:
1. Жалоба передана в Суд гражданином Румынии г. Дэн
Брумареску (" истец "), и Европейской Комиссией по правам человека
(" Комиссии ") 3 и 6 ноября 1998 соответственно, в пределах трех
месячного периода, предусмотренного Статьей 32 параграф 1 и 47 ЕКПЧ. Жалоба
подана в Комиссию под № 28342/95 против Румынии, г. Брумареску на основании
Статьи 25 9 мая 1995. Запрос Комиссии основан на Статьях 44 и 48, согласно
которых Румыния признала юрисдикцию Суда по Статье 46. Право истца обратиться в
Суд предусмотрено статьями 44 и 48, измененными в соответствии с Протоколом №
9, который Румыния ратифицировала. Объектом запроса и жалобы является вопрос,
свидетельствуют ли выявленные факты о нарушении Государством-ответчиком прав
заявителя, гарантированных Статьей 6 параграф 1 ЕКПЧ и Статьей 1 Протокола № 1.
2. В соответствие со Статьей 5 параграф 4 из Протокола № 11 в сочетании с
Правилами 100 параграф 1 и 24 параграф 6,
14 января 1999 определено, что дело необходимо передать в Большую
палату.
Большая Палата, в составе, Г. К. Birsan, судьи
выбранного по просьбе Румынии (Статья 27 параграф 2 ЕКПЧ и Правилом 24 параграф
4), Г. Ла. Wildhaber, Президента Суда, Г-д E. Лапа и Г. К.Л. Rozakis, Вице
–президенты Суда, Сэр Николай Bratza, Президент Секции, и Г. Грамм, Вице -
президент Секции (Статья 27 параграф 3 ЕКПЧ и Правил 24 параграфы 3 и 5 (a)).
Другими судьями были Г. Л. Ferrari Браво, Г. Л. Caflisch, Г. Л. Loucaides, Г.
В. Fuhrmann, Г. К. Jungwiert, Г. Б. Zupancic, Господин N. Vajic, Г. Й. Hedigan,
Господин Tsatsa-Nikolovska, Г. т. Pantiru и Г. Е. Levits (Правило 24 параграф
3).
Впоследствии Г. Бирсан, который принимал участие в
работе Комиссии, заменен в Большой Палате (Правило 28). Правительство Румынии
(" Правительство ") соответственно указало Г. Mihai, в качестве судьи
(Статья 27 параграф 2 ЕКПЧ и Правило 29
параграф 1).
3. Президент, действуя согласно Правилу 59 параграф
3, предложил сторонам представить меморандумы в подтверждение своих позиций.
4. Истец представил адвоката, представляющего его
(Правило 36 параграф 3 и 4(правление)).
5. секретарь получил меморандум истца 3 мая 1999 и
Правительственный меморандум 10 мая 1999
6. 1 июня 1999 истец подал объяснения, дополняющие
его меморандум от 3 мая 1999. Правительство ответило 14 июня 1999. Хотя оба документы
были поданы после истечения срока для передачи документов, Президент решил 17
июня 1999, в соответствие с Правилом 38 параграф 1, что они могут быть приняты.
7. В соответствие с решением Президента, который
также выдал представителю истца, запрос в адрес суда в Румынии (Правило 34
параграф 3), состоялось публичное слушание дела во Дворце Прав человека, Страсбург, 17 июня 1999.
В слушании участвовали:
( A) от Правительства
- C.-L.
POPESCU, Советник, Министерство юстиции, представитель,
-
RIZOIU, Министерство юстиции,
-
Т. CORLATEAN, Министерство Иностранных Дел, Советники;
( B) от истца
-
C. DINU, адвокат.
Суд заслушал сообщения Дину, Г. Попеску и
Rizoiu, а также их ответы на вопросы
одного из членов Суда.
8. 30 июня 1999, в соответствие с Правилом 61
параграф 3, Президент предложил Мирсеа Дэну Миреску представить письменные
отзывы по некоторым аспектам дела. Они были вручены 28 июня 1999.
9. В соответствие с Правилом 61 параграф 5,
письменные отзывы, были зарегистрированы от истца 29 июля 1999 и от
Правительства 30 июля 1999.
10. 30 сентября 1999 Г. Ресс, который не мог
принимать участие в дальнейшем слушании дела, был заменен Дж. - Пом. Коста,
(Правило 24 параграф 5 (b)).
I. ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, ОТНОСЯЩИЕСЯ К ДЕЛУ
11. В 1930 родители истца имели дом, расположенный в
Бухаресте. С 1939 вперед они позволили поселиться на первом этаже братьям
Mirescu, дядям г. Мирсеа Дэн Миреску, привлеченного по делу в качестве третьего
лица.
12. В 1950 Государство забрало дом из владения
родителей истца, предположительно согласно Декрету N 92/1950 о национализации.
Родители истца никогда не были информированы относительно законных оснований и
причин лишения их права собственности. Им было, однако, позволено проживать в
одной из квартир дома как арендаторам жилья у Государства.
13. В 1973, в
соответствии с Законом N 4/1973, Государство продало братьям Mirescu квартиру,
которую они до того времени занимали как арендаторы жилья. Третья сторона, г.
Мирсеа Дэн Миреску, и его сестра, А.М.М., унаследовали квартиру в 1988. После
смерти сестры в 1997 привлеченная сторона оставлена титульным владельцем
квартиры.
14. В 1993 истец, действуя как наследник родителей,
обращается в Бухарестский суд первой инстанции с требованием признать
национализацию недействительной, ссылаясь на то, что декретом № 92/1950 было
предусмотрено, что имущество служащих, не может быть национализировано и, его
родители являлись работниками во время национализация их дома. Из документов,
представленных в Суд, неясно, информировал ли истец суд Первой Инстанции о
сделке купли-продажи Государством квартиры братьям Mirescu в 1973.
15. В решении от 9 декабря 1993 суда Первой
Инстанции, указано, что национализация дома родителей истца согласно Декрету №
92/1950 была ошибкой, поскольку его родители принадлежали к категории людей,
чья собственность не подлежала национализации. Суд утверждает далее, что
Государство получило владение ненадлежащим образом и не может быть признано
титульным владельцем. Государство не могло стать владельцем дома и согласно
Декрету №, 218/1960 или декрету № 712/1966, так как они противоречили
конституции 1952 и 1965 соответственно. Суд поэтому обязал административный
орган - а именно мэрию Бухареста,
имеющую принадлежащую государству компанию, C., которая управляла
принадлежащим государству жилым фондом - возвратить дом истцу.
16. Никакое обжалование не было возбуждено и, решение стало окончательным и необратимым,
так как оно могло быть оспоренным посредством обычного обжалования в течение
года.
17. 1994 31 марта,
мэр Бухареста приказал, чтобы дом
был возвращен истцу и 27 мая 1994 C. компания, подчинилась.
18. Именно с этой даты истец прекратил оплачивать
арендную плату за квартиру, которую он занимал в доме.
19. Истец начал оплачивать налог на землю под домом 14 апреля 1994 и продолжил это
делать до 1996 (см. параграф 25 ниже).
20. В не установленный день, Генеральный прокурор
Румынии, действуя в интересах г. Мирсеа Дэна Миреску, обратился в Верховный
суд, с ходатайством об отмене решения от 9 декабря 1993, ссылаясь на то, что
суд Первой Инстанции превысил свою
компетенцию в исследовании законности применения Декрета № 92/1950.
21. Слушание в Верховном суде началось 22 февраля
1995. Г. Мирсеа Дэн Миреску не был приглашен на слушания. В день слушания,
истец просил отложить его, поскольку его адвокат был болен.
22. Верховный суд отклонил просьбу и выслушал устные
выступления сторон, после которых перенес заседание на 1995 1 марта, истца обязали представить письменные объяснения к
этой дате.
23. В этих объяснениях, истец просил Верховный суд
отклонить ходатайство Генерального прокурора. Он утверждал, во-первых, что
Декрет № 92/1950 противоречил конституции 1948 г., предусматривающей , что изъятие может быть произведено только
в общественных интересах и после выплаты
компенсации. Во-вторых, он утверждал, что, так как его родители был служащие во
время национализация, решение о национализации их дома нарушило нормы того же
декрета, который предусматривал, что жилые помещения, принадлежащие служащим,
не могли быть национализированы. Наконец, истец сослался на Статью 21 из Румынской конституции 1991, которая
гарантирует неограниченный доступ к правосудию.
24. 1995 1 марта,
Верховный суд отменил решение от 9 декабря 1993 и, отклонил требование
истца. Суд указал, что вопрос о судьбе данного имущества должен быть решен
посредством законодательства, отмечено, что Государство приняло дом в тот самый
день, в который вступил в силу декрет № 92/1950 о национализации, и что способ,
которым этот декрет применялся, не мог быть рассмотрен судом. Соответственно, Бухарестский
суд первой инстанции не мог установить, что истец был законным владельцем дома
без того, чтобы исследовать декрет, и, таким образом, превысил свои полномочия,
вторгшись в поле деятельности законодательного органа. Верховный суд
подтверждал, что прежние владельцы имели право, подавать иски с целью вернуть
изъятое имущество, но что истец не предъявляет никаких документов, в то время
как Государство продемонстрировало титул согласно декрету о национализации. В
любом случае, возмещение от любого неправомерного действия Государства должно
быть сделано в новом законодательстве.
25. Вслед за этим, налоговые органы информировали
истца, что дом будет повторно оформлен как Госсобственность с 2 апреля 1996.
26. В не установленный день истец обратился с
требованием о реституции в административном порядке в соответствии с Законом №
112/1995. Он утверждал, что был лишен дома в 1950 в нарушение Декрета № 92/1950
о национализации; что Бухарестский суд первой инстанции установил, что лишение
имущества было незаконным, он имеет окончательное решение от 9 декабря 1993; и,
что он, поэтому имел право быть восстановленным как владелец целого дома.
27. По оценке, составленной в ноябре 1997,
проведенной согласно Закону № 112/1995, дом истца оценен в 274,621,286
Румынских лей (ROL), в то время как квартира, занятая истцом оценена в ROL
98,221,701.
28. 1998 24 март,
Административное бюро признало право собственности на квартиру,
арендованную истцом, и назначило ему финансовую компенсацию за остальную часть
дома. На основании раздела 12 Закона №
112/1995, которым установлен потолок компенсация, равный в ноябре 1997 - ROL
225,718,800 – бюро назначило ему ROL
147,497,099.
29. 14 мая 1998 истец обжаловал это решение в
Бухарестский суд первой инстанции, оспаривая отказ бюро возвратить целый дом
ему и, указывал, что основания для отказа не имеется. Он ссылался на то, что в
его случае имелось незаконное лишение права собственности, Закон № 112/1995 -
который касается законного изъятия - не применим. Соответственно, его
единственным средством защиты права собственности было требование возврата
собственности. Однако, так как он уже предъявил такое требование в суд, и имеет окончательное решение от 9 декабря
1993, о том, что он - владелец дома, он полагал, что защищен от пересмотра
этого права. Следовательно, он требует подтвердить, что он владелец целого дома
и, заявил, что он не требовал компенсацию согласно Закону №; 112/1995.
30. Это требование было отклонено 21 апреля 1999.
Истец обратился в настоящее время с жалобой в Бухарестский городской суд.
31. Статья 21 Румынской конституция провозглашает:
" Каждый имеет право обратиться в суд за
защитой его прав, свобод или законных интересов.
Пользование этим правом не может быть ограничено
никаким способом ... "
B. Закон № 59/1993, изменивший ГПК
32. измененная редакция этого Акта гласит:
Статья 330
" Генпрокурор может, по собственной инициативе,
либо по обращению Министра юстиции, обращаться в Верховный суд с ходатайством
об отмене любого окончательного судебного решения, по следующим основаниям:
1. если суд превысил свою юрисдикцию;
2.. "
" ходатайство об отмене судебного решения,
может быть сделано в любое время. "
C. Закон № 17 от 17 февраля 1997 дополнил Статью
330-1 ГПК:
33. Статья 330-1 после дополнения:
" Статья 330-2: ходатайство в порядке Статьи
330 параграф 1 об отмене судебного решения, может быть сделано в пределах шесть
месяцев со дня, в котором судебное решение становится окончательным ... "
D. декрет № 92/1950 о национализации некоторой
недвижимости
34. Относимые положения декрета гласят:
" ... с целью надлежащего содержания жилых
помещений, которые богатые капиталисты и эксплуататоры, обладающие большой
собственностью, недопущения саботажа и с
целью лишения эксплуататоров важных средств эксплуатации;
Недвижимость, согласно списка ... должна быть
национализирована. Данная недвижимость включает:
1. собственность, принадлежащая бывшим
промышленникам, владельцам крупных состояний, банкирам, владельцы торговых
предприятий и других представителей богатого капиталистического класса;
2. Недвижимость, принадлежащая эксплуататорам
недвижимости ... "
" Недвижимость рабочих, гражданских служащих, мелких
предприятий, людей, работающих в интеллектуальных профессиях и пенсионеров не
подпадает под действие этого декрета и, не будет национализирована."
E. декрет № 524 от 24 ноября 1955 дополнивший Декрет
№ 92/1950
35. положения этого декрета:
Статья XI
" согласно нижеследующих соображений ... в
Статье 2 Декрета № 92/1950, Совмин может изменять список собственности, которая
будет национализирована по этому декрету.
Совмин может также решать не применять
национализацию к любой квартире или недвижимости. "
1.
правоприменительная практика до 2 февраля 1995
36. В большинстве случаев Гражданская коллегия
Верховного суда поддерживала решения судов, подтверждая их юрисдикцию по
рассмотрению требований относительно недвижимости, которая была
национализирована, включая собственность, национализированную согласно Декрету
№ 92/1950. Имеется решение от 1993 9 март (№ 518) о полномочиях судов
рассматривать дела относительно применения Декрета № 92/1950:
" ... рассматривая требования о возврате
собственности, суды общей юрисдикции проверяют законность применения декрета.
Проверяется наличие признаков, при которых, была запрещена национализация
недвижимости и в случае выявления неправильного применение декрета
собственность возвращается. "
2. изменение
практики после 2 февраля 1995
37. 2 февраля 1995 полный состав Верховного суда
большинством двадцать пять против двадцати, отменили юрисдикцию судов в
отношении требований реституции, указав:
" суды не имеют юрисдикции, чтобы подвергнуть
сомнению Декрет № 92/1950, с целью возврата национализированной недвижимости
...; только законодатель может отменить национализацию, (проведенную согласно
Декрету № 92/1950) в соответствии с
действующей конституцией относительно права собственности ... "
3. изменение
прецедента, принятое 28 сентября 1998
38. 28 сентября 1998 полный состав Верховного суда
единодушно решил изменить свое решение от 2 февраля 1995, что суды не имеют юрисдикции
в вопросах относительно нарушений права собственности, совершенных между 1944 и
1989. Указано:
" суды имеют юрисдикцию, чтобы рассмотреть
любое действие относительно предполагаемого нарушения права собственности если
нарушение произошло между 1944 и 1989. "
G. Позиция
Конституционного суда:
39. 19 июля 1995 Конституционный суд проверил
конституционность законопроекта, регулирующего правовой статус жилого фонда,
находящегося в Государственном монопольном использовании. Согласно ему
владельцы недвижимости, которую Государство получило ненадлежащим образом без
законных оснований, могли предъявлять иск о возвращение их собственности или
получить компенсацию:
" ... положение различно в отношении к жилым
помещениям, которые стали Госсобственностью в результате незаконного действия
или просто фактически - то есть без каких либо законных оснований. В таком
случае законное право на собственность не было уничтожено, в результате чего
Государство не может быть признано собственником. Другими словами, ... меры,
предусмотренные в законопроекте не применимы к жилым помещениям, не надлежаще
попавшим в Государственную собственность.
Если закон закрепит право собственности на
недвижимость, попавшую в госсобственность нелегально, то это означает придание
закону обратной силы, что не предусмотрено нормами конституции 1991 ,
регулирующими порядок возникновения госсобственности, что не может быть
принято.
Из этого следует, что этот законопроект в части,
относящейся к недвижимости, попавшей в госсобственность без законных оснований,
несовместим с конституцией ...
Парламент, должен разработать механизм обеспечения
компенсации для людей, которые были лишены их жилых помещений Государством без
законных оснований, исключающий медленную, сомнительную и дорогостоящую
процедуру восстановления их прав ... "
H. Закон № 112 от 23 ноября 1995 о регулировании
правового статуса некоторой жилой недвижимости (принят 29 января 1996)
40. Относимые к делу положения этого акта:
" Граждане, которые прежде имели жилую
недвижимость, которая перешла законно в монопольное использование Государства
или другого юридического лица после 1945 6 марта и которая была все еще во
владении Государства или другого юридического лица 22 декабря 1989 имеют право
на компенсацию в порядке, установленном настоящим законом.
Положения данного закона применяются одинаково к
титульным владельцам или иным бывшим собственникам, подпадающим под действие
настоящего закона. "
" граждане, упомянутые в разделе 1, имеют право
на реституцию в форме права собственности на квартиры, в которых они в настоящее
время живут как наниматели либо которые незаселены. В отношении иных жилых
помещений, этим гражданам выплачивается компенсация в порядке, указанном в
разделе 12 ... "
" размер компенсации, которая будет
предоставлена титульным владельцам за жилые помещения, определяется их ценой, и
должна быть определена в соответствие с Декретом № 93/1977, законодательным
декретом № 61/1990 и Законом № 85/1992. Стоимость земли должна быть определена
согласно критериям (Документ 2665 от 28 февраля 1992) для идентификации и
оценки земли, разработанным государственными коммерческими компаниями ..., размер, определенный таким образом, должен
быть конвертирован к современному уровню посредством множителей, которые не
могут быть более низкими, чем рост средней зарплаты в данный период времени.
Размер компенсации за недвижимость и землю не может
превышать совокупный общий средний годовой заработок за двадцать лет, на момент
выплаты компенсации.
В случае, если цена недвижимости, рассчитанная
согласно правилам первого параграфа данной статьи, превышает размер, установленный параграфом 2, лица, упомянутые
в статье 2, не имеют права на выплату разницы.
Размер компенсации должен быть рассчитан на день
выплаты, на основании средней зарплаты в течение последнего месяца предыдущего
квартала.
С целью осуществления этого Закона, образуется фонд,
в который Министерство финансов перечисляет:
( A) доходы от продажи не - возвращенных квартир,
включая полный доход, депозит, ежемесячные взносы и процент (комиссионные 1 %
стоимости каждой квартиры); и
( B) доходы правительственных облигаций, выпущенных
с целью финансирования фонда, по Закону № 91/1993 об общественных заимствованиях.
Вышеупомянутый фонд может расходоваться на следующие
цели, в порядок очередности:
( A), на выплату компенсации собственникам или
титульным владельцам;
( B), на погашение облигаций, выпущенных на покрытие
расходов, вызванных настоящим законом
( C), на строительство жилья, которое будет
распределено в первую очередь среди лиц, упомянутых в разделе 5 (3). "
41. 23 января 1996 правительство приняло решение №
20/1996, о вводе в действие Закона № 112/1995. Решение предусматривало, что
недвижимость, которая находится в Государственном монопольном пользовании по
законным основаниям, должна быть признана принадлежащим государству. Было
определено, что Закон № 112/1995 не распространяется на недвижимость,
используемую Государством, в случае если его титул не основан на легальном
основании.
42. 18 февраля 1997 правительство приняло решение №
11/1997, чтобы дополнить решение № 20/1996. Раздел 1 (3) из решения № 11/1997
предусматривал, что недвижимость, полученная Государством согласно Декрету №
92/1950, подпадает под действие Статьи 1 параграфы 1-5 и 2 декрета и, лица, упомянутые в них, признаются
собственником недвижимости в случае признания их истинными владельцами в день
национализации.
43. В соответствии с решением правительства N 11 от
18 февраля 1997, бывшим собственникам, имеющим окончательное решение суда о возврате
их собственности, чтобы восстановить решения, аннулированные Верховным судом в
порядке надзора по ходатайству Ген прокурора, следовало подать новые иски о
возврате собственности. Такие новые иски не могли быть рассмотрены судами на
основании принципа res judicata, как следует из следующего:
1. Решение № 5626 от 16 мая 1997 Бухарестского (2-ой
Округ) суда первой инстанции (окончательное и не подлежащее обжалованию)
" ... собственность, которую требуют
возвратить, уже была предмет спора между теми же сторонами, имеется решение №
212 от 12 января 1994 (окончательный и исполненное), согласно которому спор был
решен в пользу I.P. и он признан собственником ...
Генпрокурор ходатайствовал об отмене решения, и 28
сентября 1995 Верховный суд отменил его, и вынес новое решение об отказе I.P. в
иске ...
... В соответствие со Статьей 1201 Гражданского
кодекса, которой установлено, что «принцип res judicata»
применяется, в случае, если подан новый иск относительно того же самого
предмета, по тем же правовым основаниям, между теми же сторонами ', Суд
считает, что, уже был спор между теми же сторонами относительно той же
собственности и этот спор уже был рассмотрен Верховным Судом ...
…, на этом основании, Суд расценивает настоящий иск
как res judicata и считает, что данное
требование истца не подлежит рассмотрению. "
2. Решение № 3276 от 10 декабря 1998 Fagaras суда
Первой Инстанции (обжалование все еще возможно)
" ... Суд находит, что Декрет № 92/1950 незаконно
применялся к спорному зданию, принадлежащему истице ..., следовательно, оно
должно быть возвращено ей и отклоняет довод res judicata ... "
44. Относящиеся к делу положения данного закона::
" 1. Собственность, приобретенная Государством
между 1945 6 марта и 22 декабря 1989, при условии, что оно попало в
Государственное монопольное использование законно, в порядке не противоречащем
Конституции и международным соглашениям, признанным Румынией на то время, когда
данная собственность попала в
Государственное монопольное использование, является общественной или
Государственной .
2. В порядке, установленном специальными законами,
собственность, перешедшая к Государству
без веских законных оснований, включая собственность, приобретенную посредством
оспоримых сделок, может быть передана бывшим владельцами или их наследникам по
закону.
3. суды обладают юрисдикцией по определению имеются
ли законные основания для приобретения собственности. "
45.
Брумареску обратился в Комиссию 9 мая 1995. Он утверждал, что Верховный
Суд лишил его права требования в судебном порядке восстановления права владения
его дома, вопреки Статьи 6 параграф 1 ЕКПЧ и Статьи 1 Протокола № 1.
46. Комиссии объявила жалобу № 28342/95 приемлемой
22 мая 1997. В ее докладе от 15 апреля 1998 (основанном на ст. 31 ЕКПЧ),
содержится единодушное мнение, что была нарушена Статья 6 параграф 1 ЕКПЧ и Статья 1 Протокола № 1. Полный текст доклада Комиссии
прилагается к настоящему решению.
47. Правительство просит Суд считать, что,
вследствие событий, которые произошли после вынесения Комиссией решения о приемлемости
жалобы, истец утратил статус "жертвы" нарушения ЕКПЧ и, что, в любом
случае, он не исчерпал всех внутренние средства. На этом основании, оно просит
Суд отклонить жалобу.
Истец просит Суд отклонить Правительственные предварительные возражения, признать, что имеется нарушение Статьи 6 параграф 1 ЕКПЧ и Статьи 1 Протокола № 1 и, предоставить ему удовлетворение по Статье 41 ЕКПЧ.
48. по мнению Правительства, изменения в обстановке,
которые произошли после принятия решения
о допустимости от 22 мая 1997, привели к тому, что истец не может более
считаться "жертвой" в смысле
Статьи 34 ЕКПЧ.
Правительство указало, что требование, предъявленное
истцом согласно Закону № 112/1995, рассмотрено и отрегулировано решением от
1998 24 марта, признавшим часть дома собственностью истца и взыскавшего в его
пользу компенсацию за не возвращенную часть дома. Эта компенсация достаточна, и
нет оснований продолжать утверждать, что и в настоящее время продолжается
нарушение права на беспрепятственное пользование его собственностью. Хотя
судебное разбирательство еще не было завершено,
в день обращения истца в Европейский Суд по поводу отказа в реституции,
Правительство утверждает, что не может быть более благоприятного решения для
истца, чем решение от 1998 24 марта.
49. Истец просит Суд рассмотреть его жалобу. Он
утверждает, что был лишен своей собственности и, что она все еще не возвращена
ему. Он также подчеркнул, что никогда не выражал желания получить компенсацию
вместо собственности и, что в любом случае размер предложенной компенсации был
явно недостаточный в сравнении со стоимостью дома. Тот факт, что ему была
предоставлена компенсация, не мог, поэтому, лишить его статуса «жертвы», он
продолжает находиться сегодня в том же состоянии, что и ранее.
50. Согласно прецедентной практике Суда - термин
"жертва" в контексте Статьи 34 ЕКПЧ обозначает человека, на которого
воздействует действие или бездействие в нарушение ЕКПЧ, даже при условии
отсутствия ущерба; ущерб обязателен только в контексте Статьи 41. Следовательно,
решение или мера, благоприятная истцу в принципе, не достаточна, чтобы лишить
его статуса "жертвы", пока национальными полномочиями не устранено
нарушение полностью или по существу, и затем предоставлено возмещение (см.,
среди других решений, Ludi v. Швейцарии от 15 июня 1992, Series A № 238,
с. 18, § 34).
В отношении рассматриваемого
случая, Суд замечает, что истец - в настоящее время в том же самом положении, в
каком он был на 1995 1 марта, с тех пор не появилось никакого окончательного решения, и возмещения
нарушения ЕКПЧ, вызванного решением Верховного суда.
Относительно жалобы
относительно права собственности истца, требование о реституции, поданное после
решения Верховного суда, еще окончательно не рассмотрено. Хотя решения, уже
вынесенные в ходе тех процессов - которые не являются предметом жалобы перед
Европейским Судом - имеют тенденцию несколько улучшать позицию истца, возвращая часть дома, и компенсируя часть, не
возвращенную, и хотя не невероятно, что требование истца возвратить целый дом
может иметь полный успех, остается тот факт, что основанием для этих процессов
явилось решение Верховного суда о том, что дом должен быть признан
Госсобственностью снова. В результате, исход новых судебных разбирательств не
сможет полностью устранить последствия решения Верховного суда по нарушению
права истца пользоваться своим домом, если дом будет возвращен ему, это будет
сделано после фактов, лежащих в основе жалобы в Европейский Суд.
Суд отмечает, кроме того,
что жалобы истца не только касаются нарушения Верховным судом его права
собственности, но также и касаются предполагаемого нарушения Статьи 6 § 1 ЕКПЧ,
вызванного в соответствии с тем же самым решением. Истец может, бесспорно, утверждать,
что был жертвой вследствие аннулирования судебного решения, которое было в его
пользу - решения, которое стало окончательным - и к решению, что суды не имели
никакой юрисдикции, чтобы рассматривать иски о возврате собственности типа того,
который он подал. Оставалось невозможно подавать иски о возврате собственности
в суды в течение нескольких лет.
Даже если, в результате
новых правил и изменения позиции Верховного суда, окажется, что судебное разбирательство
теперь доступно в таких обстоятельствах, Суд полагает, что было бы чрезмерно
требовать, чтобы истец подал то же самое
требование во второй раз, особенно ввиду противоречивых решений, принимаемых
Румынскими судами, результат новых рассмотрений иска о возврате владения часто
связывается с отношением к таким искам по принципу «решенного дела».
В этих обстоятельствах,
бесспорно, что истец, как он утверждает, все еще находится под действием
решения Верховного суда и продолжает быть жертвой нарушений ЕКПЧ, которые
возникли благодаря этому решению.
Возражение должно, поэтому
быть отклонено.
51. Правительство также
утверждало, что жалоба не допустима ввиду не исчерпания внутренних средств. В
то время как оно подтверждало, что не имелось никаких эффективных средств в
Румынском законе для оспаривания решения Верховного суда 1995 1 марта, Правительство
утверждает, что было возможно для истца, принести новый иск о возврате
владения. Хотя это средство существовало прежде, чем Комиссия объявила
допустимой жалобу, оно стало эффективным только после вступления в силу Закона
№ 112/1995 (как интерпретируется правительственным Постановлением № 11/1997) и
Законом № 213/1998 о государственной собственности и после того, как Верховный
суд отказался от его собственных предыдущих решений 28 сентября 1998.
52. Суд замечает, что
Правительство сначала подняло это возражение перед Комиссией 7 апреля 1998,
далее после решения относительно допустимости жалобы от 22 мая 1997 и после передачи
их меморандума в Комиссию 11 июля 1997.
53. Суд повторяет, что
возражения этого вида должны в принципе быть поднятыми прежде, чем допустимость
жалобы исследована (см., среди других решений, Campbell и Fell v.
Великобритании от 28 июня 1984, Series A № 80,
с. 31, § 57, и Artico v. Италии от 13 мая 1980, Series A № 37,
стр. 13-14, § 27). Однако, Суд не считает необходимым исследовать в
существующем случае имеются ли специфические обстоятельства, разрешающие
Правительство заявить это возражение после признания допустимости, так как
полагает, что возражение в любом случае не обосновано.
54. Суд замечает, что перед
обращением в Комиссию, истец использовал средство, упомянутое Правительством, а
именно подал иск о возврате владения. Тогда как и теперь, это средство
существовало и было эффективно, и Правительство не оспаривает это.
55. Суд полагает, что
Правительство, которое ответственно за аннулирование окончательного решения,
удовлетворившего иск о возврате владения, не может теперь доказывать, что истец
не сумел использовать внутренние средства, потому что он не принес новый иск о
возврате владения (см. также параграф 50 выше в конце).
Соответственно, это
предварительное возражение должно быть отклонено.
56. Согласно истцу, решение
Верховного суда 1995 1 марта нарушило Статью 6 § 1 ЕКПЧ, которая гласит:
" В определении его
гражданских прав и обязательств …, каждый имеет право быть … … выслушанным … судом … "
57. В своем меморандуме
истец утверждал, что решение Верховного суда, о том, что суды не имели
юрисдикции, чтобы рассмотреть иск о возврате владения, нарушило право доступа к
суду, закрепленное в Статье 21 Румынской Конституции и в Статье 3 Румынского
Гражданского кодекса. Он также указал, что высказывание судьи Верховного суда,
что он не был владелец спорного имущества, было в противоречии с утверждением,
согласно которому были аннулированы более ранние решения, а именно, что суды не
имели никакой юрисдикции, чтобы рассматривать споры о собственности подобного
рода.
58. Правительство допустило,
что истцу было отказано от доступа к судам, но заявило, что отказ был временный
и в любом случае устранен процедурными мерами с соблюдением принцип разделения
властей.
59. По мнению Комиссии,
право доступа к суду подразумевало, что должен иметься судебный путь для
требований относительно гражданских прав. Следовательно, аннулирование решения
от 9 декабря 1993 на том основании, что суды не могли рассматривать такие
споры, нарушило само существо права
доступа к суду по Статье 6 § 1.
60. Суд должен, поэтому
исследовать вызвало ли решение от 1995 1 марта нарушение Статьи 6 § 1 ЕКРЧ.
61. Право на беспристрастное
слушание дела судом как гарантируется Статьей 6 § 1 ЕКПЧ должно
интерпретироваться в свете преамбулы ЕКПЧ, которая объявляет, между прочим, что
принцип верховенства права является общим для подписывающих Конвенцию
Государств. Один из фундаментальных аспектов правовой нормы - принцип
юридической (законной) уверенности, который означает, в частности, что, если
суд вынес окончательное решение, то оно не должно быть подвергнуто сомнению.
62. В существующем случае
Суд замечает, что Ген прокурор Румынии – который не был стороной по делу – имел полномочия по Статье
330 Гражданско-процессуального кодекса, опротестовать окончательное решение с
целью его аннулирования. Суд отмечает, что право протеста Ген прокурора не было
ограничено каким либо сроком, таким образом, судебные решения являются
неопределенными.
Суд констатирует, что,
позволив обжаловать решение, вступившее в силу, Верховный суд проявил
неуважение к полноценному судебному процессу, который закончился, используя
слова Верховного суда - судебным решением, которое было "необратимо",
и таким образом стало «решенным делом» - и которое, кроме того, был выполнено.
Применяя положения Статьи
330 таким способом, Верховный суд нарушил принцип юридической (законной)
уверенности. В данном случае, это воздействие нарушило право истца на
беспристрастное слушание дела по Статье 6 § 1 ЕКПЧ.
Таким образом, имелось
нарушение этой Статьи.
63. Кроме того, что касается
утверждения истца, что он был лишен права быть выслушанным судом, Суд,
замечает, что Верховный суд, в решении от 1995 1 марта, пришел к выводу, что
требование истца основано на признании незаконности Декрета № 92/1950 о национализации.
Поэтому Суд решил, что спор выходит за пределы юрисдикции судов, и только
Парламент один мог решить, была ли спорная национализация законной или нет.
64. Однако, Верховный суд,
заявил в своем решении, что истец не был владельцем спорного имущества.
Не является задачей Суда
оценить решение от 1995 1 марта в свете
Румынского законодательства или рассматривать, действительно ли Верховный суд
мог самостоятельно рассмотреть данный спор в соответствии со Статьей 330 Гражданско-процессуального кодекса.
65. Суд отмечает, что
решение от 1995 1 марта свелось к тому,
что суды не имели никакой юрисдикции вообще, чтобы решать гражданские споры
типа иска о возврате владения в такого рода ситуациях. Это означает, что такое
исключение само по себе противоречит праву доступа к суду, гарантируемому
Статьей 6 § 1 ЕКПЧ (см., с необходимыми изменениями, Vasilescu v. Румынии от 22
мая 1998, Собрание документов и Решений 1998-III, стр. 1075-76, § § 39-41).
Таким образом, имелось нарушение
Статьи 6 § 1 в этом отношении также.
66. Истец жаловался, что
решение Верховного суда от 1995 1 марта нарушило его права на мирное
пользование его имуществом, как защищенное Статьей 1 Протокола № 1, который
обеспечивает:
«Каждое физическое или юридическое лицо имеет право беспрепятственно пользоваться своим имуществом. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.
Предыдущие положения ни в коей мере не ущемляют
права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему
представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием
собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты
налогов или других сборов или штрафов.»
A. Имелось ли имущество
67. Правительство признает,
что решением суда от истца 9 декабря 1993 истцу передано "имущество"
в смысле Статьи 1 Протокола № 1. Однако, при слушании 17 июня 1999
Правительство заявило впервые, что решение от 9 декабря 1993 не коснулось
первого этажа, который был продан Государством в 1973.
68. по мнению истца,
Государство не могло законно продать имущество, которое не принадлежало ему.
Кроме того, арендаторы квартиры первого этажа не могли купить ее без того,
чтобы действовать неискренне, так как они определенно знали, что родители истца
были лишены ее незаконно.
Третья сторона утверждала,
что любое владение истцом не могло включать квартиру на первом этаже дома, так
как эта квартира была куплена его дядями, в 1973, и он унаследовал ее. Он
заявил, что покупка была совершена в соответствии с законом, действовавшем в 1973.
69. Суд принимает во
внимание факт, что право истца на квартиру на первом этаже дома оспаривается
третьей стороной. Это указывает, однако, что иск, поданный истцом против
Румынского Государства, может затрагивать права и обязанности иных сторон. Суд
также замечает, что третья сторона не была стороной ни в одном из судебных дел,
в существующем случае, единственные стороны были истец и Правительство.
70. Суд полагает, что истец
имел "имущество" в смысле Статьи 1 Протокола № 1. Суд первой
инстанции, в решении от 9 декабря 1993, установил, что рассматриваемый дом был
национализирован в нарушении Декрета № 92/1950 о национализации и признал
истца, в качестве наследника его хозяев, законным владельцем того дома. Суд
также отмечает, что это право истца было безотзывно. Кроме того, истец беспрепятственно
пользовался имуществом, как его законный владелец, с 9 декабря 1993 до 1995 1
марта. Он также платил налог за недвижимость на него.
71. По мнению истца,
аннулирование решения от 9 декабря сделало абсолютно невозможным для него
осуществление права собственности, поэтому оно является вмешательством в его
право на беспрепятственное пользование имуществом.
72. Правительство
утверждало, что решение Верховного суда, которое не решило судьбу требования
истца, создало недолгую неопределенность относительно этого, и таким образом
составило временное нарушение права истца на беспрепятственное пользование его
имуществом.
73. Комиссия посчитала, что
право истца было признано в окончательном решении, так что в итоге он мог
законно ожидать беспрепятственного пользования правом. Аннулирование решения от
9 декабря 1993 нарушило право собственности истца.
74. Суд подтверждает, что
Верховный суд не намеревался определить право истца на собственность. Однако
Суд полагает, что имелось вмешательство в право собственности истца,
гарантируемое Статьей 1 Протокола № 1, поскольку решение Верховного суда от
1995 1 марта аннулировало окончательное решение от 9 декабря 1993, признавшее
дом принадлежащим истцу, даже при том, что решение было выполнено.
75. Осталось установить,
действительно ли вмешательство, установленное Судом, нарушило Статью 1
Протокола № 1. Для этого требуется определить, является ли, как утверждает
Правительство, рассматриваемое вмешательство подпадающим под первое предложение
первого параграфа Статьи 1 на том основании, что решение Верховного суда не
привело ни к формальному лишению имущества истца, ни к контролю за пользованием
или подпадает ли, как нашла Комиссия, этот случай лишения имущества под
условия, предусмотренные вторым предложением первого параграфа той Статьи.
76. Суд заявляет, что в
определении, имелось ли лишение имущества в смысле второго абзаца, необходимо
не только, рассмотреть, было ли там формальное определение или конфискация
имущества, но рассмотреть последствия, на которые жалуются. Так как ЕКПЧ предназначена,
чтобы гарантировать права, которые являются " фактическими и эффективными
", должно быть установлено, составляло ли вмешательство фактическую
конфискацию (см. Sporrong и Lonnroth v. Швеции от 23 сентября 1982, Series A № 52, стр . 24-25, § 63, и Vasilescu решение,
цитируемое выше, с. 1078, § 51).
77. Суд отмечает, что, в
настоящем случае, решение Суда первой инстанции, о возврате дома истцу, стало
окончательным и безотзывным и что, в соответствии с этим решением, мэр Бухареста
приказал, чтобы дом был возвращен истцу,
приказ был отдан C. компании в Мае 1994. Суд далее отмечает, что, с этой даты,
истец прекратил оплачивать арендную плату за квартиру, которую он занимал в
доме и что с апреля 1994 до апреля 1996 истец оплачивал налог на землю под
домом. Суд констатирует, что решение Верховного суда лишило истца всех плодов
окончательного решения в его пользу, в
результате чего Государство продемонстрировало свой титул по отношению к дому
согласно декрету о национализации. На основании этого решения, истец было
информирован, что дом будет снова оформлен как Госсобственность, начиная с апреля
1996. Из-за решения Верховного суда, истец был соответственно лишен прав
монопольного использования дома, которое возникло у него на основании
окончательного решения в его пользу. В частности он не был больше способен
продавать, завещать, жертвовать или иначе распорядиться имуществом. При этих
обстоятельствах, Суд находит, что эффект решения Верховного суда должен был
лишить истца его имущества в смысле второго предложения первого параграфа
Статьи 1 Протокола № 1.
78. Лишение имущества в пределах этого второго параграфа может быть оправданно, если это сделано, в частности, " в общественном интересе" и " в соответствии с условиями, предусмотренными в соответствии с законом ". Кроме того, любое вмешательство в право собственности должно также удовлетворить требованию пропорциональности. Поскольку Суд неоднократно заявлял, что справедливое равновесие должно быть найдено между интересами общества и требованиями защиты фундаментальных прав индивидуума, поиск такого справедливого равновесия, необходим при любом случае применения Конвенции. Суд далее заявляет, что необходимое равновесие не найдено, если заинтересованный человек несет индивидуальный и несоразмерный ущерб. (см. Sporrong и Lonnroth решение, цитируемое выше, стр. 26-28, § § 69-74).
79. Суд, подобно Комиссии,
считает, что никакое урегулирование не предложено после решения Верховного
суда. В частности ни Верховный суд непосредственно, ни Правительство не
обосновывают лишение имущества как совершенное " в общественном
интересе". Суд далее замечает, что истец сейчас лишен монопольного
пользования имуществом в течение больше чем четырех лет, без выплаты
компенсации, равной ее истинной стоимости, и что его усилия, чтобы восстановить
монопольное владение оказались неудачными.
80. В этих обстоятельствах,
даже принимая, что изъятие может быть представлено как отвечающее некоторому
общественному интересу, Суд, находит, что справедливое равновесие было
нарушено, и что заявитель понес и продолжает нести индивидуальный и чрезмерный
ущерб. Соответственно имелось и продолжает иметься нарушение Статьи 1 Протокола
№ 1.
IV. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 ЕКПЧ
81. Статья 41 ЕКПЧ гласит:
" Если Суд находит, что имелось нарушение Соглашения или
Протоколов к тому, и если внутригосударственное право Высокой Затрагиваемой
стороны, подписавшей Соглашение, позволяет только частично исправить нарушение,
Суд должен, в случае необходимости, предоставить удовлетворение потерпевшей стороне. "
82. Истец требовал возврата
своего имущества. Если реституция невозможна, он потребовал эквивалента
стоимости имущества по действующим ценам - а именно, согласно экспертному
заключению, которое он представил Суду, 3,681,000,000 Румынского lei (ROL). В
качестве не-денежного ущерба он просит 75,000 Долларов США (USD). Он также
потребовал ROL 26,000,150 за судебные издержки, понесенные в Strasbourg учреждениях и 1,543,650 ROL, USD
500 и 300 Французских франков в счет различных расходов, понесенных в
разбирательстве в Суде, включая расходы по прибытию в слушание 17 июня 1999.
83. Правительство
утверждало, что любое решение о возмещении денежного ущерба будет
несправедливо, поскольку требование истца о возврате дома во внутренних судах
могло все еще иметь успех. В любом случае, максимальная сумма, которая могла
быть предоставлена, была USD 69,480, что составляет, согласно экспертному
заключению, которое оно представило
Суду, рыночную стоимость дома за вычетом стоимости квартиры, занятой
истцом.
Что касается не-денежного
ущерба, Правительство утверждало, что не имелось никаких оснований для
удовлетворения.
Оно выражало готовность возместить истцу любые издержки и
расходы, которые он мог доказать за вычетом сумм, полученных посредством
правовой помощи.
84. В сложившейся ситуации,
Суд полагает, что вопрос применения Статьи 41 не готов к решению. Поэтому
необходимо отложить этот вопрос, дав возможность достигнуть соглашения между
Государством-ответчиком и истцом (Правило 75 § § 1 и 4 из Судебного регламента).
1. Постановил, что имелось нарушение Статьи 6 § 1 ЕКПЧ из-за
недостатка беспристрастного слушания дела;
2. Постановил, что имелось нарушение Статьи 6 § 1 ЕКПЧ из-за
отказа в праве доступа к суду;
3. Постановил, что имелось нарушение Статьи 1 Протокола № 1;
4.
Постановил, что вопрос применения Статьи 41 не готов к решению;
Соответственно,
( A) откладывает упомянутый
вопрос в целом;
( B) Приглашает Правительство и
истца представить, приблизительно в течение трех месяцев, их письменные
соображения по данному вопросу и, в частности, уведомлять Суд относительно
любого соглашения, которого они могли бы достигнуть;
( C) Откладывает дальнейшую
процедуру и делегирует Президенту Главной Палаты возобновить ее в случае возникновения
потребности.
Совершенно по-английски и
по-французски, и оглашено публично во Дворце Прав человека, Strasbourg, 28
октября 1999.
Luzius
WILDHABER
Maud DE Boer- Buquicchio
Президент секретарь
В соответствии со Статьей 45
§ 2 ЕКПЧ и Правила 74 § 2 Судебного регламента, следующие особые мнения
приложены к этому решению:
( A) совпадающее мнение
относительно Г. Розакиса;
( B) совпадающее мнение Сэра
Николаса Брацы соединенное с мнением Г. Зупанчича.
L.W.
M.B.
Хотя я голосовал в пользу
двойного нарушения Статьи 6 § 1 ЕКПЧ в существующем случае, я полагаю, что, в
действительности, оба аспекта нарушения неразрывно связаны и что они оба
составляют нарушение права на суд, или доступа к суду.
Большая часть Суда нашла,
что факт того, что Верховный суд Румынии " ликвидировал полный судебный
процесс, который завершился ... судебным решением, которое, было ' необратимо '
и таким образом представляло собой «решенное дело» - и которое, кроме того,
было выполнено ", " нарушил принцип юридической (законной)
уверенности " и таким образом " нарушил право истца на беспристрастное
слушание дела по Статье 6 § 1 ЕКПЧ ".
Я вижу данную ситуацию с
иной точки зрения: понятие права на суд, или право доступа к суду, является –
как они понимаются согласно практике Европейского Суда, как возможность
получить решение по гражданскому спору или при предъявлении обвинения в совершении
уголовного преступления, окончательно определенное судом. Существующее
прецедентное право указывает, что понятие права на суд, или доступа к суду,
обеспечивается не только устранением каких либо ограничений на судебную процедуру
на стадии возбуждения разбирательства по гражданскому спору или предъявления
обвинения, но также и включает право на суд, который может вынести эффективный
приговор или решение и восстанавливать справедливость, свободно от
вмешательства извне. Право на суд - поэтому, не просто теоретическое право
иметь национального судью, но также и включает законное ожидание, что
окончательное решение будет уважаться внутренними органами и, поэтому, будет
реализовано.
В рассмотренном деле, истец
имел право доступа в суд для решения спора между собой и Государством. Он также
получил, надлежащим способом, решение со статусом “res judicata”,
и полное восстановление монопольного пользования своим имуществом. Но его право
на суд стало иллюзорным, когда Ген прокурор и Верховный Суд вмешались, применяя
Статью 330 Гражданско-процессуального кодекса, и отменили решение суда первой инстанции и его выгодные последствия.
Когда юридическая система наделяет суд полномочиями отменять окончательные
решения последующими процедурами, мало того, что юридическая (законная)
уверенность страдает, но и самое
существование суда подвергается сомнению в той мере, в которой он оказывается
неспособен окончательно решить спор.
Сомнительно, поэтому, что
человек, обращающийся в такой суд, для рассмотрения его спора, реально обладает
правом на суд и доступа к суду.
СОВПАДАЮЩЕЕ МНЕНИЕ СУДЬИ сэра Николаса BRATZA СОЕДИНЕННОЕ С СУДЬЕЙ ZUPANCIC
Я согласен с мнением других
членов Суда, которые признали в настоящем случае нарушение Статьи 6 ЕКПЧ по
двум отдельным основаниям, также нарушению Статьи 1 Протокола № 1. Я – также
полностью согласен с рассуждением в решении Суда относительно этих двух Статей
и ограничиваю себя несколькими дополнительными замечаниями по первому аспекту
Статьи 6 жалобы.
Суд нашел, что, в применении
норм Статьи 330 Гражданско-процессуального кодекса, Верховный суд "
нарушил принцип юридической (законной) уверенности " и что, в настоящем
случае, " это воздействие нарушило право истца на беспристрастное слушание
дела по Статье 6 § 1 ЕКПЧ " (см. параграф 62 решения).
Я не расцениваю это
рассуждение как в целом удовлетворительное, Суд в мотивировке данного вывода,
развивающего существующее прецедентное право, не полностью объяснил отношения
между двумя концепциями " юридическая (законная) уверенность " и
"справедливое судебное разбирательство".
Необходимо, я полагаю,
рассматривать данное утверждение как действие принципа равенства рук между
сторонами в процессуальных действиях, который является фундаментальным
требованием справедливого судебного разбирательства. Принцип равенства рук
может быть нарушен, если, в судебном споре, стороной в котором является
Государство, законодательный орган влияет на отправление правосудия, принимая
закон, направленный на то, чтобы повлиять на исход судебного разбирательства
спора (см. Stran Греческие Нефтеперерабатывающие заводы и Stratis Andreadis v.
Греции от 9 декабря 1994, Series A №
301-B), так, и равенство рук может быть нарушено, путем, как в настоящем
случае, применения в споре с Государством возможности, предоставляемой Статьей
330 ГПК Ген прокурору, как государственному должностному лицу, опротестовать с
целью отмены в любое время, судебное решение в пользу частного лица, которое
стало окончательным и обязательным.
Со своей стороны, однако, я
предпочитаю рассматривать проблему использования Статьи 330 ГПК не как
нарушение требований справедливого судебного разбирательства, а скорее как
нарушение " права на суд ", в котором право доступа, которое является
правом возбудить разбирательство в судах в гражданских правоотношениях,
составляет один из аспектов (см., например, Philis v. Греции (№ 1) решение от
27 августа 1991, Series A № 209, стр. 20-21, § 59).
В решении Hornsby v. Греции
1997 19 марта (Собрание документов и Решений 1997-второй), Суд поддержал утверждение
истцов, что отказ административных властей исполнять решение Высшего
Административного Суда нарушил их право на эффективную судебную защиту их
гражданских прав в нарушение Статьи 6 § 1. Суд, повторил его установившееся
прецедентное право, согласно которого Статья 6 реализовывает " право на
суд " следующим образом:
" Однако, это право
было бы иллюзорным, если бы внутренняя система правовых норм подписавших
Конвенцию Государств позволяла бы окончательному судебному решению остаться
недействующим в ущерб одной стороне. Было бы несовместимо со Статьей 6 § 1, установившей
подробные процедурные гарантии, предоставленные сторонам в судебном процессе –
гарантии обеспечения справедливости, публичности и разумной срочности –
оставить без защиты выполнение судебных решений; рассматривать Статью 6
исключительно как право на доступ к суду, было бы, несовместимым с принципом
верховенства закона, которую подписавшие Конвенцию Государства обязались
уважать, когда они ратифицировали Соглашение (см., с необходимыми изменениями, Golder
v. Великобритании от 21 февраля 1975, Series №
18, стр. 16-18, § § 34-36). Выполнение решения, принятого любым судом должно,
поэтому рассматриваться как неотъемлемая часть ' судебного процесса ' в целях
Статьи 6; Кроме того, Суд уже применил этот принцип в делах касающихся
длительности судебного разбирательства (см., наиболее недавние, Di Pede v.
Италия и Zappia v. Италии от 26 сентября 1996, Собрание Документов и Решений
1996-IV, стр. 1383-84, § § 20-24, и стр. 1410-11, § § 16-20 соответственно). "
(loc. cit., стр. 510-11, § 40)
В то время как суть настоящего дела, конечно, иная, мне кажется, что аналогичное рассуждение применимо и здесь. Право стороны в судебном процессе на суд было бы, по моему мнению, иллюзорным, если система правовых норм подписавшего Конвенцию Государства позволяет судебное решение, которое стало окончательным и обязательным, аннулировать Верховным судом по протесту, сделанному Ген прокурором без какого либо ограничения по времени. Это - тем более справедливо, если как здесь, решение Бухарестского Суда первой инстанции не только стало окончательным и осуществимым, но фактически было приведено в исполнение властями, которые приказали, чтобы дом был возвращен истцу, что и было исполнено несколькими месяцами прежде, чем ходатайство об отмене его было возбуждено.
В то время как я согласен,
что принцип юридической (законной) уверенности - принцип фундаментальной
важности, в существующем случае, нарушение принципа состоит в предоставлении
возможности отмены без ограничения по времени окончательного, обязательного и
выполненного судебного решения, это нарушение должно быть, по-моему, расценено
как нарушение " права на суд " гарантируемого Статьей 6 ЕКПЧ.