ПЕРВАЯ СЕКЦИЯ

 

 ДЕЛО МАКАРОВА и другие (MAKAROVA and Others)

против РОССИИ

 

(жалоба Номер 7023/03)

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ

 

СТРАСБУРГ

 

24 февраля 2005

Это ПОСТАНОВЛЕНИЕ станет окончательным по настоящему делу в порядке, предусмотренном Статьей  44 § 2 Конвенции. Оно может быть подвергнуто редакционной правке.

 

По делу Макарова и другие против России,

Европейский Суд по Правам человека (Первая Секция), заседая Палатой в составе:

г. C.L. Rozakis, Президент,

госпожа S. Botoucharova,

г. A. Kovler,

госпожа E. Steiner,

г. K. Hajiyev,

г. D. Spielmann,

г. S.E. Jebens, судьи

и г. S. Nielsen, Секретарь (Грефье) Секции,

рассмотрел вышеупомянутую жалобу в совещательной комнате 1 февраля 2005,

Выносит следующее Постановление, принятое в тот же день:

ПРОЦЕДУРА

1. настоящее дело инициировано по жалобе Номер 7023/03, поданной 3 октября 2003 против Российской Федерации в Европейский Суд на основании Статьи 34 Конвенции о Защите Прав человека и Основных Свобод (“Конвенция”) тремя гражданами России, госпожой Раисой Григорьевной Макаровой, госпожой Анной Никитичной Заболоцкой и господином Георгием Николаевичем Заболоцким.

2. Российские Власти (“Власти”) были представлены г. П. Лаптевым, Представителем Российской Федерации в Европейском Суде по Правам человека.

3. 13 мая 2003 Суд комуницировал жалобу Властям. На основании Статьи 29 § 3 Конвенции, решено рассмотреть жалобу по существу одновременно с оценкой ее приемлемости.

ФАКТЫ

4. Заявители родились в 1930, 1931 и 1935 соответственно и проживают в Нововоронеже, Воронежской Области.

5. В 2000 заявители каждый обратился в суд с иском к отделу социальной защиты Нововоронежа, с требованием повышения их пенсий на основании установленного законом индекса.

6. 7 августа 2000 Нововоронежский Городской Суд Воронежской Области удовлетворил иски второго и третьего заявителей. В их пользу взыскана задолженность в размере 2 110.58 рублей (RUR) и RUR 1 521.09 соответственно. Оба решения суда вступили в силу 17 августа 2000.

7. 28-29 августа 2000 судебный пристав-исполнитель вынес Постановление о возбуждении исполнительного производства по решению суда от 7 августа 2000.

8. 22 января 2001 Нововоронежский Городской Суд Воронежской Области удовлетворил иск первого заявителя. В его пользу взыскана задолженность RUR 1 062.11. Это решение суда вступило в силу 1 февраля 2001.

9. 30 января 2001 судебный пристав-исполнитель вынес Постановление о прекращении исполнительного производства по решению суда от 7 августа 2000, хотя решение суда не было исполнено.

10. 14 марта 2001 Воронежское областное отделение Пенсионного Фонда РФ сообщило Городской Администрации Нововоронежа, что некоторые решения суда относительно повышения пенсий не могли быть исполнены ввиду отсутствия финансирования со стороны Пенсионного Фонда Российской Федерации.

11. 31 мая 2001 судебный пристав-исполнитель проинформировал второго и третьего заявителей, что решения суда, вынесенные в их пользу не могут быть исполнены из-за отсутствия денежных средств на счетах должника. Он также сообщил заявителям, что они вправе обратиться снова с заявлением о возбуждении исполнительного производства с целью принудительного исполнения тех же решений суда.

12. 20 августа 2001 Министерство юстиции Российской Федерации сообщило Председателю Нововоронежского законодательного собрания, что Служба судебных приставов-исполнителей не в состоянии исполнить некоторые решения суда, вынесенные о взыскании с органов социальной защиты сумм недоплаченных пенсий. Это было объяснено тем, что после бюджетной реформы органы социальной защиты не были уполномочены распоряжаться денежными средствами, выделяемыми для выплат пенсий. В результате этого, Служба судебных приставов-исполнителей была, таким образом, лишена возможности списания денежных средств со счетов должника с целью исполнения решений суда.

13. Решения суда от 7 августа 2000 и от 22 января 2001 не исполнены до настоящего времени.

ЗАКОН

I. ПРЕДПОЛАГАЕМОЕ НАРУШЕНИЕ СТАТЬИ 6 § 1 КОНВЕНЦИИ И СТАТЬИ 1 ИЗ ПРОТОКОЛА Номер 1 К КОНВЕНЦИИ

14. Заявители жаловались, что длительное не исполнение решений суда от 7 августа 2000 и от 22 января 2001 нарушило их “право на правосудие”, гарантированное Статьей 6 § 1 Конвенции, и их право на беспрепятственное пользование своим имуществом, гарантированного Статьей 1 Протокола Номер 1 к Конвенции. Эти Статьи в применимой по делу части, гарантируют следующее:

Статья 6 § 1

« Каждый в случае спора о его гражданских правах . . . имеет право на справедливое . . . разбирательство дела . . . судом ... »

Статья 1 Протокола Номер 1

«Каждое физическое или юридическое лицо имеет право беспрепятственно пользоваться своим имуществом. Никто не может быть лишен своего имущества, иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права.

Предыдущие положения ни в коей мере не ущемляют права государства обеспечивать выполнение таких законов, какие ему представляются необходимыми для осуществления контроля за использованием собственности в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов или других сборов или штрафов.»

A. приемлемость

15. Власти представили несколько возражений в отношении приемлемости настоящей жалобы. Во-первых, они просили Суд отклонить жалобу как actio popularis (латынь – иск, предъявление которого предоставляется каждому гражданину; иск в «интересах римского народа»: штраф по нему взыскивался в пользу государства, то есть, Лаптев утверждал, что вместо подачи индивидуальных жалоб, каждый в собственных интересах, заявители подали коллективную жалобу в защиту не собственных, а общественных интересов, примечание Финкова Е. В.), потому что она подана тремя человеками. Они толкуют право подачи индивидуальных жалоб, гарантированное Статьей 34 Конвенции как жесткое требование к каждому заявителю подать отдельную жалобу. Во-вторых, Власти оспорили приемлемость жалобы на том основании, что заявители не исчерпали все доступные для них внутренние средства правовой защиты. Они утверждали, что заявители должны были обжаловать в суд действия Администрации Воронежской Области, которая была ответственна за невыплаченные долги своего отдела социальной защиты. Они также утверждали, что заявители должны были обжаловать действия Службы судебных приставов-исполнителей, которая отвечает за исполнение решений суда.

16. Заявители оспорили оба возражения. Они утверждали, что нарушения относительно которых подана жалоба, затронули личные интересы каждого из них. Что касается предполагаемого не исчерпания внутренних средств правовой защиты, заявители процитировали причины, на которые ссылались Власти в объяснение того, почему не исполнены решения суда, вынесенные в их пользу, а именно - отсутствие финансовых средств. Они утверждали, что обращение в суд против Администрации Воронежской Области, или против Службы судебных приставов-исполнителей, не решило бы проблему неадекватного финансирования, которая и является причиной не исполнения решений суда.

17. Суд напоминает, что Статья 34 Конвенции требует, чтобы подавший индивидуальную жалобу заявитель доказал, что лично его интересы затронуты обжалуемым им нарушением. Эта Статья запрещает подачу индивидуальных жалоб категории actio popularis; она не разрешает индивидуумам жаловаться на нарушения закона in abstracto (латынь – вообще, отвлеченно, примечание Финкова Е. В.), просто, потому что они полагают, что это нарушает гарантии Конвенции (см. Klass и Другие v. Германии, Постановление от 6 сентября 1978, Series A, Номер 28, стр. стр. 17-18, § 33).

18. В данном случае Суд констатирует, что интересы каждого заявителя, затронуты предполагаемыми нарушениями их прав, гарантированных Конвенцией, и каждый из них подписал формуляр жалобы, поданной в Европейский Суд. Суд поэтому отклоняет это возражение.

19. Что касается второго возражению, Суд повторяет что Статья 35 § 1 Конвенции, которой предусмотрено правило исчерпания всех внутренних средств правовой защиты, предусматривает определенный порядок распределения бремени доказательства. На Властях, утверждающих, что по данному делу не были исчерпаны все доступные внутренние средства правовой защиты, лежит обязанность доказать Суду, что то средство защиты, к которому заявитель не прибегнул, было эффективным, доступным в теории и практически в рассматриваемое время, то есть, что это средство было доступно,  и использование его было бы способно обеспечить устранение тех нарушений, относительно которых подана жалоба заявителем и использование этого средства имело разумные перспективы завершиться успехом (см. Selmouni v. Франция [GC], Номер 25803/94, § 76, ECHR 1999-V, и Mifsud v. Декабрь Франции, Номер 57220/00, § 15, ECHR 2002-VIII). Суд далее напоминает, что внутренние средства защиты, о которых идет речь, должны быть "эффективны" в том смысле, что их использование могло бы предупредить возникновение предполагаемого нарушения вообще или воспрепятствовать его продолжению, либо обеспечить адекватное возмещение за то нарушение, которое уже произошло (см. Kudła v. Польши [ПС], Номер 30210/96, § 158, ECHR С 2000-XI).

20. Суд обращает внимание, что законность решений суда о взыскании сумм задолженности с органа социальной защиты от 7 августа 2000 и 22 января 2001 никем не оспаривается. Суд полагает, что, выиграв судебный процесс, и возбудив процедуру принудительного исполнения в компетентном Государственном органе, заявители не обязаны были инициировать, на их собственной инициативе, еще и другие судебные процессы против иных Государственных органов, чтобы добиться выполнения их требований. Кроме того, даже предполагая, что заявители обжаловали бы действия Администрации Воронежской Области, основная проблема в результате которой не исполнены решения суда, вынесенные в их пользу, осталась бы не решенной. Суд полагает, что такое действие не было бы эффективным средством правовой защиты как это понимается в Статье 35 § 1 Конвенции.

21. Что касается утверждения Властей о необходимости обжаловать действия Службы судебных приставов-исполнителей, не представлено никаких доводов, почему это нужно рассматривать как эффективное средство. Ни одна из сторон спора не утверждает, что именно в результате неверных действий Службы судебных приставов-исполнителей не исполнены решения суда; очевидно, что причиной является недостаток финансирования должника. Суд поэтому полагает, что обжалование действий Службы судебных приставов-исполнителей не увеличило бы шансы заявителей добиться получения ими присужденных сумм. Суд полагает, что по рассматриваемому делу нельзя сказать, что это представляет собой эффективное средство правовой защиты против не исполнения решений суда.

22. Суд поэтому не признает, что заявители были обязаны исчерпать внутренние средства правовой защиты путем обращения в суд с жалобами на действия Администрации Воронежской Области или Службы судебных приставов-исполнителей.

23. Суд полагает, что данная жалоба не является явно необоснованной в пределах значения Статьи 35 § 3 ЕКПЧ. Никакое другое основание для объявления этой жалобы неприемлемой не было установлено.

Поэтому Суд объявляет жалобу приемлемой.

B. оценка жалобы по существу

24. Власти не оспаривают законность рассматриваемых решений российского суда и признали, что они должны быть исполнены.

25. Заявители поддержали свои жалобы.

Статья 6 § 1 Конвенции

26. Суд повторяет что Статья 6 § 1 гарантирует каждому право того, что любое требование, касающееся его гражданских прав или обязанностей будет рассмотрено судом; таким образом реализуется “право на доступ к правосудию ”, причем право на разбирательство дела судом в случае спора о гражданских правах в узком смысле, составляет лишь часть права на правосудие. Это право было бы иллюзорным, если бы внутренняя правовая система Высокой Договаривающейся Стороны позволяла бы окончательному судебному решению остаться не исполненным в ущерб одной из сторон. Не возможно представить, что Статья 6 § 1 содержащая подробно прописанные процессуальные гарантии, предоставленные сторонам судебного разбирательства – право на справедливое, публичное и проведенное в разумный срок разбирательство дела, не гарантировала бы исполнение судебных решений; рассматривать Статью 6 как гарантирующую исключительно сам доступ к суду в буквальном смысле слова и проведение слушаний, очевидно приведет к ситуациям, несовместимым с принципом главенства закона, который Высокие Договаривающиеся Стороны обязались уважать, ратифицировав Конвенцию. Исполнение судебного постановления, вынесенного любым судом должно, поэтому рассматриваться как неотъемлемая часть "доступа к правосудию", гарантированного Статьей 6 (см. Бурдов v. России, Номер 59498/00, § 34, ECHR 2002-III; Hornsby v. Греция, постановление от 19 марта 1997, Сборник 1997-II, p. 510, § 40).

27. Суд далее повторяет что, финансовые затруднения Государственной Власти не могут служить оправданием не исполнения решений суда. Задержка исполнения судебного постановления может, в принципе, быть оправданной при наличии уважительных к тому причин, но в любом случае, эта задержка не может быть такого рода, чтобы вредить сущности права, защищенного Статьей 6 § 1. Нельзя препятствовать заявителю извлечь выгоды из успешного для него судебного процесса по причине предполагаемых финансовых затруднений, испытываемых  Государством (см. Бурдов v. России, процитировано выше, § 35).

28. Возвращаясь к рассматриваемому делу, Суд обращает внимание, что решение суда от 7 августа 2000 осталось не исполненным в течение более чем четырех лет, а решение от 22 января 2001 осталось не исполненным в течение почти четырех лет.

29. Соответственно, отказываясь исполнить окончательные судебные постановления в рассматриваемом деле, Российские Власти лишили гарантии Статьи 6 § 1 какого-либо полезного смысла.

30. Соответственно было нарушение гарантий Статьи 6 § 1 Конвенции

Статья 1  Протокола Номер 1 к Конвенции

31. Суд повторяет что, "требование" может рассматриваться как «собственность» в пределах значения Статьи 1 Протокола Номер 1, если достаточно установлено, что оно было осуществимым (см. Бурдов v. Россия, процитировано выше, § 40, и Греческие нефтеперерабатывающие заводы Stran и Stratis Andreadis v. Греции, Постановление от 9 декабря 1994, Series A no. 301-B, p. 84, § 59). Решения суда от 7 августа 2000 и от 22 января 2001 обеспечили заявителей осуществимыми требованиями, а не просто правом получить поддержку от Государства, выраженным в общих, не конкретизированных чертах. Решения суда стали окончательными, поскольку против них не было подано никаких жалоб, и была возбуждена процедура принудительного исполнения. Из этого следует, что невозможность для заявителей добиться исполнение их требований, длившееся в течение существенного периода времени, составило вмешательство в их право на беспрепятственное пользование их имуществом, как это гарантировано в первом предложении первого параграфа Статьи 1 Протокола Номер 1.

32. не исполняя вышеуказанные решения суда, власти не представили этому никаких оправданий, кроме финансовых затруднений. Однако Суд полагает, что финансовые трудности Государства не могут служить оправданием такого нарушения (см. Бурдов v. России, процитировано выше, § 41).

33. Соответственно было нарушение гарантий Статьи 1 Протокола Номер 1 к Конвенции.

II. ПРИМЕНЕНИЕ СТАТЬИ 41 КОНВЕНЦИИ

24. Статья 41 Конвенции предусматривает:

«Если Суд объявляет, что имело место нарушение положений Конвенции или Протоколов к ней, а внутреннее право Высокой Договаривающейся Стороны допускает возможность лишь частичного возмещения, Суд, в случае необходимости, присуждает выплату справедливой компенсации потерпевшей стороне.»

 

A. материальный ущерб

 35. Первый заявитель требовал RUR 1 424 в счет возмещения имущественных убытков, из которых RUR 1 062 представляют саму задолженность, взысканную в его пользу российским судом, и RUR 362 являются процентами за пользование его денежными средствами. Второй заявитель требовал RUR 3 615 в счет возмещения имущественных убытков, из которых RUR 2 110 представляют саму задолженность, взысканную в его пользу российским судом, и RUR 1 505 являются процентами за пользование его денежными средствами. Третий заявитель требовал RUR 2 606 в счет возмещения имущественных убытков, из которых RUR 1 521 представляют саму задолженность, взысканную в его пользу российским судом, и RUR 1 085 являются процентами за пользование его денежными средствами. Каждый заявитель требовал EUR 20 000 в счет возмещения морального вреда, причиненного им отказом Властей должным образом исполнить решения суда, вынесенные в их пользу.

36. Власти не оспаривают требований заявителей в части погашения имущественных убытков. Что касается возмещения морального вреда, они полагают, что требуемые ими суммы неразумны и необоснованны. Они полагают, что, в любом случае, размер возмещения не должен превысить размер возмещения морального вреда, взысканный по делу Бурдов v. России.

37. Суд обращает внимание, что задолженность России, вытекающая из решений российского суда, сторонами не оспаривается. Соответственно, заявители все еще имеют право на получение присужденных им сумм, а, соответственно, и возможность их получения. Суд напоминает, что восстановление прав, допущенных нарушением гарантий Статьи 6 должно обеспечить, чтобы заявитель в максимально возможной степени был возвращен в то положение, которое он имел бы в случае, если бы требования Статьи 6 не были нарушены (см. Piersack v. Бельгии (Статья 50), Постановление от 26 октября 1984, Series A, Номер 85, p. 16, § 12, и, mutatis mutandis, Gençel v. Турции, Номер 53431/99, § 27, 23 октября 2003). Суд полагает, что этот принцип необходимо применить также и по данному делу в отношении выявленных нарушений. Суд поэтому считает, что Власти должны обеспечить, всеми доступными им средствами, выплату денежных сумм, присужденных заявителям внутренними судами. По этой причине Суд не находит необходимым взыскивать имущественные убытки, причиненных заявителям в части самой задолженности.

38. Однако, Суд полагает, что необходимо взыскать в пользу заявителей процент за пользование их денежными средствами, начиная со дня, когда решения внутренних судов вступили в законную силу, то есть с 17 августа 2000 и 1 февраля 2001 соответственно. Поскольку Власти не оспаривают расчеты этого процента, представленные заявителями, и поскольку Суд не посчитал их неблагоразумными, Суд взыскивает проценты в этом размере. Суд взыскивает в пользу первого заявителя RUR 362, второго заявителя RUR 1 505 и третьего  заявителя RUR 1 085 в счет компенсации имущественного вреда, плюс любой налог, который может быть наложен на эти суммы.

39. Суд признает, что заявители перенесли нравственные страдания из-за отказа Государственных Властей исполнить судебные постановления, вынесенные в их пользу. Однако, размер компенсации, требуемый ими в счет возмещения морального вреда представляется чрезмерным. Суд принимает во внимание размер компенсации, которую он присудил по делу Бурдов v. России (процитировано выше, § 47), такие обстоятельства дела, как возраст заявителей, уровень их доходов, правовую природу денежных сумм, в отношении которых был спор в российском суде, то есть то, что это был спор о законном размере их пенсий, время не исполнения судебных постановлений, вынесенных в пользу заявителей и другие обстоятельства данного дела. Делая оценку на основании принципа справедливости, Суд присуждает в пользу первого заявителя EUR 1 200, второго заявителя EUR 1 500 и третьего заявителя EUR 1 500 в счет возмещения морального вреда, плюс любой налог, который может быть наложен на эти суммы.

B. Судебные издержки и расходы

40. Заявители не сделали никаких требований по этому основанию.

C. Процент просрочки платежа

31. Суд присуждает процент за возможную просрочку в выплате присужденных сумм в размере процентной кредитной ставки европейского центрального Банка, увеличенной на три процента.

ПО ЭТИМ ПРИЧИНАМ, СУД ЕДИНОДУШНО

1. Объявляет жалобу приемлемой;

 

2. Объявляет, что было нарушение Статьи 6 § 1 Конвенции относительно каждого заявителя;

 

3. Объявляет, что было нарушение Статьи 1 Протокола Номер 1 относительно каждого заявителя;

 

4. Постановляет:

(a) что Россия обязана, в течение трех месяцев с даты, с которой настоящее Постановление станет окончательным согласно Статье 44 § 2 Конвенции, произвести выплату каждому заявителю денежных сумм, присужденных им решениями российского суда, и кроме того, выплатить им следующие суммы:

- первому заявителю RUR 362 (триста шестьдесят два рубля) в счет возмещения имущественных убытков и EUR 1 200 (одна тысяча двести евро) в счет возмещения морального вреда,

- второму заявителю RUR 1 505 (одна тысяча пятьсот пять рублей) в счет возмещения имущественных убытков и EUR 1 500 (одна тысяча пятьсот евро) в счет возмещения морального вреда,

- третьему заявителю RUR 1 085 (одна тысяча и восемьдесят пять рублей) в счет возмещения имущественных убытков и EUR 1 500 (одна тысяча пятьсот евро) в счет возмещения морального вреда;

- всем заявителям любой налог, который может быть наложен на вышеуказанные суммы;

(b) вышеуказанные суммы должны быть конвертированы в российские рубли по официальному обменному курсу, на день их выплаты;

 (c) по истечении указанного срока и до дня выплаты, эти суммы должны быть увеличены на простой процент, равный величине процентной кредитной ставки европейского центрального Банка за весь этот период, увеличенный на три процента;

 

5. Отклоняет остальную часть требований заявителей о справедливой компенсации.

Написано на английском языке, и отправлено сторонам в письменной форме 24 февраля 2005, в соответствии с Правилом 77 §§ 2 и 3 Регламента Суда.

Søren Nielsen                                                                         Christos Rozakis

 Секретарь (Грефье) суда                                                                Президент