В Конституционный Суд Российской Федерации

103132, г. Москва, ул. Ильинка, д. 21

 

Заявитель жалобы: ОАО «Хакасэнерго»

Адрес: 423570, Республика Хакасия, г. Абакан,

Ул.Пушкина,д.74.

 

Почтовый адрес: 423574, Республика Татарстан,

г. Нижнекамск-4, а/я 45

Органы, принявшие и подписавшие оспариваемый нормативный акт:

 

Государственная Дума Федерального Собрания

Российской Федерации

103265, г. Москва, ул. Охотный ряд, д. 1

 

Совет Федерации Федерального Собрания

Российской Федерации

121295, г. Москва, ул. Моховая, д. 7

 

Президент Российской Федерации

103132, ул. Старая площадь, д. 4

 

Акт, проверяемый на соответствие Конституции Российской Федерации:

Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации,

Принят Государственной Думой РФ 23 октября 2002г.;

Одобрен Советом Федерации РФ 30 октября 2002г.;

Подписан Президентом РФ 14 ноября 2002г.

Опубликован в Российской газете №220 от 20 ноября 2002г.

 

Данные о подлежащем проверке нормативном акте:

Статья 389 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, утвержденного федеральным законом Российской Федерации  от 14.11.2002 года №138-ФЗ (приложение №1)

 

Жалоба  на несоответствие ст. 389 Гражданско-процессуального кодекса РФ Конституции РФ

 

         1. Основанием для обращения в Конституционный Суд РФ послужила  возникшая неопределенность касательно соответствия статьи 389 Гражданского процессуального кодекса РФ, предусматривающей возможность внесения в Президиум Верховного Суда РФ представления о пересмотре вступивших в законную силу судебных постановлений в порядке надзора Председателем Верховного Суда РФ или его заместителем в целях единства судебной практики  Конституции РФ .

 

2. Данная статья была применена Заместителем Председателя Верховного Суда РФ Карповым А.И. который внес представление о пересмотре определения Саяногорского городского суда Республики Хакасия от августа 2002 и решения Саяногорского городского суда Республики Хакасия от 21 августа 2002.  

 

2.1. В августе 2002 года ОАО «Хакасэнерго» обратилось в Саяногорский городской суд Республика Хакасия с заявлением об установлении факта владения на праве собственности.

Для рассмотрения данного заявления  в качестве заинтересованного лица была привлечена администрация города Саяногорска.

 21 августа 2002 года состоялось рассмотрение данного дела. Администрация города Саяногорска извещенная надлежащим образом просила рассмотреть данное дело по существу в его отсутствии.

Решением Саяногорского городского суда Республики Хакасия от 21 августа 2002 г. установлен факт владения открытым акционерным обществом "Хакасэнерго" на праве собственности энергетическими объектами - зданиями трансформаторных подстанций, воздушными линиями (всего 18 наименований), расположенными на территории г. Саяногорска. Решение вступило в законную силу 02.09.2002. (приложение №2).

В кассационном порядке дело не рассматривалось.

 

2.2. В результате данного судебного разбирательства о бесспорном деле был вынесен судебный акт, который содействовал в осуществлении субъективного права. Причем данный судебный акт представлял собой юридический факт приобретший в соответствии со ст. 13 ГПК РСФСР общеобязательность на территории всей территории России, для всех государственных органов.

Поскольку данным судебным решением были защищены субъективные права ОАО «Хакасэнерго», то оно в соответствии с прецедентной практикой Европейского Суда по правам человека, может рассматриваться, как собственность, защищаемая ст.1 Протокола №1 к Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» (п.61 Постановления ЕСПЧ по делу «Рябых против РФ» от 24. 07.2003., п.40 Постановления ЕСПЧ   по делу Бурдов против России» от  07.05.2002, , § 59 Постановления ЕСПЧ по делу "Нефтеперегонные заводы "Стран" и Стратис Андреадис против Греции" (Stran Greek Refineries and Stratis Andreadis v. Greece) от 9 декабря 1994 г и др).

 

2.3. Спустя два года с момента вступления в законную силу решения  определением заместителя председателя Верховного Суда Республики Хакасия от 29 сентября 2004 г. дело по заявлению ОАО "Хакасэнерго" об установлении факта владения строениями на праве собственности передано для рассмотрения по существу в президиум Верховного Суда Республики Хакасия в связи с надзорной жалобой председателя Саяногорского городского Совета депутатов В.Б. Галкина.

Постановлением Президиума Верховного Суда Республики Хакасия от 15 ноября 2004 г. принят отказ председателя Саяногорского городского Совета депутатов В.Б. Галкина от надзорной жалобы на решение Саяногорского городского суда от 21 августа 2002 г. Производство по надзорной жалобе прекращено.

 

2.4. В неизвестное нам время к заместителю председателя Верховного Суда РФ обратился Председатель Верховного Суда Республики Хакасия с представлением. Содержание данного представления нам не известно, в наш адрес не поступало, сведения о данном представлении почерпнуты с сайта Верховного Суда РФ [1].

В ноябре 2005 года, спустя три года с момента вступления в законную силу и спустя года  порядке ст. 389 ГПК РФ заместителем Председателя Верховного Суда Российской Федерации внесено представление о пересмотре определения судьи Саяногорского городского суда Республики Хакасия от августа 2002 г. и решения Саяногорского городского суда Республики Хакасия от 21 августа 2002 г.

Которое было удовлетворено Президиумом Верховного суда РФ 30 ноября 2005 года Постановлением № 245пв05 определение судьи Саяногорского городского суда Республики Хакасия от августа 2002 г. (без даты) о принятии к производству Саяногорского городского суда Республики Хакасия дела по заявлению открытого акционерного общества "Хакасэнерго" об установлении факта владения строениями на праве собственности и решение Саяногорского городского суда Республики Хакасия от 21 августа 2002 г. были отмены, производство по делу было прекращено. (приложение №3).

 

2.5. Таким образом, в результате применения ст.389 ГПК РФ, спустя три года с момента вступления в законную силу решения, было судебное решение аннулировано, чем нарушены наши конституционные права, право на доступ к суду, право на обязательность вступившего в законную силу решения,  а также наше право на правовую определенность и на уважение собственности в соответствии с ст.1 Протокола №1 к Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод».

 

3. В соответствии со статьей 389 ГПК РФ Председатель Верховного Суда РФ или заместитель Председателя Верховного Суда РФ имеет право внести в Президиум Верховного Суда РФ мотивированное представление о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора в целях обеспечения единства судебной практики и законности.

  Статья 389 ГПК РФ в том смысле, который придает ей правоприменительная практика, закрепляет ничем не ограниченное право Председателя Верховного Суда РФ или его заместителей в любой момент по собственному почину (в отсутствие волеизъявления лиц участвующих в деле) истребовать любое дело независимо от соблюдения принципа инстанционной подсудности и передать для рассмотрения в Президиум Верховного Суда РФ на основании мотивированного представления. Такое толкование следует из действий заместителя Председателя Верховного Суда РФ, который внес мотивированное представление за пределами процессуального срока, установленного в ст.376 ГПК РФ годичного срока для обращения в надзорную инстанцию и судебные акты были отменены с момента вступления решения в законную силу спустя три года.

3.1.  Подобное понимание ст. 389 ГПК РФ проявилось не только в деле с участием ОАО «Хакасэнерго», но и в постановлении  Президиума Верховного Суда РФ от 15 сентября 2004 г. по делу N 85пв03. В судебном заседании представителем истца С. было представлено ходатайство истца о прекращении производства по делу в связи с его отказом от иска. В постановлении Президиума Верховного Суда РФ записано буквально следующее: "Данное ходатайство Президиум находит необоснованным и не подлежащим удовлетворению, поскольку вынесенные по делу судебные постановления в порядке ст. 389 ГПК РФ подлежат проверке на предмет установления их законности независимо от усмотрения сторон по делу. В связи с этим дело подлежит рассмотрению по существу в суде надзорной инстанции".

3.2. Подобное толкование ст.389 ГПК РФ разделяет  С.В. Потапенко,
председатель Верховного Суда Республики Хакасия в статье «Заметки по поводу несостоявшейся дискуссии о единстве судебной практики и правовой определенности»[2](приложение №4). Который среди прочего полагает, что пересмотр дел на основании ст.389 ГПК РФ «не ограничен какими-либо сроками, на него не распространяется характерный для стадии надзорного производства принцип диспозитивности, так как дело рассматривается по существу в отсутствие надзорных жалоб сторон или представления прокурора».

   3.3. На наш взгляд, такое толкование противоречит толкованию ранее данным Конституционным Судом РФ в определении 13.06.2002 №166-О[3]:

«2. Природой гарантированных Конституцией Российской Федерации гражданских прав, материальных по своей сути, обусловлено диспозитивное начало гражданского судопроизводства, что находит выражение в гражданском процессуальном законодательстве при конкретизации таких общих принципов судопроизводства, как состязательность и равноправие сторон (статья 123, часть 3, Конституции Российской Федерации). В совокупности с другими принципами гражданского судопроизводства они выражают цели правосудия по гражданским делам, прежде всего цель защиты прав и свобод человека и гражданина (статья 2; статья 17, часть 1; статья 18 Конституции Российской Федерации).

Согласно статье 46 (часть 1) Конституции Российской Федерации каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. Право на судебную защиту реализуется через совокупность процессуальных средств, обеспечивающих справедливое правосудие и эффективное восстановление нарушенных прав граждан. Одним из таких процессуальных средств является установленная главой 36 ГПК РСФСР возможность исправления в порядке надзора судебных ошибок путем пересмотра решений, определений и постановлений, вступивших в законную силу. Согласно нормам данной главы, в частности статье 324, должностные лица судов вправе направить протест в порядке надзора на состоявшееся судебное решение в соответствующий суд. По смыслу этих статей протест в порядке надзора может быть принесен как по результатам рассмотрения заявлений лиц, участвующих в деле, так и должностным лицом суда по собственной инициативе, без волеизъявления заинтересованных лиц.

Судья, принося протест на судебное решение в порядке надзора по собственной инициативе, тем самым затрагивает сферу процессуальных прав лиц, участвующих в деле, по обжалованию решений суда, принятых по их конкретному делу, что недопустимо, поскольку в соответствии со статьей 118 (часть 1) Конституции Российской Федерации исключительную компетенцию судебной власти составляет осуществление правосудия. Из данного конституционного положения следует, с одной стороны, что никакой иной орган не может принимать на себя функцию отправления правосудия, а с другой - что на суд не может быть возложено выполнение каких бы то ни было функций, не согласующихся с его положением как органа правосудия. Такой подход нашел отражение и в носящей рекомендательный характер резолюции Экономического и Социального Совета ООН 1989/60 от 24 мая 1989 года, утвердившей Процедуры эффективного осуществления Основных принципов независимости судебных органов, согласно которым, в частности, ни от одного судьи нельзя требовать выполнения функций, не совместимых с его независимым статусом.

Как следует из правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выраженных им в Постановлениях от 14 февраля 2002 года по делу о проверке конституционности статьи 140 ГПК РСФСР и от 28 ноября 1996 года по делу о проверке конституционности статьи 418 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, присущий гражданскому судопроизводству принцип диспозитивности означает, что процессуальные отношения в гражданском судопроизводстве возникают, изменяются и прекращаются главным образом по инициативе непосредственных участников спорного материального правоотношения, которые имеют возможность с помощью суда распоряжаться своими процессуальными правами, а также спорным материальным правом; конституционный принцип состязательности предполагает такое построение судопроизводства, при котором правосудие (разрешение дела), осуществляемое только судом, отделено от функций спорящих перед судом сторон. При этом суд обязан обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, и потому не может принимать на себя выполнение их процессуальных (целевых) функций.

Следовательно, должностные лица судов общей юрисдикции, являющиеся одновременно судьями, должны приносить протесты в порядке надзора на состоявшиеся судебные решения только при наличии оснований, выявленных по результатам рассмотрения заявлений соответствующих заинтересованных лиц, указанных в законе. Иное означало бы нарушение принципов состязательности и равноправия при осуществлении судопроизводства (статья 123, часть 3, Конституции Российской Федерации), а также конкретизирующего их принципа диспозитивности гражданского процесса».

 

3.4. К сожалению, Верховный Суд РФ игнорирует вышеуказанные правовые позиции Конституционного Суда РФ. Возможно, это вызвано тем, что вышеуказанное определение вынесено при рассмотрении надзорного производства ГПК РСФСР, а не ГПК РФ. Возможно, является следствием точки зрения, что «определения Конституционного Суда РФ - это не решения суда по существу спора, поэтому высказанные в них правовые позиции не могут рассматриваться в качестве источников права и не носят обязательный характер для судов, разрешающих конкретные споры. Очевидно, далеко не случайно Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 19 декабря 2003 г. N 23 "О судебном решении" рекомендует судам при вынесении решения учитывать постановления Конституционного Суда РФ, но не дает таких же рекомендаций в отношении правовой позиции, высказанной в определениях Конституционного Суда»[4]. Возможно тем, что данное определение не было официально опубликовано[5].

            4.1. Однако, на наш взгляд, вряд ли возможно просто распространением  правовых позиций определения Конституционного Суда РФ №166-О от 13.06.2002 на ст.389 ГПК РФ разрешить вопрос неопределенности соответствия данной статьи Конституции РФ. Это вызвано, прежде всего тем, что действительно данное определение было вынесено в отношении ГПК РСФСР, до принятия нового ГПК РФ в котором процедура принесения протестов была исключена из ГПК РФ в целях выполнения международных обязательств России и приведения в соответствие с европейскими стандартами.

            В частности в соответствие с Постановлением Европейского Суда по правам человека от 25 июля 2002 г. Дело "Совтрансавто Холдинг" против Украины" (жалоба N 48553/99) в котором было указано:

«77. Европейский Суд установил, что судебная система, устанавливающая процедуру принесения протеста и, стало быть, возможность отмены в любое время любого окончательного решения, как установлено в настоящем деле, как таковая несовместима с принципом обеспечения судебной деятельности, который является одним из основополагающих элементов верховенства права по смыслу п.1 ст.6 Конвенции, принимая во внимание упоминавшееся выше Постановление по делу «Брумареску против Румынии».    

И оставление в ГПК РФ права Председателя Верховного Суда РФ и его заместителей внести мотивированное представление в Президиум Верховного Суда РФ в любое время на любое окончательное решение, на наш взгляд, обоснованно оценивается - как рудимент старой надзорной системы[6].

 В связи критикой нашей надзорной системы экспертами Совета Европы                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                               порядок осуществления надзорного производства в ГПК РФ по сравнению с ГПК РСФСР был существенно изменен. Европейский Суд по правам человека в своих прецедентных постановлениях[7] дал оценку надзорному производству, позволявшему отменять вступившие в законную силу судебные акты по протестам должностных лиц, как противоречащему принципу правовой определенности и нарушающему п.1 ст. 6 Европейской Конвенции о защите основных прав и свобод человека. Российская Федерация с целью исполнения взятых на себя международных обязательств предприняла усилия для реорганизации надзорного производства, и надзорное производство теперь инициируется участниками процесса. И статья 389 ГПК РФ фактически способствует нарушению, взятых на себя Россией международных обязательств, поскольку ее применение может быть признано нарушением п.1. ст.6 Европейской конвенции « О защите прав человека и основных свобод».

 

Из смысла статьи 389 ГПК РФ следует, что данное право не зависит от волеизъявления сторон, и по своей сути мотивированное представление практически совпадает с правом на принесение протеста, имевшимся в ГПК РСФСР. Ни в УПК РФ, ни в АПК РФ аналогичных норм, предусматривающих дискреционное полномочие Председателя Верховного Суда РФ или его заместителя вносить мотивированное представление не имеется.

 

4.2. Даже авторы, ранее полагавшие, что статья 389 ГПК РФ является  новацией в российском законодательстве[8], в настоящее время полагают, что российский надзор не соответствует принципу правовой определенности. В частности в книге  В.М. Жуйкова «Судебная реформа: проблемы доступа к правосудию»[9] на основе анализа Постановлений ЕСПЧ по делам «Брумареску против Румынии», «Рябых против России», «Праведная против России», решений ЕСПЧ по делам «Денисов против России», «Сардин против России», автор вывел, что содержание принципа правовой определенности составляют следующие положения :

-принятые судами «окончательные», т.е вступившие в законную силу, судебные постановления не подлежат пересмотру;

- недопустимо повторное рассмотрение однажды разрешенного судом дела;

- ни одна из сторон не может требовать пересмотра «окончательного», т.е вступившего в законную силу, судебного решения только в целях проведения повторного слушания и получения нового решения;

- пересмотр «окончательного» судебного решения не является отступлением от принципа правовой определенности, если он осуществляется в целях исправления судебной ошибки, неправильного отправления правосудия;

- пересмотр не может быть скрытой формой обжалования, а наличие противоположных взглядов сторон на дело само по себе не может служить основанием для пересмотра «окончательного» судебного решения;

- пересмотр ставшего обязательным для сторон решения суда вышестоящим судом не допустим,  должен быть ограничен определенным сроком.

И автор с целью приведения института пересмотра судебных решений  с европейскими стандартами предлагает внести изменения не только в ГПК РФ, но и в ФКЗ «О судебной системе».

 Хотя, на наш взгляд, это далеко не полное описание положений принципа правовой определенности, но применение вышеуказанных положений к нашей ситуации говорит об имевшем место нарушении принципа правовой определенности и нарушении наших конституционных прав, причем это нарушение было вызвано применением ст.389 ГПК РФ.

 

4.3. В настоящее время Европейским Судом по правам человека вынесено уже 11 Постановлений, в которых было установлено нарушение п.1 ст.6 Европейской Конвенции по фактам отмены вступивших в законную силу решений в порядке надзора. А именно: Постановление от 22 июня 2006 «Чеботарев против России» жалоба № 23795/02, Постановление от 27.04 2006 «Засурцев против России» жалоба № 67051/01, Постановление от 06.04.2006 «Черницын против России» жалоба № 5964/02,  «Постановление от 01.12.2005 «Смарыгин против РФ», жалоба №73203/01; Постановление от 25.10.2005 «Юрий Романов против РФ», жалоба №69341/01; Постановление от 25.10.2005 «Кутепов и Аникеенко против РФ», жалоба №68029/01; Постановление от 13.10.2005 «Васильев против РФ», жалоба № 66543/01; Постановление от 06.10.2005 «Андросов против РФ», жалоба №63973/00; Постановление от 21.07.2005 «Росэлтранс против РФ», жалоба №60974/00; Постановление от 05.04.2005 «Волкова против РФ», жалоба №48758/99; Постановление от 24.07.2005 «Рябых против РФ», жалоба №52854/99 .

 Европейский суд по правам человека в данных постановлениях указывал, что отмена окончательных судебных решений противоречит принципам «верховенства права», «правовой определенности», «res judicata».

 

4.4. Из предварительной Резолюции ResDH (2006) 1  «О нарушении принципа правовой определенности процедурой пересмотра дел в порядке надзора в гражданском судопроизводстве в Российской Федерации – принятые общие меры и остающиеся вопросы в свете Постановлений Европейского суда по правам человека по делу Рябых (24 июля 2003 г.) и делу Волкова (5 апреля 2005 г.), принятой  Комитетом Министров Совета Европы 8 февраля 2006[10], следует, что Российская Федерация понимала в чем заключается нарушение принципа правовой определенности еще в 2002 году. Это следует из того, что Россия, отчитываясь о выполнении общих мер в связи с вышеуказанными постановлениями Европейского Суда по правам человека, указала, что система надзора модернизирована еще в 2002 году. В частности,

  - предоставлено право возбуждения надзорной процедуры только сторонам судебного процесса и физическим или юридическим лицам, чьи законные права и  интересы нарушены судебными постановлениями (часть 1 Статьи 376);

  - ограничен сроком в один год процессуальный срок на подачу жалобы в порядке надзора (часть 2 Статьи 376);

 

4.5. Это следует также из письма Правительства РФ на проект «ГПК РФ»[11] :

«Проект рассматривает надзорное производство как чрезвычайную стадию процесса, возникающую по протестам определенных должностных лиц суда и прокуратуры (глава 42 проекта). Предлагаемый порядок в известной мере носит административный характер, не учитывает в полном объеме принципы диспозитивности и состязательности, что дает основания Европейскому Суду по правам человека рассматривать кассационную инстанцию в качестве суда, которым исчерпываются у нас национальные средства судебной защиты. Полагаем, что деятельность судов в этой стадии должна возникать по жалобам заинтересованных лиц, подлежащим рассмотрению и в новой редакции АПК РФ, прошедшего первое чтение в Государственной Думе».

 

4.6. Полномочный представитель Государственной Думы РФ Мизулина Е.Б. и представитель Совета Федерации Виноградова Е.В. в заседании  Конституционного Суда РФ, состоявшегося 05.10.2005[12] в своих выступлениях также указали на необходимость выполнения РФ обязательств по обеспечению правовой определенности:

    «…Правовая позиция Конституционного Суда о необходимости обеспечения правовой определенности также разделяется Европейским судом по правам человека, в частности в решении от 04.05.04г. по делу «Денисов против России». Цель шестимесячного срока на обращение в Европейский суд по правам человека заключается в том, чтобы обеспечить безопасность закона и гарантировать рассмотрение дела в рамках европейской конвенции в течение разумного времени. Кроме того, это необходимо для защиты власти и других лиц от любой неопределенности. Это также объясняется задачей исключения постоянного пересмотра вступивших в законную силу решений, способствует стабильности.   

     Позиция Европейского Суда по правам человека относительно сроков, установленных в ГПК, выражена в решении о применимости 2004г. «Денисов против РФ». Анализируя установленные процедуры подачи и рассмотрения жалобы (представления) в порядке надзора, не обремененного какими-либо предельными сроками, кроме общего годичного срока на подачу надзорной жалобы, Европейский суд пришел к выводу о том, что процедура судебного надзора, как только она запускается, может стать неопределенно длинной. Это создает пересмотр в порядке надзора угрозой для стабильности, так как пересмотр возможен в неограниченном количестве раз. Право на суд, по мнению Европейского Суда в решении по делу «Рябых против России», было бы иллюзорно, если бы согласно внутренней правовой системе государства, окончательно обязывающее судебное решение оставалось недействующим в ущерб другой стороне…»

 

«…В связи с  инкорпорированием Европейской конвенции «О защите прав человека и основных свобод» в правовую систему России, перед российским законодателем нередко возникает коллизия норм национального и международного права. Основным из источников по формированию позиции европейского суда по вопросу пересмотра в порядке надзора является установленный Европейской конвенцией  принцип правовой определенности, гарантирующей недопустимость пересмотра вступившего в законную силу решения суда. Такая позиция зафиксирована в постановлении по делу «Брумареску против Румынии». Право на справедливое разбирательство, гарантированное конвенцией, которая провозглашает верховенство права как часть общего наследия договаривающихся государств. Одним  из основных аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который требует среди прочего, чтобы если суды вынесли окончательное решение по вопросу, их решение не ставилось под сомнение.

В постановлении Европейского Суда по делу «Рябых против РФ»  содержится принципиальный подход к любой процедуре, позволяющей отменить окончательное решение суда. Европейский суд установил, что производство по российскому гражданскому судопроизводству не соответствует принципу правовой определенности. Это несоответствие имеет следующие аспекты:

- отсутствие жестких и неизменяемых процессуальных сроков на отмену судебного акта.

- наличие у суда надзорной инстанции рассматривать дело по существу.

- привязка процедуры надзорного обжалования к полномочиям отдельных должностных лиц.

Поскольку Россия, выступая по делу как ответчик, после вынесения решения европейским судом по делу «Рябых против РФ», обязана в целях предотвращения новых нарушений обязана привести в соответствие российскую правовую систему с нормами конвенции. Вопрос стоит не о том  исполнять или нет это обязательство, а о том, как его исполнять: реформировать судебную систему либо отказаться от института пересмотра решений в порядке надзора, как поступила Румыния после вынесения Европейским судом постановлением по делу «Брумареску против Румынии…»

 

4.7             Руководитель  Комитета Государственной Думы по законодательству Павел Крашенинников в интервью[13]  о положениях нового ГПК высказался о необходимости соблюдать правовую определенность:

«По надзору, - это уже третья инстанция, - тоже существенные изменения. Раньше у нас Генеральный прокурор, председатель Верховного суда, их заместители, руководители прокуратуры и судов субъектов Федерации практически независимо от времени могли подавать жалобу в порядке надзора.

Представим себе: прошел бракоразводный процесс, поделили имущество. А через 20 лет вдруг прокурор или судья решил оспорить конкретную проблему.

Сейчас мы говорим, что это не дело должностных лиц. В новом ГПК говорится, что жалобу в порядке надзора могут подать только те лица, чьи интересы затронуты решением суда. Вот это очень важно. Кроме того, дается только год для подачи такого заявления. То есть, устанавливается такая правовая определенность.

До вступления в силу этого закона у нас создавалась такая картина: в общем-то, правовой определенности не было. И на самом деле можно было в течение 10-20 или даже 30 лет судиться по конкретному спору».

 

 

Таким образом, в различных ветвях власти РФ существует полное понимание того, что отмена вступившего в законную силу решения произведенная в отсутствие заявлений участвующих в деле, и без ограничения какими – либо сроками является нарушением принципа правовой определенности и верховенства права.                                                            

 

5.1 Высказанная в п. 4.1 настоящей жалобы идея о том, что вопрос неопределенности соответствия 389 ГПК РФ Конституции РФ не разрешается простым распространением  правовых позиций определения Конституционного Суда РФ №166-О от 13.06.2002 на ст.389 ГПК РФ, на наш взгляд, подтверждается также тем, что применение ст.389 ГПК РФ не только нарушает п.1 ст.6 Европейской Конвенции, но и право на уважение собственности, гарантированное ст.1 Протокола №1 к Европейской Конвенции «О защите прав человека и основных свобод».

 

5.2. Этот вывод соответствует и российской правовой доктрине, поскольку российская правовая доктрина полагала, что судебное решение является юридическим фактом не только в процессуальном праве, но и в материальном гражданском праве. В частности, такой точки зрения придерживался О.А. Красавчиков, который писал, что «судебное решение обычно выступает в качестве правоустанавливающего факта, то есть замыкающего элемента юридического состава. Юридические последствия наступают лишь при завершенном составе» [14]. 

А в настоящее время п.3 ч.1 статьи 8 Гражданского кодекса РФ предусматривает возникновение гражданских прав и обязанностей из судебного решения, установившего гражданские права и обязанности.

М.А.Рожкова в книге «Судебный акт и динамика обязательства» полагает, что правоприменительн140

ый акт – документ (судебный акт) принимаемый судом, является юридическим фактом материального права, влекущим возникновение определенных юридически значимых последствий.[15] 

Соответственно аннулирование вступившего в законную силу решения -юридического факта материального права, вполне правомерно рассматривается ЕСПЧ, как неуважение права собственности. И на наш взгляд, может свидетельствовать о нарушении ст. 35 Конституции РФ.

 

5.3. Рассмотрим какова же цель аннулирования вступившего в законную силу решения в нашем случае. 

В ст.389 ГПК РФ оговорена цель внесения мотивированного представления:

«…обеспечение единства судебной практики и законности».

Данная формулировка оставляет широкое поле  для толкования и судейского усмотрения, поскольку термин «единство судебной практики и законности» законом не раскрыт. Этим фактически предоставляется Председателю Верховного Суда РФ и его заместителю неограниченная свобода усмотрения, что является нарушением принципа правовой определенности.

 

5.4. Но в любом случае аннулирование вступившего в законную силу решения на основании ст.389 ГПК РФ исходя из вышеуказанной цели направлено на защиту публичных интересов, а не частных.

С точки зрения материального права, лишение права собственности без предварительного и равноценного ради публичных интересов невозможно (ч.3. ст.35 Конституции РФ). И здесь необходимо также учесть, то, что в соответствии с пунктом 3 статьи 55 Конституции права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Исходя из этих положений Конституции РФ право Председателя Верховного Суда РФ и его заместителей на основании ст.389 ГПК РФ вносить мотивированное представление в любое время на любое решение не может быть признано соответствующим Конституции РФ.

 

5.5. Как мы уже выше отмечали, постановка вопроса об отмене вступившего в законную силу решения, нарушает не только право уважение собственности, но и право судебную защиту, которое включает право на окончательное решение -res judicata. Рассмотрим насколько допустимо ограничение данного права в соответствии с вышеизложенными конституционными принципами.

         Разъясняя положения данной статьи, Конституционный Суд РФ указал: «Статья 55 (часть 3) Конституции РФ допускает ограничение федеральным законом прав и свобод человека и гражданина  только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Ни одна из перечисленных целей не может оправдать ограничение основного права на судебную защиту, являющегося гарантией всех других прав и свобод. В силу статьи 56 (часть 3) Конституции РФ даже в условиях чрезвычайного положения это право не подлежит ограничению» (Постановление от 28.05.1998г. №9-П «По делу о проверке конституционности части второй 266 и пункта 3 части части первой статьи 267 КоАП РСФСР в связи с жалобами граждан Е.А.Арбузовой, О.Б.Колегова, А.Д.Кутырева, Р.Т.Насибуллина и В.И.Ткачука»).

         Поскольку на основании статьи 389 ГПК РФ возможно инициировать отмену вступившего в законную силу решения и аннулирование, состоявшегося судебного процесса, то вполне возможно рассматривать цель, указанную  в статье 389 ГПК РФ, - обеспечение единства судебной практики и законности в качестве основания для ограничения права на справедливую судебную защиту, на правовую определенность, на соблюдение принципа «res judikata», как не соответствующую требованиям  ст.55 Конституции РФ.

 И можно сделать вывод, что ст. 389 ГПК РФ нарушает баланс частных и публичных интересов в ущерб частным интересам.

 

5.6. Ответом насколько важным является отмена, вступившего в законную силу решения по нашему делу, может свидетельствовать Постановление Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 17 мая 2006 г. № 42пв05. Фабула дела почти полностью совпадает с фабулой нашего дела, которое было отменено Президиумом Верховного суда РФ 30 ноября 2005 года Постановлением № 245пв05 на основании представления внесенного по ст. 389 ГПК РФ заместителем Председателя Верховного суда РФ Карповым А.И. Единственная разница в этих двух постановлениях Президиума Верховного Суда РФ в том что, Постановлением Президиума Верховного Суда РФ №42пв05 (приложение №5) постановлено:

«Оставить без рассмотрения представление заместителя Председателя Верховного Суда Российской Федерации Карпова А.И. о пересмотре в порядке надзора решения Губкинского районного суда Белгородской области от 12 августа 2002 года по гражданскому делу по заявлению Р. о признании права собственности на недвижимое имущество (магазин)».

 

Причем сам заместитель Председателя Верховного Суда РФ Карпов А.И. отозвал свое представление аналогичное представлению по нашему делу по всей видимости усмотрев отсутствие нарушения единства судебной практики и законности. Причина столь различного подхода в нашем деле  и в деле №42пв05 нам не ясна, но из дела №42пв05 можно сделать вывод, что рассмотрение судом общей юрисдикции 12 августа 2002 года заявления об установлении юридического факта (права собственности на магазин) имеющего юридическое значение для возникновения, изменения и прекращения прав организаций и граждан в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности  не вызывает нарушения единства практики  и законности.

 

5.7. Принесение в жертву единству судебной практики, вступившего в законную силу решения, по которому уже истекли сроки для обращения в надзорную инстанцию, есть ничто иное, как неуважение нашего права на справедливую судебную защиту.

Возможность, предоставленная ст. 389 ГПК РФ для пересмотра судебного акта в порядке надзора по представлению должностных лиц Верховного Суда РФ в целях обеспечения единства судебной практики, нарушает права на судебную защиту, т.к. в случае отмены решения по внесенному представлению, фактически аннулируется весь гражданский процесс, завершившийся вынесением решения и соответственно аннулирует  право на судебную защиту. При этом целью, которую ставит должностное лицо, является не защита чьих–то нарушенных прав, а обеспечение единства практики.

Во Франции Генеральный прокурор при Кассационном суде имеет схожие полномочия право обжалования в интересах закона и право обжалования в связи с превышением власти, но поскольку целью такого обжалования являются соблюдение интересов законности и обеспечение единства судебной практики, то в силу действия принципа диспозитивности обжалованное Генеральным прокурором решение суда при его отмене Кассационным судом остается в силе для не обжаловавших его лиц, участвующих в деле. Но то же самое решение не будет иметь значения для судебной практики, поскольку, согласно решению Кассационного суда, оно было принято с нарушением закона и противоречит существующей судебной практике

Сколь скоро целью ст. 389 ГПК РФ является обеспечение единства судебной практики и законности, то отмена решения Президиумом Верховного Суда РФ не должна оказывать влияния на установленные этим решением права и обязанности лиц, участвующих в деле[16].

Тем более, что сама ситуация связанная с рассмотрением дела об установлении юридического факта в августе 2002 года, как выяснилось не имеет значения для обеспечения единства практики и законности (см.п.5.6.).

   

6. Статья 389 ГПК РФ, предоставляющая право должностным лицам Верховного Суда РФ инициировать возбуждение надзорного производства с целью отмены вступившего в законную силу судебного акта в целях единства судебной практики и законности в отсутствие заявления лиц участвующих в деле нарушает принцип диспозитивности. На наш взгляд, нет особой необходимости подробно останавливаться на данном вопросе с учетом уже сложившейся правовой позиции Конституционного Суда РФ (см.п.3.3 настоящей жалобы). Позволим лишь заметить, что сам Президиум Верховного Суда РФ отлично понимает принцип диспозитивности. В частности, в «ответах на вопросы»[17], утвержденных Постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 15 декабря 2004 указано:

«Закон создает равные условия для лиц, обладающим правом обращения в суд надзорной инстанции, обязав суд извещать этих лиц о времени и месте рассмотрения дела, направлять копии определения суда о передаче дела для рассмотрения в суд надзорной инстанции.

По смыслу ст.14 Международного пакта о гражданских и политических правах лицо само определяет объем своих прав и обязанностей в гражданском процессе. Поэтому лицо, определив свои права, реализует их по своему усмотрению. Распоряжение по усмотрению лица является одним из основополагающих принципов судопроизводства».

   

6.1. Соответственно в нашем бесспорном деле (бесспорном, поскольку действительно не было никакого спора между лицами участвующими в деле) право распорядиться своим субъективным правом и инициировать надзорное производство могли только лица, участвующие в деле, либо лица, чьи права нарушены вынесенным судебным решением. Лиц недееспособных и несовершеннолетних (ст.46 ГПК РФ предусматривает подачу в суд заявлений в их защиту независимо от их просьбы)  в нашем деле не было. Более того, несогласных с вынесенным решением в нашем деле также не было. Отмененное по представлению Заместителя Председателя Верховного Суда РФ судебное решение ничьих законных прав и интересов не нарушало.

 При таких обстоятельствах вмешательство суда в правоотношения сторон равносильно нарушению запрета вмешательства в частные дела. И присвоение себе несвойственных суду функций.

В нашем деле принцип диспозитивности был нарушен дважды.

6.1.1. Причем не только тогда, когда заместитель Верховного Суда РФ Карпов А.И. обратился в Президиум Верховного Суда РФ с мотивированным представлением, содержание и форма которого не установлена законом. Но и когда Председатель Верховного Суда   Республики Хакасия Потапенко С.В. обратился с представлением в Верховный Суд РФ об отмене судебных актов. Возможность обращения с таким представлением ни ГПК РФ, ни другим законом не предусмотрено, таким образом это действие не основано на законе. Если же исходить, что это право выводимо по аналогии из права на внесение представления прокурором,  с чем мы в корне не согласны, то представление Председателя Верховного Суда Республики Хакасия подлежало возврату в связи с пропуском срока обжалования в надзорном порядке в соответствии со ст.380 ГПК РФ.

 И все же это право на внесение судьей представления в вышестоящий суд не существует если исходить из того, что гражданские процессуальные правоотношения – это урегулированные нормами гражданского процессуального права общественные отношения между судом и любыми другими участниками процесса, направленные на достижение задач гражданского судопроизводства.  Нельзя не согласиться с д.ю.н Треушников М.К. который в книге «Гражданский процесс» (М. Городец 2003 стр. 86) пишет, что

…Особенность гражданских процессуальных отношений заключается в том, что они возможны только в правовой форме. В отличие от материальных отношений они не могут существовать как фактические, т.е не урегулированные нормами гражданского процессуального права. 

Этот подход российской юридической доктрины в полной мере разделяется и практикой Европейского Суда по правам человека.

В частности, ЕСПЧ в Постановлении по делу «сокуренко и стригун против украины» от 20 июля 2006 (жалобы №№ 29458/04 и 29465/04) постановил:

 

22. Суд повторяет, что Статья 6 Конвенции не принуждает Государства, являющиеся сторонами договора, устанавливать апелляционные или кассационные суды. Тем не менее, если такие суды существуют, то необходимо выполнение гарантий Статьи 6 (см. Бруалла Гомез де ла Торре против Испании, решение от 19 декабря 1997г., .

23. В соответствии с судебным прецедентным правом задача термина «установленный законом» в Статье 6 Конвенции – обеспечить, «чтобы юридическая организация в демократическом обществе [не] зависела от выбора Исполнителя, и чтобы она регулировалась законом, исходящим от Парламента» (см. Занд против Австрии, ходатайство №7360/76, протокол Комиссии от 12 октября 1978г., Решения и Протоколы (DR) 15, стр. 70 и 80). И в странах, где закон кодифицирован, организация судебной системы не может быть разрешена по усмотрению судебных инстанций, хотя это не означает, что суды не имеют каких-либо полномочий интерпретировать соответствующее национальное законодательство (см. Коэм и другие против Бельгии, №№32492/96, 32547/96, 32548/96, 33209/96 и 33210/96, §98, ECHR 2000-VII).

24. Далее Суд повторяет, что по его прецедентному решению фраза «установленный законом» включает не только законное основание для такого существования «органа правосудия», но и выполнение органом правосудия определенных норм, которые регулируют его работу. В деле Занда (на которое ссылка дается выше) Комиссия выразила мнение, что термин «орган правосудия, установленный законом» в Статье 6 §1 предусматривает «всю организационную систему судов, включая…дела, подпадающие под юрисдикцию определенной категории судов…»

25.                    В деле Коэм и другие против Бельгии (на которое дается ссылка выше, §§107-109) Суд пришел к заключению, что национальный суд не имеет юрисдикции рассматривать дела некоторых заявителей на основании практики, не установленной законом, и, таким образом, он не мог считаться органом правосудия, «установленным законом».

 

 Данные правовые позиции вполне применимы и к нашей ситуации, а именно практика внесения представления нижестоящим судом вышестоящему не предусмотрена законом и соответственно Заместитель Председателя Верховного Суда РФ не мог рассматривать наше дело по процедуре не установленной законом (представлению нижестоящего суда). Как впрочем и сам Президиум Верховного Суда РФ не мог рассматривать мотивированное представление Заместителя Председателя Верховного Суда РФ в отсутствие в тексте ГПК РФ содержания и формы данного представления, а также отсутствия в тексте закона раскрытия термина «единства судебной практики и законности». Таким образом, право на справедливую судебную защиту защищаемое ст.46 Конституции РФ и ст.6 Европейской Конвенции применением ст.389 ГПК РФ нарушено.     

 

 

 

 

 

             7. Статьей 389 ГПК РФ также нарушается конституционный принцип равенства.

Конституционный принцип равенства действует в двух направлениях: первое его направление - это обеспечение равенства в равных условиях, второе направление – запрет равенства в неравных ситуациях.

В нашем случае ст.389 ГПК РФ затрагивает оба направления.

 

7.1 Рассмотрим принцип равенства в первом направлении. Права лиц, участвующих в различных ветвях гражданского судопроизводства, должны быть определены с учетом принципа равенства, установленного в ст.19 Конституции РФ[18]:

В нашем случае, тот факт, что спор рассматривается в суде общей юрисдикции, а не в арбитражном суде, не должен являться основанием для предоставления меньших процессуальных прав и установления меньшей гарантии на окончательность судебного акта. В АПК РФ не предусмотрено дискреционных прав должностных лиц ВАС РФ на подачу представления в надзорную инстанцию. То есть, В АПК РФ надзорная система построена с учетом соблюдения принципа правовой определенности.

 Недавно Конституционный Суд РФ в Постановлении от 17 ноября 2005 г.[19] также подтвердил, что суды общей юрисдикции наряду с арбитражными судами отправляют правосудие в порядке гражданского судопроизводства:

«…Иной, более высокий по сравнению с Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации, уровень гарантий для лиц, не привлеченных к участию в деле, о правах и обязанностях которых суд принял судебный акт, закреплен Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации, которым руководствуются суды общей юрисдикции, наряду с арбитражными судами разрешающие споры о гражданских правах и обязанностях в порядке гражданского судопроизводства (статьи 118, 126 и 127 Конституции Российской Федерации) )

                Таким образом, если исходить из принципа равенства при равных условиях, права лиц, участвующих в разрешении гражданских споров в рамках гражданского судопроизводства должны быть равны, в обеих ветвях гражданского судопроизводства, в том числе в праве на окончательность судебного акта.

7.2 Если посмотреть с этой точки зрения на полномочия лиц, инициирующих надзорное производство: сторон процесса, заинтересованных лиц, прокуратуры, должностных лиц Верховного Суда РФ, то их полномочия, в силу принципа равенства должны быть в равной степени ограничены сроком для возбуждения надзорного производства (ст.377 ГПК РФ).

Если же применить к данной ситуации принцип равенства, как запрещающий равенство в неравных условиях, то будет видно, что должностные лица ВС РФ находятся в других условиях нежели чем стороны гражданского процесса, им не нужно прибегать к услугам юристов, их компетенция должна быть выше. Право истребовать любое дело в любое время из нижестоящих судов на основании ст.389 ГПК РФ ничем не ограничено (Хотя оно вообще там не описано). При таких условиях наделение должностных лиц правом ходатайствовать о восстановлении срока для возбуждения надзорного производства (ст.112 ГПК РФ), либо обходить необходимость восстановления процессуальных сроков было бы нарушением принципа равенства.

В рассматриваемом случае определения о восстановлении сроков судом первой инстанции не выносилось, в материалах дела  такого определения нет.

 

8.1   На наш взгляд, совершенно права Т.Н. Нешатаева,  писавшая:

«Согласно решениям Европейского Суда по правам человека одним из серьезных нарушений права на справедливый суд считается cоздание судов с явно выраженными дискреционными полномочиями одних судей по отношению к другим (принцип объективной беспристрастности)».[20]

 «Общеизвестно, что в России долгие годы судьи–администраторы имели право ставить вопрос об изменении судебного акта по собственной воле. Корни такого явления носят ментальный характер: начальник должен иметь больше прав. Однако, еще в 1999 году Европейский суд в деле Брумареску против Румынии (№28342/95 решение от 28 ноября 1999 года) признал, что такое право противоречит принципу равенства и, следовательно, не гарантирует справедливого суда. В более жесткой форме этот вывод повторен в деле «Совтрансавто» против Украины (№48553/99, решение от 25 07.2002) и, наконец, совсем недавно в деле Денисов против РФ (жалоба №33408/03 от 06.05.2004).

При рассмотрении этого дела Европейский суд, тщательно проанализировав ст.376, 377, 381-383, 386, 387, 389 и 390 нового Гражданского процессуального кодекса РФ, пришел к выводу, что в нем тоже присутствуют нарушения равенства судей, так как, согласно части 6 ст.381 и части 382, председатель соответствующего суда может отменить решение судьи, а согласно статьи 389, председатель и заместитель председателя Верховного суда РФ могут внести представление о пересмотре в порядке надзора любого судебного акта в Президиум Верховного суда РФ, причем осуществление этого права не ограничено сроком.

Заключив на этом основании, что надзорное производство не может рассматриваться в качестве судебной защиты прав человека в смысле п.1 ст.35 Европейской конвенции Европейский суд фактически признал, что Верховный суд РФ в данном деле не является судебной инстанцией»[21].

 Из вышеуказанной точки зрения, надлежащим образом обоснованной следует, что ст.389 ГПК нарушает принцип объективной беспристрастности.

 8.2 При рассмотрении дела в Президиуме Верховного Суда РФ на основании мотивированного представления должностного лица Верховного Суда РФ, стороны не будут в равном положении. Одной из сторон придется спорить с мотивированным представлением Председателя Верховного Суда РФ, в моем случае мне приходится спорить с мотивированным представлением Заместителя Председателя Верховного суда РФ Карповым А.И. Конечно же, здесь не может быть и речи о равенстве. Президиум ВС РФ, рассматривая представление своего коллеги (Карпов А.И. – член Президиума ВС РФ), заместителя Председателя Верховного Суда РФ, соответственно обладающего авторитетом должностного лица, вольно или невольно будет принимать этот факт во внимание. Что позволяет мне считать, что ст.389 ГПК РФ не создает надлежащих условий для равенства сторон и позволяет сомневаться в беспристрастности суда.

 Подобные вопросы возникали и в практике Германского Федерального конституционного суда, который в решении первой коллегии от 20.03.1956 г. указал:

«право человека быть судимым судьей, назначенным в соответствии с законом, не должно нарушаться не только вследствие того, что судебные функции берут на себя лица, которым таковые функции не принадлежат, но и вследствие того, что должностные лица судов своим авторитетом оказывают влияние на конкретное содержание судебных действий. Принцип «никто не может быть изъят из ведения своего законного судьи», так же как и гарантии независимости судов, призван предотвратить вмешательство посторонних лиц в отправление правосудия и защитить доверие истцов и общественности к беспристрастности и объективности судов»[22].

                Т.Н. Нешатаева  помимо обращения внимания на принцип объективной беспристрастности, также указала на возросшие требования в области судопроизводства к явлениям корпоративизма, клонирования, фаворитизма:

«…Следует отметить, что, кроме дискреционности в судопроизводстве, являющейся наиболее тяжелым нарушением принципа справедливого суда, в последние годы Суд по правам человека в Страсбурге выявляет и иные формы нарушения права на справедливый суд, которые напрямую не связаны с позитивным правом, а скорее находятся в пограничной с правом сфере морали и этики. Такие морально-этические  нарушения получили названия корпоративизма, клонирования, фаворитизма в судопроизводстве. И сегодня Консультативный совет европейских судей (организация самоуправления) особо опасными считает именно эти нарушения судоустройства и судопроизводства.

Так в недавнем решении о принятии к рассмотрению жалобы по делу Стек-Риш против Лихтенштейна зафиксировано наличие корпоративного судопроизводства: судья G, внесший решение по первой инстанции, и судья N, председательствующий в коллегии, рассматривающей апелляционную жалобу, до вступления в должности судей были партнерами одной адвокатской конторы. Это было расценено как  предположительное отсутствие беспристрастности и независимости суда, который имел признак корпоративности…»[23]

Безусловно, я могу предполагать  о влиянии на членов Президиума Верховного Суда РФ, того факта, что они рассматривают представление своего коллеги – члена Президиума Верховного Суда РФ и заместителя Председателя Верховного суда РФ Карпова А.И. и признак корпоративности в моем деле является очевидным. Более того, признак корпоративности при применении ст.389 ГПК РФ будет наличествовать всегда, поскольку правом внесения представления в Президиум Верховного суда РФ статьей 389 ГПК РФ наделены Председатель Верховного суда РФ и его заместители. Соответственно, данные лица являются членами Президиума Верховного Суда РФ по должности в силу ст.61 Закона РСФСР от 8 июля 1981 г. "О судоустройстве РСФСР" (с изменениями от 29 мая, 3 июля 1992 г., 16 июля 1993 г., 28 ноября 1994 г., 4 января 1999 г., 2 января 2000 г., 25 июля 2002 г., 2 июля 2003 г., 20 августа 2004 г.).

 

9.1.  Согласно части 1 статьи 47 Конституции РФ никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом.

         Статья 377 ГПК РФ устанавливает подсудность дел судам надзорной инстанции. В соответствии с указанной нормой Президиуму Верховного суда РФ подсудны дела о пересмотре в порядке надзора вступивших в законную силу решений и определений Верховного Суда РФ, принятые им по первой инстанции, определений Кассационной коллегии Верховного Суда РФ, определений Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ, вынесенные ею в кассационном порядке, определения Военной коллегии Верховного Суда РФ, вынесенные ею в кассационном порядке ( пункт 5 часть 2 статьи 377 ГПК РФ);

         а также определений Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ и Военной коллегии Верховного Суда РФ, вынесенных ими  в надзорном порядке, при условии, что ими нарушаются единство судебной практики (часть 3 статьи 377 ГПК РФ).

         Таким образом, право должностных лиц Верховного Суда вносить представления в Президиум Верховного Суда РФ на решения городского суда не согласуется с содержанием статьи 377 ГПК РФ, а именно Президиуму Верховного Суда РФ неподсудно пересматривать в порядке надзора судебные акты городских и районных судов. Реализация статьи 389 ГПК РФ должностными лицами Верховного Суда РФ предоставляет возможность изменять подсудность, установленную законом. Изменение подсудности на основании дискреционных полномочий недопустимо в соответствии со статьей 47 Конституции РФ,        о чем неоднократно напоминал Конституционный Суд РФ в своих постановлениях и определениях. В частности, такая правовая позиция изложена в Постановлении Конституционного Суда РФ от 25 февраля 2004 г. N 4-П "По делу о проверке конституционности пункта 10 статьи 75 Федерального закона "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" и части первой статьи 259 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом Верховного Суда Российской Федерации" и в Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 марта 1998 г. N 9-П "По делу о проверке конституционности статьи 44 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и статьи 123 Гражданского процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан", и в Определении Конституционного Суда РФ от 4 июня 1998 г. N 115-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Вербицкой Ольги Георгиевны и Необердиной Нины Ивановны на нарушение их конституционных прав статьей 122 ГПК РСФСР"

            9.2. Кроме того, изменение инстанционной подсудности при передаче дела в Президиум Верховного Суда РФ на основании ст.389 ГПК РФ происходит в отсутствие судебной процедуры, без вынесения судебного акта(определения о возбуждения надзорного производства). Ст.13 ГПК не относит к судебным актам «мотивированные представления». И поскольку изменение инстанционной подсудности происходит без вынесения судебного акта, то соответственно участники процесса лишаются возможности судебного обжалования такого изменения, что является нарушением права на справедливую судебную защиту и находится в прямом противоречии с правовыми позициями Конституционного Суда РФ, изложенными в Постановлении Конституционного Суда РФ от 16 марта 1998 г. N 9-П "По делу о проверке конституционности статьи 44 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и статьи 123 Гражданского
процессуального кодекса РСФСР в связи с жалобами ряда граждан":

«…Вопрос о передаче дела из одного суда в другой может решаться произвольно еще и потому, что процессуальный закон не требует при передаче дела вынесения мотивированного судебного акта. Это означает, что принимающий соответствующее решение руководитель вышестоящего суда, действуя не как судья, а как должностное лицо, фактически освобождается от обязанности устанавливать и оценивать наличие законных оснований для изменения подсудности дела, а граждане лишаются возможности судебного обжалования такого решения. Кроме того, как следует из оспариваемых норм, решения указанных в них должностных лиц об изменении подсудности являются окончательными: Председатель Верховного Суда Российской Федерации не вправе изменить или отменить решение председателя суда более низкого уровня.

Таким образом, установленное статьей 44 УПК РСФСР и статьей 123 ГПК РСФСР регулирование оснований и порядка изменения подсудности, соответственно, уголовных и гражданских дел не исключает возможность решения вопроса о передаче дела в тот или иной суд произвольно, на основании субъективных представлений должностных лиц, действующих вне рамок судебной процедуры. Тем самым создается нормативная предпосылка для нарушения закрепленных Конституцией Российской Федерации принципов и положений, относящихся к осуществлению правосудия, - права каждого на судебную защиту (статья 46), в том числе на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (статья 47, часть 1); равенства всех перед законом и судом (статья 19, часть 1); осуществления правосудия только судом посредством соответствующего вида судопроизводства (статья 118); независимости судей (статья 120)».

            9.3.  Причем Верховный Суд РФ, отказывая гражданам в принятии надзорных жалоб на решения мировых судей в связи с неподсудностью, ничуть не связан вопросами подсудности, когда Председатель или его заместитель применяют ст.389 ГПК РФ. В частности, мотивированным представлением на основании ст.389 ГПК РФ заместитель Председателя Верховного Суда РФ Карпов А.И. внес на рассмотрение Президиума Верховного Суда РФ дело, которое  рассмотренного мировым судом по первой инстанции. По результатам рассмотрения представления было вынесено Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 23 ноября 2005 г. N 252-ПВ05. Что позволяет рассматривать процедуру, предусмотренную ст.389 ГПК РФ, как предоставляющие возможность изменять подсудность по усмотрению должностного лица в нарушение принципа равенства всех  перед законом.

 

         10. «Верховный Суд Российской Федерации,- говорится в ст. 126 Конституции, - является высшим судебным органом по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции, осуществляет в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебный надзор за их деятельностью и дает разъяснения по вопросам судебной практики».

         Другими словами, осуществлять надзор за деятельностью судов - это значит, прежде всего, выявлять и исправлять допускаемые ими ошибки. Как подчеркнуто в Конституции РФ, делаться это должно только в процессуальных формах, то есть установленных законом судопроизводства, а не произвольно по инициативе должностных лиц судебной системы.

         Из анализа статьи 389 ГПК РФ следует, что внесение мотивированного представления не ставится в зависимость от наличия или отсутствия надзорной жалобы или другого обращения. В свете ст. 389 ГПК РФ возбуждение надзорного производства - это прерогатива должностных лиц Верховного Суда РФ.

         В соответствии с ч.4 ст. 386 ГПК РФ, содержащей порядок рассмотрения дела в надзорной инстанции, производство в надзорной инстанции должно начинаться с определения. Из содержания статьи 389 ГПК РФ следует, что возбуждение надзора осуществляется по представлению (в нарушение принципа диспозитивности), которое не является судебным актом в соответствии со статьей 13 ГПК РФ.

         Таким образом, производство в надзорной инстанции в порядке статьи 389 ГПК РФ инициируется в отсутствие судебного акта, с вынесением которого у суда надзорной инстанции (Президиума Верховного Суда РФ) возникает право рассматривать дело.

         Более того, деятельность должностных лиц Верховного Суда РФ, которым предоставлено право инициирования надзорного производства ничем не регламентирована. ГПК РФ не предусмотрел никаких процессуальных форм для их деятельности.

И здесь можно согласиться с С. Никаноровым[24], который пришел к выводу о том, что «…задачи и цели деятельности должностных лиц, действующих на основании ст.389 ГПК РФ, не могут считаться гражданско-процессуальными, поскольку сама осуществляемая ими деятельность по фактической проверке судебных постановлений не может считаться гражданской процессуальной. …Эта деятельность осуществляется вне рамок гражданских процессуальных правоотношений, поскольку она не урегулирована нормами гражданского процессуального права. Гражданские же процессуальные отношения не могут существовать как фактические».

      

 

         Из изложенного следует, что реализация статьи 389 ГПК РФ должностными лицами нарушает конституционные положения о Верховном Суде РФ, а именно, рассмотрение дела Президиумом Верховного Суда РФ осуществляется в отсутствие установленных федеральным законом процессуальных форм и в отсутствии судебного акта о возбуждении надзорного производства и судебного постановления о передаче дела в Президиум Верховного Суда.

 

            11. Не соответствие статьи 389 ГПК РФ принципу правовой определенности можно вывести из нарушения требований стабильности гражданского оборота.

         В соответствии с пунктом 2 статьи 376 ГПК РФ судебные постановления могут быть обжалованы в суд надзорной инстанции в течение года со дня их вступления в законную силу.

         В этой связи возникает проблема – проблема стабильности правовой определенности и имущественного оборота.

         Конституционный Суд РФ неоднократно выражал свою правую позицию по поводу того, что установление в законе сроков для обжалования решений судов нижестоящих инстанций обусловлено необходимостью обеспечить стабильность гражданского оборота.[25]

         В нашей ситуации представления о пересмотре судебных постановлений Нижнекамского городского суда Республики Татарстан вынесены  за истечением одного года со дня вступления решений в законную силу.

         Полагаю, что возможность, предоставленная статьей 389 ГПК РФ, вносить представление о пересмотре судебных постановлений в течение неограниченного периода времени, несовместима с принципами правовой справедливости и правовой определенности, как основополагающими элементами верховенства и господства права при осуществлении судебной защиты, что нашло отражение в статьях 15, 17, 46, 118, 120 Конституции РФ и пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав и основных свобод человека.

         В Постановлении №11-П от 17.11.2005г. Конституционный суд РФ выразил правовую позицию касательно значения процессуальных сроков:

«Предусмотренный частью 3 статьи 292 АПК РФ предельный срок для обжалования по пересмотру в порядке надзора судебного постановления является процессуальным сроком. С его истечением заинтересованные лица в силу статьи 115 АПК РФ утрачивают право соответствующих процессуальных действий. Наличие сроков для обжалования судебных постановлений в вышестоящих инстанциях обусловлено требованием гарантированности стабильности гражданского оборота.[26] 

Более полно вопрос необходимости установления пресекательных процессуальных сроков раскрыт в Определении Конституционного Суда РФ от 18 апреля 2006 г. N 103-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Савовских Галины Иосифовны на нарушение ее конституционных прав частью второй статьи 376 и статьей 393 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации"

«2. Конституционный Суд Российской Федерации, изучив представленные Г.И. Савовских материалы, не находит оснований для принятия ее жалобы к рассмотрению.

В соответствии со статьями 96 и 97 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" гражданин вправе обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение своих конституционных прав и свобод законом и такая жалоба признается допустимой, если оспариваемым законом, примененным или подлежащим применению в деле заявителя, затрагиваются его конституционные права и свободы.

Наличие законодательно установленного срока, в пределах которого заинтересованные лица должны определиться с волеизъявлением на обращение в суд надзорной инстанции, не может рассматриваться как препятствие для реализации ими права на обжалование в порядке надзора вступившего в законную силу судебного постановления. Более того, неурегулированность данного вопроса приводила бы к неопределенности в спорных материальных правоотношениях и возникших в связи с судебным спором процессуальных правоотношениях.

Это корреспондирует правовой позиции Европейского Суда по правам человека, который в своем постановлении от 25 июля 2002 года по делу "Совтрансавто Холдинг против Украины" со ссылкой на постановление по делу "Брумареску против Румынии" указал, что судебная система, допускающая возможность отмены в любое время любого окончательного решения, как таковая несовместима с принципом обеспечения судебной деятельности, который является одним из основополагающих элементов верховенства права по смыслу пункта 1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Следовательно, само по себе установление в части второй статьи 376 ГПК Российской Федерации срока для подачи надзорной жалобы (представления) в действующей системе гражданского процессуального законодательства не препятствует заинтересованным лицам воспользоваться правом на оспаривание вступившего в законную силу судебного постановления в целях исправления судебной ошибки и не может рассматриваться как нарушение конституционных прав и свобод заявительницы, перечисленных в жалобе.

Кроме того, заявительница не лишена права ходатайствовать в соответствии с положениями статьи 112 ГПК Российской Федерации о восстановлении процессуального срока на подачу надзорной жалобы, пропущенного по уважительным причинам, в том числе по вине неправомерных решений, действий (бездействия) должностных лиц судов общей юрисдикции».

 

         На основании вышеизложенного, на наш взгляд, статья 389 ГПК РФ находится в противоречии с частью 2 статьи 4, ст.15, 17, 18, 19, 21, 34 с частью 1 статьи 46, частью 1 статьи 47, частью 3 статьи 55, статьей 126 Конституции РФ, как ограничивающая право гражданина на рассмотрение его дела тем судом, к подсудности которого оно отнесено законом; как предоставляющее осуществление судебного надзора вне процессуальных форм, предусмотренных законом; а также противоречит общепризнанным и общеобязательным нормам международного права, ч.4 ст.15, ч.1 ст.17, ст.18 Конституции РФ.

          

         На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 4, 10,15, 17, 19, 21, 46, 47, 55, 94, 118, 120, 126,127 Конституции РФ , ст.ст. 36, 42, 96 Закона «О Конституционном суде РФ»,

 

П Р О Ш У:

 

1. Принять настоящую жалобу к рассмотрению Конституционным Судом РФ и рассмотреть в одном производстве с жалобами ОАО «Нижнекамскнефтехим», Савельевых, и др.  принятых к производству Конституционного Суда РФ 11 мая 2006 года, поскольку предмет рассмотрения совпадает.
2. Истребовать из Саяногорского суда заверенные копии судебных актов и текст мотивированного представления (поскольку в предоставлении заверенных копий было отказано)
3. Признать ст. 389 Гражданско-процессуального кодекса РФ не соответствующей  Конституции РФ.  

 

Приложение:

1. Текст статьи 389 ГПК РФ – 30 экз.
2. Решение 1 инстанции - 30 экз.
3. Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2005 года № 245пв05  - 30 экз.
4. Представление на основании ст.389 ГПК РФ
5. Статья С.В. Потапенко, председателя Верховного Суда Республики Хакасия «Заметки по поводу несостоявшейся дискуссии о единстве судебной практики и правовой определенности» - 30 экз.
6. Запрос на получение заверенных копий и отказ в предоставлении копий -30 экз.
7. Копии настоящей жалобы - 30 экз.
8. Документ об уплате государственной пошлины.

 

 

Генеральный директор